– Ты не права, Катюш.
– Права, Егор, – с каким-то отчаянием в голосе ответила девушка, положив свою ладошку ему на щёку. – Ты сам это прекрасно знаешь. И раз сам думаешь, что чувствуешь ко мне что-то большее, перестань меня мучить.
Он вглядывался в её глаза с немым упрёком, видя в её взгляде непоколебимую уверенность. Егор всегда с упоением осознавал, что является хищником, загнавшим в тёмный уголок свою маленькую добычу. Сейчас же он чувствовал загнанным зверьком себя.
– Скажи, всё это просто глупая шутка, правда? – Белов и сам не знал, какой ответ надеялся услышать. – Ты просто решила меня проучить, да?
– Нет, Егор. Не просто, - что именно было “не просто” Катя не стала уточнять. – Я думаю, ты должен мной гордиться. Ведь я, слабохарактерная, наивная девочка, которая вечно прогибалась под тебя, теперь нашла в себе силы дать отпор. Почему же ты смотришь так осуждающе?
– Потому что ты не можешь так поступить. Не имеешь права так себя вести.
Не имеешь права. Не имеешь права. Не имеешь, блять.
В темноте подъезда основалась звенящая тишина, прерываемая лишь их громким дыханием. Катя впервые не плакала. Егор впервые хотел выпустить свою ярость и боль через слёзы. Но он не будет, конечно.
– Почему не имею? – удивлённо парировала Катюша, гордо вздирая носик. – Егор, вспомни, чем ты аргументировал свои измены. Что ты говорил, когда я обвиняла тебя в них?
Белов задумался лишь на секунду, но правильный ответ тут же озарил его сознание.
– Я говорил, – голос парня чуть сорвался, но он, прокашлявшись и переведя дыхание продолжил. – Я говорил, что ничего тебе не обещал, чтобы ты смела меня обвинять.
Егор стиснул зубы, когда понял, к чему клонила Катюша.
Давай, малышка, ответь мне. Я уже знаю, что ты хочешь сказать.
– Егор, я ведь тебе тоже ничего не обещала, чтобы ты смел меня обвинять. Правильно?
Белов закрыл глаза.
Он не открывал их, чувствуя, как Катюша, словно прощаясь, осторожно целует его губы, приподнявшись на цыпочки.
Он не открывал их, вслушиваясь в шум удаляющихся шагов, звон ключей, хлопок входной двери в квартиру Котовой.
Он не открывал их, когда услышал, как его маленькая блондинка звонко всхлипнула и начала громко-громко плакать прямо в коридоре своей квартиры, даже не подозревая, что стены их дома такие тонкие.
Он открыл их лишь тогда, когда услышал, что Катюша перестала плакать. Хотя, возможно, она просто тихонько ушла из прихожей. Но Егору хотелось думать, что она успокоилась. Белов не хотел, чтобы она снова из-за него плакала.
Его вдруг пронзили две мысли. Два странных желания, которые шли в разрез друг другу.
Отпустить её, позволить жить спокойно. Перестать мучить, как она просит. Может, она права? Это так эгоистично с его стороны, цепляться за Катю, плевав на её желания.
Остановить её, ворваться прямо сейчас в её квартиру. Встряхнуть хорошенько, не реагировать на её просьбы. Может, он прав? Это так эгоистично с её стороны, бросить его сейчас, плевав на то, что он стал для неё меняться.
Белов шумно выдохнул и на автомате побрёл в сторону собственной квартиры.
Он так сильно любил Катюшу, что дыхание спёрло.
И сердце застучало быстро-быстро.
Так сильно любил.
Поздравляю, придурок. Ты очень вовремя это понял.
Егор заметил интересную тенденцию: в последнее время он слишком часто разговаривал сам с собой.
***
Денис и сам не знал, зачем всё ещё сидел в этом шикарном ресторане и слушал болтовню друзей, которые, казалось, обсуждали такой бред, что-то такое неважное и пустое, что это начинало раздражать. Все одноклассники казались ему такими бестолковыми ребятами, что ему не раз хотелось подорваться со стула и снова выйти курить на террасу, но он был там буквально пятнадцать минут назад.
Вместе с Калининой.
Которая, к слову, сейчас сидела и разговаривала о чём-то с Пашей, одноклассником Егора. Буквально несколько минут назад Денис краем глаза видел, как он целует Катю на глазах у Белова. Коротин не то чтобы выпал в осадок (шатен уже порядком опьянел от крепкого вина), но данная сцена конкретно его поразила. Кажется, Катюше сегодня придётся несладко: Егор выглядел не самым лучшим образом, когда уводил девчонку из кафе.
Денис надеялся, что Аня разговаривает с Пашей именно об этом инциденте. Конечно, зачем же ещё? Павел вряд ли привлекает Калинину, тем более, совсем недавно она пыталась помириться с Денисом.
Коротин и сам не понимал, зачем сейчас рассуждает о причинах милой беседы Ани и Паши. Возможно, потому, что ревновал. Денис даже легко улыбнулся собственному мужеству: в отличие от того же Егора, он всегда был честен перед собой.
Шатен медленно пошёл в сторону смеющихся ребят, которые тут же обратили внимание на его приближение. Денис уверенно сел на соседний с Аней стул и положил руку на её плечо в покровительном жесте. Брюнетка чуть вздрогнула, повернувшись в сторону Коротина, и неуверенно захлопала ресницами.
Боже, то отталкивает, то руки распускает. Он когда-нибудь может быть нормальным?
Спустя мгновенье девушка поняла странное поведение шатена: собственно, на неё он и не смотрел, лишь в глаза Паше, словно показывал ему границы своей территории. Впрочем, такая реакция Дениса ей даже понравилась. Его ревность была очевидной, но такой сладкой. Потому она тут же скользнула рукой по его бедру. И пусть они ещё не помирились окончательно. Пользуясь тем, что сейчас шатен строил из себя ревнивца, Аня скользнула губами по его скуле и оставила короткий поцелуй на его шее.
Конечно, Денису чертовски это нравилось, но он старался не обращать внимание на ластящуюся к нему Калинину, с вызовом глядя на Пашу. Наверное, со стороны это выглядело странно: два парня, буравящие друг друга взглядами, причём к одному из них очень настойчиво прижимается довольная брюнетка.
– Как вы меня задолбали, – вдруг протянул Паша, насмешливо кривя губы. – У меня такое ощущение, что сегодня я стал мишенью для всех мужиков своей параллели. Сначала Катька ко мне со своими поцелуями полезла, чтобы Белов приревновал. Теперь Аня подсела о ней расспрашивать, словно не заметила, что ты, Денис, глаз с неё не сводишь. Может, хватит делать меня козлом отпущения и втягивать в ваши брачные игры?
Брюнетка оторвалась от Дениса и широко улыбнулась. Вся эта ситуация, правда, её забавляла.
– Я просто хотела расспросить про ситуацию с Катюшей, без задней мысли, честно, – чуть посмеиваясь ответила девушка, чувствуя, что рука Коротина чуть сжала её плечо. Одним движением он прижал девчонку ещё ближе к себе и поцеловал её в висок, продолжая смотреть Паше в глаза.
– Тогда скажи своему удаву, что кролик уже заебался переживать за свою шкурку под его взглядом, – реплика Павла вызвала улыбку и у Дениса, и у Ани: этот парень всегда мог разрядить обстановку. – Не знаю, что за херня у вас здесь происходит, но мне кажется, что вы всё усложняете. По вам же видно, что вы без ума друг от друга, а что-то всё выясняете, обсуждаете. Живём-то один раз, – он, словно великий мудрец, задрал нос и ткнул пальцем в потолок, снова улыбнувшись. – Слишком много думать тоже вредно. Нужно просто доверять друг другу. Настоящего в нашей жизни, увы, так мало. Цените искренность, ребят. Правда. И Белову передайте: если этот дебил проебёт Катьку, я на ней женюсь.
Паша кивнул ребятам и спокойно ушёл.
Отчего-то Ане хотелось расплакаться.
А Денис искренне не понимал, почему у такого замечательного парня, как Пашка, до сих пор нет любимой девчонки. Они все его не достойны, похоже.
Или он оболтус.
========== 21. Мы снова впадаем в безумие ==========
***
Белов давно уже не чувствовал себя так равнодушно. В последнее время, особенно после того, как он стал близко общаться с Катей, он постоянно о чём-то думал (преимущественно о блондинке, конечно), мечтал. Его выворачивало от немыслимого количества чувств, которые вызывала в нём малышка, и он уже привык к этому состоянию. Привык к тому, что когда она его целует, у него быстро стучит сердце, или когда она специально прижимается к нему, Белов задыхается от желания. Он привык к тому, что что-то внутри сладко сжимается, когда Катюша готовит ему завтрак или делает массаж – не ради продолжения, а чтобы просто сделать приятное. Перебирает волосы, следя за героями на экране телевизора, и иногда наклоняется к нему, чтобы трепетно поцеловать в лоб. В такие моменты он чувствовал себя счастливым и был благодарен Кате за то, что она делала его таковым.
