— Я должен идти, — глухо сказал он, создавая портал движением руки. Я видела, как он сплетает воедино цветные нити магических потоков и поняла, что тоже умею это делать. — Постарайся поспать.
С этими словами он исчез в переходе.
Около получаса мне понадобилось для того, чтобы вспомнить, как создаются порталы на дальние и ближние расстояния. Правда, все это была лишь теория, перенестись куда-либо дальше этого замка я побоялась, ведь для правильной работы нужны точные координаты точки выхода. А то шагнешь в портал наобум и окажешься посреди бушующего океана или впечатанной в камень. Не слишком приятная перспектива. Поэтому я потренировалась, пару раз переносясь из комнаты на террасу, а потом представила себе гостиную в мельчайших подробностях. Мои пальцы автоматически переплетали магические и пространственные нити, если бы я начала разбираться, как это получается, то наверняка бы запуталась. Это знание было в моей крови, записано на подкорке моего мозга, спрятано в ДНК и не нуждалось в рациональном объяснении. Я как та сороконожка, которая прекрасно бегала, но запуталась в ногах, когда ее спросили, как же она передвигается.
Мерцающий овал портала раскрылся передо мной, возникнув из одной точки и за мгновение увеличившись во весь рост. Я немедленно шагнула в него и тут же очутилась там, где и пожелала. Гостиная Эрионара больше не поражала великолепием, богатство могло привлечь человеческую девушку Елену, но Эльсамин — лунного эльфа — оно оставило равнодушной.
Тихие голоса из-за закрытой двери привлекли мое внимание.
— Я так сожалею, сын мой, — звучал наполненный печалью голос Владыки Леоверена, — но ты должен сделать этот шаг.
— Вы разрываете мне сердце! — глухо простонал Эрионар. — Как я могу отказаться от той, кого ждал столько лет?
— Прости меня, мой мальчик, это мой грех, — а это Джанна и она, похоже, плачет. Что же происходит между этими тремя? — Но ты должен отступить. Я знаю, как тебе больно, неужели ты думаешь, что мне не хочется видеть тебя счастливым, не хочется слышать топот маленьких ног в твоем доме?
— Тогда зачем, мама! Это же ты предсказала, что моя виалле будет единственной в прямом и переносном смысле. Что она придет из другого мира ко мне, потому что наши души едины! — вскричал асур, и что-то загрохотало по полу, видимо, сметенное его рукой.
Снова заговорил его отец. Голос Владыки был печальным, но звучал убедительно, будто он уже принял решение и был уверен, что оно является единственно правильным.
— Ты знаешь, что твоя кровь будет приоритетной в вашем союзе. Если она выйдет за тебя замуж, ваши сыновья будут асурами и не останется никакой надежды на то, что дроу смогут искупить свои грехи перед сидами. Но если она понесет от дроу, ее дети — и дочери и сыновья — будут такими же, как она! Включая всех потомков.
— Откуда такая уверенность? — бросил Эрионар.
— Ты забываешь, что я не только твоя мать, но и верховная жрица Рахвен — богини равновесия, — ответила ему мать. — Я молилась эти два дня, чтобы получить откровение. Это было не просто, ты знаешь, что откровения богов требуют крови своих жрецов. Я едва не погибла, пытаясь услышать свою богиню, но ритуал закончился удачно. Теперь я могу расшифровать прежнее пророчество, головоломка сошлась.
Я прижалась к двери, за которой раздавались голоса, боясь упустить хоть одно слово.
— Если Эльсамин полюбит своего кровного врага — дроу — и эта любовь будет взаимной, если сочетается с ним браком перед лицом богов, то ее детям навсегда будет дан самый великий дар, о котором мечтают все асуры. Ее дочери и сыновья, внуки и правнуки — все потомки будут приходить в этот мир сидами. Лунный народ сможет вновь возродиться под этим небом, теперь ты понимаешь?
Я услышала, как Эрионар глухо застонал, будто от сильной боли. И почему-то по моим щекам тут же побежали не прошеные слезы.
— Я не могу, мама, я привязан, — произнес он так тихо, что я едва расслышала.
— Ты должен, — ответил ему отец. — Такова цена искупления.
«Ненавидящих меня накажу до седьмого колена», — вспомнила я строчку из Библии. Видимо, и в этом мире боги наказывают детей за грехи отцов. Если бы не дед Эрионара, мы бы встретились еще девятьсот лет назад и были бы счастливы, ибо мы созданы друг для друга. А теперь он должен отказаться от меня, отдать другому, чтобы я могла возродить свой народ… Вот цена, которую всем нам предстоит заплатить. Но готова ли я пожертвовать своим личным счастьем и как полюбить врага?
— Мне кажется, ты должен сделать выбор, сынок.
Голос Леоверена звучал так участливо и проникновенно, что я сама едва поддалась этому гипнозу. Все, что он говорил, казалось таким правильным и естественным, что вызывало инстинктивную веру. Он словно окутывал незаметными сетями, спеленывал волю, подчинял, мягко приглушая сопротивление и заставляя довериться ему. Что ж, похоже, Владыка имеет особый дар — дар убеждения.
Несколько мгновений продолжалось молчание. Я почувствовала исходящее от Эрионара напряжение, будто он пытался скинуть с себя наваждение, но Леоверен добавил:
— Это воля богов, мы не можем сопротивляться. Даже если ты сейчас скажешь «нет», они все равно заберут ее у тебя. Ты не получишь ничего, кроме боли.
Я ощущала эмоции Эрионара, будто между нами была духовная связь. Он разрывался, не зная, что предпринять, боролся с собой и с принуждающей магией отца, но, в конце концов, принял какое-то решение. Исчезли даже отблески колебаний. Я замерла, страшась услышать его ответ, но всем своим существом веря, что решение будет в мою пользу.
Эрионар заговорил, голос его был глухим и бесстрастным, в нем не ощущалось ни капли эмоций, а каждое слово, будто кинжал, вонзалось мне в душу и сердце:
— Я согласен. Если такова воля богов, кто я, чтобы противиться ей…
Голоса за дверью внезапно замолкли, словно их обладатели что-то заподозрили. Я мышкой метнулась вон из гостиной, на ходу строя портал. Не хватало еще, чтоб меня поймали за подслушиванием — вот уж истинно королевское занятие!
Всхлипывая и размазывая соленую влагу по щекам, я вернулась в башню и упала поперек кровати, давая волю слезам. Ощущение было такое, словно меня раздавили. Как физически, так и морально.
Только-только я начала чувствовать себя в этом мире своей, как судьба уготовила мне новое испытание. Еще в Анторийском замке я почувствовала непреодолимое влечение к Эрионару: те несколько мгновений, когда он явился мне в ореоле света кристалла Обретения, словно связали нас незримой нитью, и это было не просто физическое влечение, а нечто гораздо большее. Сначала он, действительно, поразил меня своей мужественной красотой, но уже здесь, в его владениях, я узнала его как личность. И теперь я воспринимала его как нечто настолько близкое по духу, что живет с тобой под одним небом, дышит одним воздухом, прорастает в кровь и плоть, что невозможно ни забыть, ни оставить, не причинив себе смертельной раны. Его чувства — мои чувства, его желания — мои желания, его боль — моя боль… Как от этого отказаться? Да еще добровольно?
От одной этой мысли мне стало так нестерпимо больно внутри, что я не выдержала и закричала во всю мощь своих легких, неистово разрывая одеяло скрюченными судорогой пальцами.
Яростный порыв ветра ударил одновременно во все окна, выбивая стекла. Словно в тумане я увидела, как воздушный вихрь закручивается вокруг меня, несется по спирали, сметая на своем пути мелкие вещи и ломая мебель в щепки.
Полетели полные золота сундуки, хлопая отпавшими крышками. Их содержимое закружилось в воздухе вместе с книгами и предметами одежды. Посыпались осколки стеклянного купола. Они падали прямо на меня, но какая-то неведомая сила отклоняла их в сторону, не давая причинить мне вред.
— Эльсамин!!! — словно издалека прозвучал голос Эрионара. — Что ты творишь!
Мне хотелось исчезнуть, раствориться без следа, забыть обо всем, что я узнала за эти дни и вновь стать бесшабашной девчонкой, любящей пиццу и компьютерные игры. Не знать ни о каких сидах, войнах и проклятиях, просто жить и радоваться жизни.
