Впрочем, меня сейчас занимает совсем не Шина и не ее ранги и умения. Вот только обдумывать это надо в более спокойной обстановке. Дома, например.
— М-м-м, прикольно, Виртуоз это круто, — ответил я задумчиво.
— Слушай, это получается, что ты шесть лет знаком с Кояма Шиной?! — Оп-па. Он что, только сейчас это понял?
— Вообще-то я знаком с ней всю свою жизнь. — Вторую, по крайней мере. — Она, если что, моя соседка.
— Ты, сосед… ты… — завис парень, — Повезло же тебе, — выдохнул он.
Повезло? Он что, сейчас сказал «повезло»?! Я покачал головой. Вот дурак-человек.
— Что это ты головой махаешь?
— Ничего, пойдем лучше, а то и вправду опоздаем.
Спросив у незнакомого второкурсника дорогу в актовый зал, мы направили свои стопы на церемонию открытия.
Сама церемония была стандартным мероприятием, проводимым всеми школами Японии каждый год. По крайней мере, в средней школе именно так я встречал каждый учебный год.
Всех учеников выстраивали по классам в актовом зале, а в менее обеспеченных школах — в спортзале, и заставляли выслушивать, иногда по несколько часов, нудные речи директора и учителей. Примерно во второй половине этого действа ученикам начинали выдавать более информативные вещи, касающиеся школы. Именно тогда я узнал про некий ежегодный турнир, который начнется не в начале второго триместра, а в конце первого. А в конце выступили президент школьного совета и один из новичков этого года. Президент всех стращал, а новичок — агитировал прилежно учиться. Напомнив всем, что участие в школьных клубах обязательно, президент сообщил, что после церемонии клубы будут устраивать презентации, которые он настоятельно рекомендует посетить. Наконец, закончив со всем этим словоблудием, директор пожелал ученикам удачи в новом учебном году и, закончив церемонию, всех отпустил.
Но по-видимому, этот день задался целью расплавить мне мозг, и данная церемония входила в его великий план. Ибо ничем иным я не могу объяснить то, что директором этой школы оказался старик Кента. Глава клана Кояма и мой сосед.
— М-да…. Слушай, Охаяси-кун, ты не в курсе, как зовут нашего директора? — спросил я.
Только что закончилась церемония открытия, и мы с Райдоном, выйдя во внутренний двор, стояли у самого выхода.
— Э-э-э… — парень смотрел на меня удивленно-подозрительным взглядом. — Кояма Кента. Странно, что ты не знаешь этого, будучи их соседом.
— Ну да, ну да. Кояма Кента, — пробормотал я задумчиво, — Я, видишь ли, не знал, что он директор Дакисюро, так что была надежда, что он мне померещился.
— Надежда? — спросил удивленно брюнет.
— А, не обращай внимания, у меня с семейством Кояма немного запутанные отношения.
— Ясно. Ты лучше скажи, что сейчас делать будешь, домой пойдешь или еще по школе побродим?
— Да что здесь интересного-то может быть? А если что и есть, со временем все равно увидим.
— Сакурай-кун, ты не забыл что здесь вступление в школьный клуб обязательно? А сегодня как раз представления клубов. Надо бы пройтись, присмотреться.
— Клубы, — мое лицо скривилось. — И как я мог забыть? — легкое недовольство само собой появилось в голосе.
Я не был против школьных клубов, они мне были не интересны, и я их просто игнорировал. Но в Дакисюро это дело было обязательным, и именно поэтому меня раздражало. Тем нескольким часам, ежедневно, которые займет клубная деятельность, я мог бы найти более рациональное применение.
— Судя по твоему лицу, ты не горишь желанием вступать в клуб, — хмыкнув, сказал Райдон. — Есть причины? Или это просто лень?
— Понимаешь, не то чтобы я считал затею с клубами бессмысленной, совсем наоборот, но у меня и вне школы есть, чем заняться. И мне просто жаль тратить свое время на школьный клуб.
— Хм, понимаю. В таком случае тебе надо выбрать что-нибудь…, - он пощелкал пальцами, — необычное. В этой школе, если и не все, то очень многие клубы принимают активное участие в соревнованиях, выставках, презентациях. В Дакисюро клубам всеми силами помогают в этом. Так что тебе надо выбрать клуб, у которого просто нет возможности куда-нибудь поехать и где-нибудь выступить. Что-нибудь вроде, ну я не знаю, клуба оккультных наук.
— Да ну нафиг, неужто и такое есть?
— Да откуда же мне знать, может и есть. Это я так, для примера. Ну, или может найдешь клуб, где разрешено минимальное участие. В любом случае надо смотреть.
— Ну что ж, тогда пойдем смотре…
Прервала меня девчонка, которая, пробегая мимо, врезалась в мое плечо. От толчка ее развернуло на сто восемьдесят градусов, и, остановившись, она оказалась лицом к лицу с нами. И физиономия у нее была довольно-таки удивленная. С чего бы это?
Хотя прежде всего в глаза бросается не выражение ее лица, а волосы. Зеленые, мать ее, волосы. Острый подбородок, курносый носик, аккуратные губки, изумрудного цвета глаза — красивая, в целом, внешность. Но эта ее зеленая непотребщина на голове, собранная в два длинных хвоста, нехило раздражает глаз и отвлекает от всего остального.
Но вот удивление на ее лице ушло, и на смену ему пришло раздражение.
— Ты что, засранец, совсем страх потерял — посреди дороги стоять? Тут вообще-то люди ходят.
Я поднял брови в удивлении и демонстративно огляделся. Мы с Райдоном стояли у бордюра, с правой стороны дороги.
— Прошу прощения? — Переспросил я.
— Ты. Мешаешь. Мне. Пройти. Ты кто, вообще, такой?
Я, от офигения, даже ответил.
— Сакурай Синдзи.
— Эгей, а это не ты ли тот слабак, которому Кояма с утра лекцию читала? — Ну, блин, начинается. Похоже, я становлюсь знаменитым. Что ж за день такой, длинный.
— А с кем, собственно, имею честь…
— Тебя, ничтожество, это не касается, лучше ответь, какого ты мне ходить мешаешь? — М-м-м, матюгнуться-то как хочется.
— Какая воспитанная девушка. Что неудивительно, с таким-то цветом волос.
Кажется, мне даже удалось сбить ее с толку.
— Причем здесь, блин, мои волосы?
— Да так, Амстердам напомнили.
— Что? — с недоумением спросила она.
— Ничего ничего, это я так, о своем, о девичьем. — И подтолкнув Райдона вперед, решил закончить разговор: — Ну, мы пойдем, пожалуй. Всего хорошего.
Пройдя мимо нее, мы успели сделать всего пару шагов, когда очнулась зеленовласка.
— А ну стоять! Я вас еще не отпускала, — услышали мы за спиной.
Отпускала? Да кто она такая, чтобы разговаривать в таком тоне СО МНОЙ? Резко развернувшись и почти мгновенно приблизившись к ней вплотную, я буквально прошипел ей в лицо:
— Если вы, сударыня, не понимаете вежливого языка, то скажу иначе: отвали нах, дрянь! — И удовлетворившись выражением удивления и замешательства на ее лице, вернулся к Райдону.
— Пойдем уже, наконец. Посмотрим на здешние клубы.
Отойдя на приличное расстояние от ошарашенной девчонки, Райдон спросил:
— Сакурай-кун, мне вот интересно, какая связь между цветом ее волос и Амстердамом?
— Сам я там не был, но читал как-то, что тамошние проститутки носят парики ярко-зеленого цвета. Типа, знак профессии. — И, кстати, я не солгал. В этом мире путаны действительно носят зеленные парики. Правда, только в Амстердаме. Нет, может и в других местах имеется такое явление, но я про это не слышал. В этом мире вообще популярна мода на неестественный цвет волос, чего я не понимаю. Хотя я, пожалуй, не так выразился, нет никакой моды. Синий, зеленый, розовый. Эти цвета так же привычны и естественны, как и натуральные белый, черный, рыжий. Не то, чтобы все население этого мира ходило с разноцветными волосами, нет. Но и таких уникумов хватает.
— Хм, как ты ее. Надо бы запомнить.
Дорога, по которой мы шли, выходила прямо к двум зданиям, связанным между собой переходом на уровне второго этажа. И именно там, как сказал нам проходящий мимо третьекурсник, происходила презентация. Слева от нас стояло длинное пятиэтажное здание, а справа — более короткое трехэтажное. Во дворе суетились группки школьников, расставляя столы, стулья, тумбы. Таскали какие-то плакаты, устанавливали подиумы и стенды. И, судя по скорости, с которой бегал народ, минут через двадцать они будут готовы представлять свои клубы.
