16 лет спустя
Ника.
- Соболева! - услышала я сквозь сладкий сон свою фамилию. Но поднимать голову и выходить из царства Морфея я даже не думала. Перевернувшись на другой бок, я продолжала просмотр своего чудо сна.
.... Зал. Аплодисменты. Визги. Крики. Куча рук фанатов, тянущиеся ко мне.
- Соболева! Да сколько можно! - голос приближался, а я продолжала витать в своём сне, где хоть как-то моя мечта немного сбывалась.
- Никандра!- жёсткий голос Марины Михайловны Лунковой раздался над моим ухом снова. - Совести у тебя нет, Соболева! - стала причитать учительница математики. - Встать, Соболева! - Марина Михайловна стояла прямо напротив меня, упираясь руками об парту за которой я сидела.
Прежде чем встать, я аккуратно потёрла свои глаза кулачками, словно маленький ребёнок, а уже затем неохотно поднялась на ноги.
Весь монолог своей учительницы по математике и по совместительству классной руководительницы я знала наизусть, да и не только я. Весь мой класс знал, что именно сейчас будет говорить Лункова.
- Держись! - шёпотом произнесла моя лучшая подруга Лерка.
- Эх... - только и вздохнула я, опустив голову вниз.
- Соболева, ты вообще знаешь, что такое совесть?
Марина Михайловна прожигала меня своим мега-убийственным взглядом. Если честно, иногда во время её таких причитаний мне становилось немного страшно. Хоть она и носила статус серой мыши в нашей школе и выглядела вполне безобидно. Но старшеклассники, в том числе и я, знали, как Марина Михайловна может "загрузить" тебя морально. Ну а что? Не зря же она психологию в институте на отлично знала.
- Как защищать всех и вся так ты у нас первая, - недовольным тоном продолжила женщина - учитель так и не дождавшись от меня ответа на её вопрос. - А как за поступки свои отвечать, так сразу головку вниз, глазки невинные и молчишь как рыба. Что же это такое, Соболева?
- Хронический недосып! - раздался чей-то голос с передних парт. После чего по классу прошёлся гогот одноклассников.
Не удержавшись от соблазна посмеяться над шуткой одноклассника, я улыбнулась, из уст вырвался лёгкий смешок.
- Смешно тебе, Соболева? - обиженным и немного озлобленным тоном поинтересовалась Лункова. - Мне вот глядя на твои оценки по математике плакать хочется.
Наступила минута молчания. Я уже надеялась, что наш разговор, а точнее монолог моей классной закончился. Но... это было только начало.
- Что же ты молчишь, Соболева? Сказать не чего?
Я вот честно отвечать ей даже не собиралась, а вот мой желудок, чувствуя запах обеда в столовой, который доносился аж до третьего этажа.... В общем, по всем тупым и глупым законом жанра, моему желудку приспичило проурчать в тот самый момент, когда в классе стояла гробовая тишина.
Смех всех присутствующих снова возобновился. Схватившись за живот, я посмотрела на Марину Михайловну щенячьими глазками, надеясь на то, что в моих карих глазах женщине удаться прочесть мольбу о пощаде.
- Я конечно понимаю... - тихо начала Лункова свой монолог. - Ты растёшь в неполной семье... - взгляд серых глаз преподавательницы смягчился, и в нём с лёгкостью можно было прочесть жалость. - Маму видишь редко.... Ходишь, извини меня, как... - женщина запнулась и осмотрев меня с ног до головы, попыталась подобрать слова что бы описать мой внешний вид.
- По-моему в уставе школы чёрным по белому написано, что каждый ученик имеет право носить в школу свободную форму, разве я не права? - уперев руки в бока, я уставилась на математичку.
- Н-н-но...- стала заикаться она, тыкая пальцем на моё одеяние. - То что носишь ты, это не лезет не в какие ворота! Ты же...
- Девочка! - хором выкрикнул класс со мной на пару.
- Вы наверное меня не услышали, - я тихенько рассмеялась глядя на учительницу. - Ученик имеет право носить то что нравится ему. СВОБОДНУЮ, - я сделала акцент на этом слове. - Форму.
- Соболева! Ты! Ты...! - Лункова задыхалась от злости. - Сразу видно прощмандовка уличная. Матери совершенно наплевать на тебя!
А вот теперь от злости и боли задыхаться начала я. В классе поднялось жёсткое негодование. Ведь все сидящие в кабинете были моими хорошими друзьями и дело было вовсе не в том что мы уже девять лет учились вместе. Дело тут было совсем в другом. Мы вместе выросли. 99% ребят с моего класса жили со мной в одном доме. И конечно же каждый из них знал о том кто моя мама, кем она работает, сколько зарабатывает и что нам приходиться очень тяжело.
Не вытерпев такого публичного унижения, я тут же закинула свои вещи в портфель и выбежала из класса. Еле сдерживая накатившиеся слёзы, я побежала на первый этаж. На улице было начало сентября и поэтому забегать в раздевалку за верхней одеждой не требовалось.
Заметив что наш физрук выходит с пятиклашками на школьное поле, я тут же подбилась к концу, и встав за светловолосой девочкой в костюме Адидас таяла надежду пройти незамеченной из виду дежурных-охранников. Нет. Ну а что? Рост мой как раз подходил под пятиклашку. И поэтому с уверенностью 99% я зашагала вслед за девчушкой.
- Стоять! - услышала мерзкий самодовольный голос. Мужская рука легла на моё хрупкое плечо. Поднимать свой взор на этого парня я не горела желанием. Да и зачем, когда прекрасно знаешь, какая именно сволочь тебя остановила. И вместо того что бы поплакать в одиночестве, мне снова придётся одеть маску гордой и сильной девочки.
- Куда это ты намылилась, мелочь? - ухмыльнувшись, спросил парень.
Вздохнув, я взяла себя в руки и наконец-то решилась лицезреть красавца и гордость нашей школы. Передо мной во всей своей красе стоял капитан школьной команды по футболу Смирнов Андрей Николаевич, ученик 11 - го "Б" класса.
Ваня
Когда лучи жаркого солнца стали проходить сквозь плотные занавески автобуса, я трижды за десять часов езды, нецензурно выругался. Причём мою нецензурную лексику услышали большинства пассажиров автобуса. Как только я произнёс не очень приличные слова, в мой адрес тут же послышалось фырканье женщин в возрасте, а так же мне пришлось лицезреть не очень добрый взгляд водителя маршрута Москва - Чебоксары.
Если бы мне кто-то ещё пару дней назад сказал, что мне придётся снова вернуться в город, который я ненавидел со страшной силой, я бы не за что не поверил. Да я и сейчас не до конца - то в это верил, но увидев табличку с надписью Чебоксары, я тяжело вздохнул. Пора принять очевидные вещи. Я снова тут. Надеюсь, что моё пребывание здесь будет не долгим.
Достав из рюкзака бутылку минеральной воды, я сделал два больших глотка и отпустив голову на сиденье, мечтал об одном, принять холодный душ. Но почему-то меня терзали смутные сомнения, что холодный душ поможет мне избавиться от похмельного синдрома. Вот что - что, а гулять я умел. Вот к примеру пару дней назад, я даже не думал, что одна из таких моих гулянок закончиться не очень удачно и мне потребуется бежать с родного города. Ну что ж, чует моя печень, что и тут меня ждёт что-то нереально-экстремальное.
Взглянув на наручные часы, я сделал вывод, что ехать нам ещё примерно минут тридцать. Это было не так уж и много, что бы поспать и наконец-то выспаться за три дня поездки, но и не так мало, что бы чуток вздремнуть.
Устроившись поудобней, я прикрыл глаза, но все мои надежды на отдых рухнули, потому что как только я прикрыл глаза, в моей руке затрещал мобильный. Увидев номер отца на дисплее телефона, я решил немного переждать и пока не отвечать на его звонок. К тому же я был зол на него, за эту чёртову поездку на автобусе с двумя пересадками. У меня ни как не укладывалось в голове, неужели ему было, так сложно самому отвезти своего родного сына? Кстати, если посчитать, то на машине я бы добрался за один день.
Подумать только ещё три дня назад, я жил в самом культурном, но бандитском городе - в Питере. А сейчас? А сейчас я уже подъезжал к Автовокзалу Чебоксар. Когда автобус наконец-то остановился, я стал одним из первых, кто выскочил из этой душной тарантайки. Немного оглядевшись в поисках знакомой тачки, я отошёл чуть подальше, закурил. Уставившись в одну точку, я немного "загрузился". Что именно меня волновало на данный момент? Мои родители и ничего больше. Меня совершенно не мучила совесть за содеянное, ведь я избавил мир от очередной бляди.
