А почему нельзя допустить, – ну хоть на секунду! – что в этом новом Калебе осталось что–то от старого, помнящего нашу дружбу, что именно поэтому он сейчас отступился, дал мне время прийти в себя, не захотел выдать мое присутствие другим Охотникам? Может, человечность в нем победила на какое–то время, поэтому он защитил меня или даже простил? Никто не может запретить мне так думать.
Но нечего тратить время на пустые измышления. Я свернул на Пятую авеню и остановился как вкопанный: Охотник, с которым я только что дрался, возник из подъезда через дорогу. Теперь Калеб, даже если захочет, не сумеет мне помочь. Охотник уставился на меня. А я сделал то, что спасало меня последние три недели. А что мне еще оставалось? Я побежал.
21
Я несся по Пятой авеню, а в спину мне дышали Охотники, но, слава Богу, Калеба среди них не было. От бега разрывался болью бок. Наконец показался заветный зоопарк.
Всего два десятка ступенек вглубь Парка – и я окажусь у старого доброго арсенала. Позеленевшая медная табличка у вершины лестницы, гласившая «К зоопарку и кафетерию», никуда не делась – и у меня сразу прибавилось сил. Я слетел вниз по лестнице и рванул за угол кирпичного здания, как раз к тому месту, где на стене красовалась еще одна табличка «Нью–Йоркский государственный арсенал. 1848».
Я перебросил через металлическую ограду рюкзак, подтянулся за прутья, оседлал ограду и тяжело плюхнулся на другой стороне. На внутренней территории, кроме главного корпуса арсенала, стояло еще несколько кирпичных построек, соединенных дорожками, а в центре находился большой бассейн с водой. Дверь прямо передо мной вела в кафетерий.
– Рейчел! Фелисити! Рейчел! – закричал я.
Их нигде не было. Я метался по территории, но не находил ни единого следа пребывания девчонок. Нет, я не надеялся, что они будут день и ночь дежурить у окон, ожидая моего возвращения. У них полно гораздо более увлекательной и важной работы: чего стоит одна кормежка животных. Странным казалось другое: в зоопарке царила абсолютная тишина! Ни птичьих криков, ни рычания, ни возни в клетках. Я посмотрел на снег под ногами: никаких следов. Да что происходит!? Спокойно! Без паники! Тишина оглушала.
Если Рейчел или Фелисити не выйдут, я вскарабкаюсь по забору, опираясь на кирпичную стену: я ведь уже так делал, только вот тогда у меня не было разбито колено, не раскалывалась после удара голова, рука была в более или менее приличном состоянии… Смогу ли я?
Краем глаза я уловил движение и замер, сжавшись от страха и надежды одновременно.
– Джесс! – со смесью удивления и радости воскликнула Фелисити и бросилась ко мне.
– Быстрее! Открывай!
– У меня нет ключа!
– Пусть Рейчел встретит меня у черного хода. Скажи ей!
И я снова побежал, оставив за спиной кафетерий, постройки, парковку, аллею, обрамлявшую Ист–Драйв, несколько метров глухой стены, пока не уперся в железную калитку.
– Рейчел! – выкрикнул я. – Рейч! – позвал чуть тише.
Она бежала ко мне.
– Иду, Джесс! Иду!
Она вытащила связку ключей и стала отпирать калитку. Наконец, ей это удалось. Я ввалился внутрь, а Рейчел тут же закрыла за мной створку.
– Там Охотники. Четверо. Быстрее, у нас мало времени, – говорил я, пока девушка помогала мне подняться.
Мы спрятались на полу в кафетерии, стараясь дышать как можно тише, чтобы изо рта не валил такой густой пар.
– Безумие какое–то! – сказала через некоторое время Фелисити, поднявшись на ноги и расхаживая между столиков. – Чего мы ждем? Я думала, нам нужно уйти из зоопарка, а не сидеть тут взаперти.
– Они сторожат нас. Боятся меня упустить. Ты не представляешь, как они поднаторели в охоте, – ответил я. С моего места мало что было видно, но боковые ворота просматривались.
– Может, они нашли другой деликатес? – попробовала пошутить Рейчел.
Фелисити спросила:
– Что ты видел в городе, Джесс?
Я взял у Рейчел банку колы.
– Спасибо. Я нашел их! Людей, о которых говорил Калеб. В Челси Пирс. – Отхлебнув, я поставил банку на пол.
Девочки выжидающе смотрели на меня. Фелисити не выдержала:
– И что? Какие они?
– Их больше сорока. И они знают способ выбраться из города. Мы можем уйти с Манхэттена!
– Как? – радостно выкрикнула Фелисити.
– Здесь, в Парке, есть вход в большой водный туннель. Он находится под водохранилищем.
– И? – отстраненно спросила Рейчел. Она видела меня насквозь, понимала, что я не договариваю.
– Они придут сюда через… – я посмотрел на часы, – ровно через три часа.
Фелисити взвизгнула от радости и бросилась мне на шею.
– Рейч… – позвал я. Девушка смотрела перед собой. Наверное, взвешивала «за» и «против».
– Я сам не очень доволен, что так вышло, что придется собираться в спешке, но это наш единственный шанс…
– У нас много дел, – сказала Рейчел, успевшая вытащить блокнот с ручкой. – Оставшееся время нужно потратить с пользой. – Она протянула нам с Фелисити по исписанному листку и добавила: – Мой рюкзак уже готов. Складывайте свои вещи, а потом нужно сделать вот это.
После чего она встала и вышла. Я опустил свой рюкзак рядом с ее: Рейчел плотно утрамбовала в него одежду и какую–то еду. Подойдя к окну, я посмотрел на пустынную территорию зоопарка. Двор быстро пересекла Рейчел с двумя ведрами корма. Я вспомнил, как в первый раз помогал ей, – всего несколько дней прошло с тех пор.
Фелисити положила мне руку на плечо. Я тихо спросил:
– Что это с ней?
– Она не на зло. В смысле, злится не на зло. Она волновалась за тебя, готовилась уходить, а тут ты так появился, что…
– Как она после барсов?
– Никак, – ответила Фелисити, ставя в камин котелок с водой, чтобы приготовить нам всем горячее питье. – Их убийство стало для нее последней каплей. Она очень, очень нервничала, пока ты не вернулся. – Фелисити молча стала складывать рюкзак. Затем снова заговорила: – Так Калеб не обманул: в Челси Пирс были люди.
– Да. Почти пятьдесят человек, как я уже сказал. Мужчины, женщины, дети, подростки – почти все здоровые, всего несколько раненых.
– Какие они? Кто? Откуда?
– Есть местные, есть приезжие: из Лос–Анжелеса, из Бразилии, из России. Они сдружились, работают все вместе. Приятно было на них смотреть. – Я подошел к огню и стал варить кофе. Тепло очага приятно отогревало замерзшее лицо. – Мне даже показалось, что жизнь вновь стала…
– Нормальной?
Я нахмурился, вспоминая шутку Пейдж про «нормальные волосы» из рекламы. А что, самые нормальные люди, со всеми их предрассудками и делением на своих и чужих. Может, и нападать на других людей – тоже нормально? Ладно, к чему эти мысли. Я решил рассказать Фелисити все без утайки. Налив чашку кофе, подошел к окну.
– Сейчас они единая группа. В общем–то, они и были группой, когда я появился, но никак не могли сойтись во мнении по поводу дальнейших действий.
– Потому что хорошо устроились?
– Да, поэтому, и еще потому, что боялись неизвестности, ждали помощи.
Фелисити подошла ко мне, обняла сзади за плечи, положила голову мне на плечо и спросила:
– Джесс, ты думаешь, эти люди сумеют выбраться отсюда, сумеют выжить?
Рейчел быстрым шагом пересекла двор, обогнула бассейн с морскими котиками и вошла в Тропическую зону. Мне нравилось, как спокойно и уверенно она работает. Нужно было ей помочь. Я набрал термос.
– У нас нет другого выбора. Уйти можно только с ними, сейчас или никогда.
– Выбор всегда есть, ты сам говорил.
Я надел свой рюкзак и взял на одно плечо рюкзак Рейчел.
– Я уже не так сильно в этом уверен.
Мы спустились по лестнице.
– Ты кривил душой?
– Нет. Наконец осознал: я ухожу!
22
В здание арсенала можно было попасть через два входа: один, которым мы все время пользовались, вел на огороженную территорию зоопарка, а другой – на Пятую авеню. Его я забаррикадировал несколько дней назад, чтобы Охотники не проникли в арсенал с улицы. Затем у меня появилась мысль сделать на этой двери засов, как у Калеба в магазине: приладить две большие скобы и опускать на них массивный деревянный наличник, но вместо этого я натаскал к баррикаде побольше тяжелой мебели. Ветер страшно завывал в щели, образовавшейся между стенкой шкафа, подпиравшего двери, и пробитой Охотниками дырой в стекле. Зато моя конструкция стала еще надежнее и со своей задачей справится.
