Соня нехотя поднялась с дивана и пошла открывать дверь, в которую настойчиво звонили. Присущая многим беременным рассеянность сделала свое дело, и она даже забыла посмотреть в глазок.
- Что тебе надо? - неприветливо спросила Соня, глядя на Дениса, подпирающего дверь.
- Соскучился, - оскалился парень, оглядывая ее с ног до головы и задерживая пристальный взгляд на большом животе. - Когда срок?
- Тебе какое дело? Зачем пришел?
- Поговорить. Впустишь?
- Нет.
Денис хмыкнул и покачал головой, чуть улыбаясь.
- Я смотрю, ты до сих пор не изменила свое решение?
- И не собираюсь.
- Хм, - наиграно задумчиво протянул молодой человек. - Может, вечерний выпуск новостей изменит твое мнение?
Соня непонимающе смотрела на него.
- Включи в шесть вечера любой канал. Там тебя будет ждать сюрприз, - только и сказал загадочно Денис и ушел.
Соня проводила его непонимающим взглядом и закрыла дверь. Тут же взгляд невольно обратился к часам - 17:45. Она в волнение прикусила губу и пошла к телевизору. Слова парня насторожили, и она решила узнать, что он имел в виду. Что могло случиться такого, что изменило бы ее решение, ведь она была твердо уверена, что такого просто нет.
Пятнадцать минут тянулись очень медленно. Соня уже изгрызла все ногти и искусала губы, пока дождалась выпуска новостей.
- Сегодня рано утром был совершен побег из колонии строго режима. Три главаря преступной группировки города N* - Миронов Данияр, Лазарев Алан и Корнилов Ринат предприняли попытку побега из места заключения. Им удалось уйти на несколько километров от колонии, но их успешно перехватили. При задержании все трое были убиты.
Шокированными глазами Соня смотрела на экран телевизора, где мелькали фотографии мужчин и какие-то смазанные картинки. Кто-то куда-то бежал и стрелял. Раздавались крики и ругань. А в конце камера прошла по трем изрешеченными пулями телам, что лежали на земле в неестественной позе. В лицах нетрудно было узнать Дана, Рината и Алана.
- НЕТ!!! - как раненый зверь закричала Соня, оседая на пол и стискивая руками ковер под коленями.
Известие о смерти Дана так сильно повлияло на Соню, что она снова попала в больницу с преждевременными родами. Но врачам удалось остановить схватки. Отпускать же ее домой они не собирались до самых родов - их пугало состояние физического и эмоционального здоровья пациентки.
Девушка практически ничего не ела. Глаза были на мокром месте постоянно, она не разговаривала и никак не показывала каких-либо эмоций. Просто смотрела вперед, погрязнув в своих мыслях. И только крепко держала свой живот, будто хватаясь за него, как за опору.
Соне казалось, что в ней жив только ребенок. Себя она уже давно считала трупом. Известие о смерти Дана стало чем-то настолько ужасным, что она просто не смогла его выдержать. Она полностью закрылась в себе и своих мыслях. Вернее воспоминаниях. Изо дня в день, из минуты в минуту она окуналась в свои грезы. Вспоминала каждую минуту, проведенную с Данияром. Каждый поцелуй и взгляд, прикосновение руки и голос. Она даже не подозревала, что ее память сделает ей такую услугу - напомнит о всяких мелочах и каждом моменте их совместно проведенного времени. И каждое из этих воспоминаний неизменно вызывало в ее глазах потоки слез. Она просто не могла по-другому реагировать на то, что ей остались лишь эти мечты. Не осталось даже крохотной надежды на то, что она еще хоть когда-нибудь увидит любимого мужчину. И если раньше она хоть как-то могла поддерживать в себе уверенность в том, что встреча еще возможна, не смотря на обстоятельства и угрозы Дениса, то теперь умерла и надежда. А ведь она умирает последней. Вот и в Соне ничего не осталось, кроме жизни, что она держала под сердцем.
И даже родовые схватки не смогли поколебать ее подавленное состояние. Она ни разу не застонала и не закричала, молча снося неимоверную боль, что скручивала ее тело в течение нескольких мучительно длительных часов. Она послушно тужилась когда ей говорили и дышала, как говорили. Но по взгляду казалось, что ее здесь нет, что это не она рожает, а пустое тело без души.
И в себя она пришла лишь тогда, когда все закончилось. Соня очнулась в своей палате в одиночестве. Рядом не было ни колыбельки, ни одной из акушерок или медсестры. Тут же ее захлестнула паника и страх - где ее ребенок и что с ним. Сейчас она совершенно не понимала того, что последние полтора месяца и думать забыла обо всем, в том числе и о ребенке. Что он был для нее лишь приложением.
Девушка неуклюже подскочила с кровати и скривилась от неприятного ощущение в животе и между бедер, но тут же забыла об этом, когда дверь открылась и в палату вошел... Денис.
Сердце Сони тут же испуганно сжалось, предчувствуя беду.
- Где мой сын? Что ты с ним сделал? - злобно глядя на молодого парня, прошипела девушка.
- Мой племянник в порядке, - только и сказал Денис. - Я никогда не причиню ему вреда.
- Да ты родного брата убил!
- Он сам выписал себе приговор, - пожал плечами парень. - Я не заставлял его бежать. Сидел бы смирно - и прожил бы еще год-другой, - как ни в чем ни бывало, добавил молодой человек.
- Где мой ребенок? - повторила вопрос Соня, едва стоя на ногах.
- Ты не получишь своего сына, - резко сказал Денис, глядя на побелевшую девушку с гневом и яростью. - По крайней мере, пока не согласишься на мое предложение.
- Ты не имеешь права! - закричала в бессилии Соня, глядя на него с ужасом и неверием.
- Имею, - бросая рядом с ней на кровать какие-то бумаги, четко ответил Денис. - Это заключение экспертов о том, что ребенок мой. А еще заключение суда о невменяемости матери, то есть тебя, как опекуна. И, соответственно - приказ о лишении тебя родительских прав.
- Нет,- неверяще качая головой, шептала Соня, перелистывая бумаги дрожащими пальцами. - Это подделка! Тебе никто не поверит!
- Уже поверили, - хмыкнул Денис, глядя на нее с превосходством. - Ты не сможешь доказать обратное.
Соня шокировано смотрела на него и понимала, что он не шутит. В его глазах была уверенность и правота своих слов.
- Зачем тебе это? - обессилено оседая на кровати, прошептала Соня, глотая слезы. - Ведь Дана уже нет. Кому и зачем ты мстишь?
- Я так хочу,- только и сказал Денис, глядя на поверженную девушку. - Подписывай, - приказал Денис, бросая рядом с ней еще пару листов, - и получишь своего сына.
Соня бросила на него затравленный взгляд и перевела взор на бумаги. Брачный контракт, свидетельство о браке и прочее, требующее заверки союза. Она взяла протянутую Денисом ручку и дрожащей рукой подписала все необходимое, тут же заливая все подписи слезами, которые безостановочно катились по щекам.
- Умница, - похвалил Денис, поднимая ее заплаканное осунувшееся личико вверх к себе. - Сделала бы это раньше и не пришлось бы проходить через все это.
Соня смотрела на него пустыми глазами, в которых медленно, но верно разгоралась ненависть. Горькая и жгучая.
- Ненавижу тебя, - сквозь зубы прошипела она.
- Лучше ненависть, чем равнодушие, - хмыкнул парень и, резко наклонившись, грубо поцеловал ее.
Соня отпихнула его и брезгливо вытерла губы рукой.
- Это для закрепления союза, - хмыкнул Денис, насмешливо глядя на нее. - Сейчас принесут малыша, - сказал он и, забрав все бумаги, вышел из палаты.
А Соня, поджав под себя ноги, тихонько заплакала.
Сейчас она потеряла свою жизнь во второй раз. Первый был - когда умер Дан. А сейчас она просто продала себя. Да, выгодно и дорого, но продала. И все же не могла поступить по-другому, не могла отказать от единственного, что еще связывало ее с любимым человеком, пусть уже и мертвым. Она понимала, что не просто подписала брачный контракт, она полностью отдала себя в чужое распоряжение. Навсегда. Ведь Денис будет шантажировать ее этими бумагами столько, сколько пожелает. И ей оставалось думать лишь о том, что, возможно, рано или поздно он наиграется и отпустит ее. А сейчас, ради надежды на то, что она сама воспитает сына, защитит его от жестокости и мести Дениса, она готова была пойти на многое. У нее не было возможности сомневаться с том, что не было другого выбора. Его ей попросту не оставили. Она лишь не понимала, зачем он все это делает. Зачем Денису она и ее сын? Кому он мстит?
