Василиса опустилась на пол, чтобы получше разглядеть доставшееся столь странным образом «сокровище».
Она еще никогда не видела такой шикарной старинной книги. Наверное, это было очень древнее издание…
Переплет состоял из твердой обложки — скорее всего, древесины, обтянутой темной кожей. Через корешок шли тонкие кованые полоски, прочно скреплявшие книгу, заканчиваясь застежками в виде трилистников. Центр обложки украшала эмблема — ало-серебряный цветок и ажурные уголки — на них сохранилась гравировка, правда, едва видимая из-под налета ржавчины, заметно тронувшей и застежки, и уголки. Лучше всего сохранилась эмблема — она казалась похожей на витраж: алые и жемчужно-серые капли стекла в металлической узорной решетке, сильно потускневшей от времени или неправильного хранения. Кроме того, один из листиков нижней застежки переплета был начисто отломан — наверное, кто-то так спешил открыть, что обломал его, но в целом этот древний альбом хорошо сохранился. Трепеща от предвкушения, что некая интересная тайна вот-вот раскроется, Василиса осторожно подцепила край тяжелого переплета и открыла альбом. Но увы, все его страницы оказались пустыми — лишь черные рамочки на желтоватых листах.
Послышались шлепки босых ног по полу — это Рунис соскочил с крышки сундука и подбежал к Василисе.
— Его надо смотреть не здесь, — присев на корточки, пояснил он. Грязный палец мальчика осторожно потрогал пустую черно-желтую страницу. — В другом месте… Она мне так сказала… У нее вот картинки получались цветными… — мечтательно протянул мальчик. — Там даже я был, на часограмме! — Рунис вскочил на ноги, приняв смешную, по-детски восторженную позу.
— Ты сказал «у нее»? — мгновенно зацепилась за нужные слова Василиса. — Ты про кого сейчас говоришь?
— Про девочку в белом платье… — Мальчик вдруг широко раскрыл глаза, его губы задрожали, словно он увидел что-то страшное. — Она странная такая… Мне кажется, она затерялась во времени… Настоящий призрак! Я ее боюсь, потому что она ко мне часто приходит и постоянно ругает.
Мальчик доверительно взглянул на Василису, шмыгнул носом, тут же вытерев его рукавом, и — пропал.
Василиса даже моргнула от неожиданности. Для верности она потрясла головой, но увы, огненно-рыжий мальчик, по имени Рунис, больше не появился.
Но часольбом остался лежать на полу. Василиса в задумчивости потрогала его страницы — они были плотные и твердые. Что же имел в виду Рунис, говоря, что часольбом нужно смотреть в другом месте? И что это за девочка такая загадочная? По описанию очень похожа на Николь…
Сунув тяжелый альбом под мышку, Василиса вышла из комнаты и, стараясь не шуметь, спустилась по лестнице.
К ее большому облегчению навстречу ей спешил Ник.
Их радостный возглас прозвучал одновременно:
— Фу-ух!!!
— Василиса, я только что видел себя, маленького, — быстро зашептал Ник, оглядываясь с опаской. — Представляешь, я — шестилетний стал убеждать себя… ну, то есть меня, чтобы я бежал из дома и стал часовщиком… Я стал говорить себе маленькому, чтобы он не волновался — я уже часовщик, но он не поверил! Наоборот, разозлился на меня и даже набросился с кулаками… Что это за странное место, а? Вы с Фэшем никого не встретили? Я вас звал-звал, но вы все не откликались. Признаться, я порядком струхнул.
— Погоди-погоди, — прервала его бессвязную речь Василиса. — Так Фэш не с тобой?!
— Нет, а разве… Но он же погнался за тобой! — в отчаянии взвыл Ник. — Я же видел, как он исчез за поворотом лестницы.
— Быстро наверх, — скомандовала Василиса. — Надо найти его!
К счастью, они обнаружили Фэша в самом верхнем помещении башни — внутри того самого высокого шатра со стрельчатыми прорезями арок. Он сидел прямо на железном полу, уткнув голову в колени.
Василиса осторожно тронула друга за плечо и чуть не получила от него кулаком в ухо.
— Эй, ты чего?! — Она отпрыгнула в сторону, чудом избежав удара.
В гневном взгляде Фэша появилась осмысленность.
— Что это было? — Он оглянулся, дернулся, заметив Ника, и вдруг вскочил.
— Куда он делся?!
— Кто? — одновременно спросили Ник и Василиса.
— Да я сам… — нехотя отозвался Фэш. — Этот маленький гаденыш вдруг набросился на меня и стал требовать вернуть ему монетку… Драться начал, вот нервный пацан!
— Это ты про себя, маленького? — уточнила Василиса.
— Да это же не я, а эррантия! — мигом взорвался Фэш. — Дал мне по шее и отключил меня… Правильно рубил — точнехонько в сонную артерию целился, я заметил.
— Ты в шесть лет знал такие приемы? — удивилась Василиса.
— Отец научил кое-чему… Правда, эррантии почти всегда ведут себя агрессивно — ведь, по их мнению, ты украл у них судьбу. Ну а вы где были?
— На Ника тоже напал он сам, а я видела какого-то рыжего мальчишку, всего в веснушках. Он тоже просил у меня монетку.
— Вообще обнаглели, — покачал головой Фэш. — Даже деньги стали требовать!
— Я отдала ему монетку, — продолжила девочка, стараясь игнорировать недоуменный взгляд Фэша. — Рунис, так он назвался, выглядел очень несчастным… Представляете, взамен он подарил мне это…
И она положила на пол подарок рыжего Руниса.
Конечно, старинный часольбом произвел на ребят неизгладимое впечатление.
— В нем абсолютно пустые страницы. — Ник аккуратно потрогал шероховатую поверхность листа. — Вернее, рамочки для часограмм, да, Фэш?
— Меня другое удивляет, — откликнулся тот. — Почему эррантия сказала тебе свое имя? Они редко так поступают… Может, это твой брат? Двоюродный или троюродный… Он ведь рыжий.
— Ну да, и все рыжеволосые люди в мире мне братья и сестры, — иронично отозвалась Василиса. — Вообще он какой-то странный был, точно не из нашего времени… Старомодный. И одежда порванная вся…
Фэш пренебрежительно фыркнул.
— Главное, мы хоть что-то нашли, — с некоторой обидой заявила Василиса, захлопывая часольбом.
— А это ли мы искали? — не унимался Фэш. Судя по всему, встреча с собственной эррантией весьма отрицательно сказалась на его настроении. — Ты ведь отдала этому рыжему монетку! Вот почему мантисса привела тебя к альбому — подарку этого мальчишки.
— Вообще-то, я проводила тиккеровку над тремя вещами, — не согласилась Василиса. — Во-первых, ржавый обломок стрелы, во-вторых, карта… О-о-о…
Она так и застыла с открытым ртом, не в силах поверить ошеломляющей догадке.
Ничего не объясняя удивленным друзьям, Василиса поставила часольбом на пол и, вытащив из медальона драгоценный ржавый кусочек, приставила к застежке-трилистнику.
Обломок подошел идеально — острие от якобы часовой стрелы оказалось листком стилизованного трилистника ржавой кованой застежки переплета.
— Посмотрите! — Василиса поманила шар-светильник, чтобы тот приблизился и лучше осветил переплет.
— Не может быть, — первым пришел в себя Ник. — Неужели этот альбом… э-э… оружие против Астрагора?
— Угу, если подкрадешься к нему да как двинешь по башке…
Несмотря на свою ехидную тираду, Фэш внимательно оглядел обе застежки — верхнюю и нижнюю, провел пальцем по линии соединения вновь целого листка трилистника и наконец со вздохом признал:
— Да, пожалуй, это отсюда… Ну и что ж такого необычного в альбоме с пустыми страницами?
Василиса забрала обломок, чтобы вновь спрятать его в медальоне. И лишь потом осторожно захлопнула часольбом.
— Я положу его в часолист, в хранилище, — сказала она друзьям. — Сейчас давайте выбираться, а потом уже подумаем, огреть кого-то им по башке или не стоит.
И она выразительно посмотрела на Фэша.
— Уматываем отсюда, — умоляюще произнес Ник. — Признаться, я бы дорого дал, чтобы больше не встречаться с самим собой.
— Вот-вот, в этой башне полно эррантий! — содрогнулся Фэш. — А встретить собственную эррантию особенно неприятно… Вы как хотите, а я больше в саму башню не полезу. Предлагаю взять старт отсюда.
Он подхватил Ника под мышки и, моментально вызвав крылья, шагнул с ним в открытый арочный проем шатра. Василиса молча последовала за ними, гадая, смогут ли они без проблем вернуться в Зеленый Ларец. Главное, чтобы вавилонские свечи еще не погасли…
