— Кэти? — крикнула мама снизу. — Пришла твоя подруга Ди.
— Пусть заходит, — ответила я.
Закрыв ноутбук, я скатилась по лестнице и вместе с Ди отправилась в тот самый магазин, о котором она говорила. Правда, оказался он совсем не там же, где мы были накануне, а ведь Дэймон утверждал, что он совсем рядом с «Ми продуктов». Я купила все для того, чтобы привести в порядок ужасную цветочную клумбу.
Вернувшись, мы с Ди с трудом вытащили пакеты с покупками из багажника — до того они были тяжелые. Пот лил с нас градом.
— Хочешь чего-нибудь попить? — предложила я. Руки адски саднили. — А потом уже займемся клумбой.
Ди вытерла влажные ладошки и кивнула:
— Тут нужны особые тренировки. По поднятию тяжестей.
Мы зашли в дом и накинулись на холодный чай.
— Напомни мне записаться в местный спортзал, — пошутила я, разминая затекшие руки.
Ди рассмеялась и, перекрутив влажные волосы, убрала их за спину. Раскрасневшаяся от усталости, она все равно выглядела шикарно. В отличие от меня. Я-то напоминала, скорее, серийного убийцу. У которого, правда, было маловато силенок, чтобы причинить кому-то реальный вред.
— В этом городе единственный вид спорта — убирать мусор или перетаскивать с места на место стоги сена. Кеттерман — один сплошной спортзал.
Я протянула ей резинку для волос, пошутив на тему того, какая отстойная жизнь ждет нас в этой дыре. Минут через десять мы вышли из дома, и вдруг я увидела, что все тяжеленные мешки аккуратно стоят возле крыльца.
— Как они сюда попали? — изумленно спросила я.
Ди опустилась на колени и начала выдергивать сорняки:
— Наверное, это мой брат.
— Дэймон?
Она кивнула:
— Как обычно, рыцарь без страха и упрека.
— Рыцарь без страха и упрека, — поморщилась я.
Верится с трудом. Скорее, все эти мешки сами телепортировались сюда — и то правдоподобней будет.
Неожиданно я обнаружила, что мы обе дергаем сорняки с такой силой, точно хотим выместить всю накопившуюся злость. Видимо, у Ди тоже скопилось немало обид и раздражения на братца. Даже неудивительно.
— Да, прощай мой маникюр, — проговорила Ди чуть позже, посмотрев на свои руки.
Я усмехнулась:
— Говорила тебе, надень перчатки.
— Ты тоже не надела.
Я поморщилась, подняв перепачканные грязью ладони:
— А я вообще маникюр делать не привыкла.
Ди пожала плечами и взялась за грабли. В длинной юбке и узких сандалетах она выглядела весьма забавно — точно модель на демонстрации новой коллекции садовой моды.
— Слушай, а это прикольно, — кивнула она, активно орудуя садоводческим орудием.
— Лучше шопинга? — засмеялась я.
В задумчивости она потерла нос:
— Конечно. Хорошо успокаивает.
— Точно. Я вообще ни о чем не думаю, когда этим занимаюсь.
— В том-то и дело. — Она уже выгребала прошлогодние листья из клумбы. — Ты любишь возиться с землей, чтобы ни о чем не думать?
Присев, я вскрыла пакет с грунтом. Я не знала, как ответить на этот вопрос.
— Папа… он очень это любил. Под его руками любая зелень расцветала. В нашей старой квартире не было ни клочка земли, зато был балкон. И мы с ним такой сад там устроили!..
— Что случилось с твоим отцом? Твои родители развелись?
Я стиснула зубы. Никогда и ни с кем я не говорила о нем. Он был очень хорошим человеком и лучшим в мире отцом. И совсем не заслужил того, что с ним случилось.
Ди притихла.
— Извини. Это не мое дело.
— Нет. Все нормально.
Я встала, отряхнув грязь с рубашки, и заметила, как она ставит грабли у крыльца. Но рука ее вдруг показалась мне такой прозрачной, что я видела белые перила сквозь нее. Я поморгала — и все снова встало на свои места.
— Кэти? Ты в порядке?
Мое сердце колотилось. Я посмотрела на ее лицо, потом на руку. Рука как рука. Обычная. Идеальная.
— В порядке, — кивнула я. — Он… отец заболел. Рак. Последняя стадия опухоли мозга. У него были головные боли, видения.
Я нервно сглотнула и отвела глаза. Такие же видения, как у меня сейчас?
— Он никогда ничем не болел, пока ему не поставили этот диагноз. Химиотерапия, облучение — ничего не помогло. Через два месяца он умер.
— О, господи, Кэти, мне так жаль, — проговорила она мягко. Лицо ее побледнело. — Это ужасно.
— Да ладно. Все нормально. — Я выдавила фальшивую улыбку. — Это случилось почти три года назад. Потому-то мама и решила переехать сюда. Начать все заново и все такое.
В ярком солнечном свете глаза Ди блестели.
— Понимаю. Когда теряешь кого-то, время совсем не лечит.
— Не лечит.
Мне показалась, что Ди действительно понимает меня, но, прежде чем я успела приступить к расспросам, дверь ее дома распахнулась. Внутри меня все сжалось.
— О нет, — прошептала я.
Обернувшись, Ди громко вздохнула:
— Посмотрите-ка, кто пришел.
Было уже далеко за полдень, но Дэймон выглядел так, точно только что выбрался из постели. Взъерошенные волосы, мятые джинсы, обнаженный торс. Он с кем-то говорил по телефону, потирая рукой подбородок.
— А что, у твоего брата нет футболки? — спросила я, хватая лопату.
— Кажется, нет. К сожалению. Он даже зимой так ходит, — она вздохнула. — Не представляешь, как это раздражает. Все время видеть столько его… тела. Фу, мерзость.
Мерзость для нее. Но меня — чтоб ему провалиться — просто с ума сводит. Я копала лунки под рассаду. В горле совсем пересохло. Идеальное лицо. Идеальное тело. Жуткий характер. Вот он — адский замес самых «очень-даже-ничего» парней.
Почти полчаса он висел на телефоне. Я все это время почти ничего делать не могла. Не обращать внимания не получалось — даже спиной я ощущала его пристальный, тяжелый взгляд, от которого немели плечи. Когда я наконец позволила себе посмотреть в сторону Дэймона, его и след простыл. Вернулся он почти сразу, уже в футболке. Черт. Зачем он ее надел!
Я рассыпала верхний грунт, в этот момент он подошел к сестре и опустил руку на ее плечо. Ди попыталась сбросить ее, но он только крепче сжал пальцы:
— Привет, сестренка.
Ди закатила глаза и вдруг широко улыбнулась. В ее глазах светилось неприкрытое обожание.
— Спасибо, что перенес для нас пакеты.
— Это не я.
— Ну как скажешь, упрямец.
— Фу, как некрасиво, — укоризненно покачал головой он, притянув ее к себе еще сильнее и улыбаясь — реально улыбаясь.
Черт, какая же у него улыбка! Ему следует это делать почаще. Потом он посмотрел на меня, и его глаза сузились, как будто он только сейчас обнаружил, что я тоже здесь находилась. Это при том, что все происходило на моем дворе. Улыбка тут же испарилась.
— Что ты делаешь?
Я оглянулась. По тому, что вся одежда и руки в земле, а вокруг валяется рассада, было ясно, чем мы тут занимаемся.
— Я тут…
— Я не тебя спрашиваю. — Он повернулся к своей раскрасневшейся сестре: — Чем ты занимаешься?
Вот уж сейчас точно ему спуску не дам! Я выдернула росток из контейнера вместе с налипшей на корни землей.
— Я помогаю нашей соседке посадить цветы. Успокойся уже, — Ди пихнула брата в живот и выбралась из его объятий. — Посмотри, что мы сделали. Я и не подозревала, что у меня есть такой талант.
Дэймон внимательно осмотрел результат нашего труда. Если бы мне пришлось прямо сейчас выбрать себе работу, это был бы ландшафтный дизайн. В других областях я звезд с неба не хватала, но возиться с землей и рассадой мне удается лучше всего. И я это обожаю. И эту усталость, и этот прелый аромат земли, и то, как из воды и грязи вдруг появляется новая жизнь.
В этом я действительно преуспела. Я не пропускала ни одной передачи на специальном телеканале. Я знала, где сажать те растения, которые любят солнце, и те, что не любят свет. Я изучила эффект наслоения: выносливые и стойкие, с большими, сочными листьями — позади, нежные цветы — под их сенью. Нужно только положить правильный грунт — и вуаля!
Дэймон приподнял бровь. Внутри меня все сжалось.
