Кленси сидел тихо, позволяя мне усвоить эту информацию. Я был не единственным, кто убил, чтобы защитить Еву.
Я начал ходить из стороны в сторону.
- Трэмеллы помогли ей избежать наказания. Обязаны были. Почему?
- Пока Лорен была с Джексоном, она тайно документировала все, что могла бы использовать против него позже. Трэмеллы очень ценили свою репутацию, и репутацию их новоиспеченной дочери, Моники. Они просто хотели, чтобы Лорен и все проблемы, которые она создала, исчезли. Лорен ушла, собрав вещи, и поняла, что дальнейшее обеспечения заботы о Кэтрин – ее ответственность.
- Получается, все, что она сделала, было напрасно, - пробормотал я. – Она была там, откуда начала.
Теперь вся информация сложилась в единую картинку.
- Кэтрин все еще жива, – что объясняло замужество Моники за богатыми мужчинами и забота о деньгах. Все эти годы она знала, какой поверхностной ее считала родная дочь, но продолжала жить с этим, вместо правды.
Конечно, и я надеялся, что Ева никогда не узнает, что я сделал с Натаном. Я боялся, что она будет считать меня монстром.
Несмотря на свой вес, Кленси быстро встал на ноги.
- Как я сказал в начале, забота о Кэтрин теперь твоя финансовая ответственность. Рассказывать ли, что-либо из этого Еве – решать тебе.
Я посмотрел на него.
- Почему ты все это мне рассказываешь?
Он поправил свой пиджак.
- Я видел, как ты бросился защищать Еву, когда Холл начал стрельбу. Это, вместе с тем, как ты разобрался с Баркером, доказывает мне, что ты сделаешь что угодно, чтобы защитить ее. Если думаешь, что ей лучше об этом узнать, то расскажешь, когда придет время.
Коротко кивнув, он вышел из комнаты. Я же остался, чтобы все обдумать.
- Привет.
Услышав голос Евы, я повернулся к двери и увидел, что она идет ко мне.
- Что ты тут делаешь? - спросила она. Она прекрасно выглядела в простом черном платье. – Я повсюду тебя ищу. Кленси пришлось рассказать мне, где ты.
- Мне нужно было выпить, – сказал я, частично сказав правду.
- Сколько выпить? – небольшой блеск в ее глазах доказывал, что она не была расстроена из-за этого. – Ты уже здесь довольно долго, ас. Нам нужно отвезти отца в аэропорт.
Удивленный, я взглянул на часы и понял, что уже довольно долго сижу в своих мыслях. Нужно было приложить немало усилий, чтобы вернуть в настоящее и перестать думать о трагической истории Лорен. Я не мог изменить прошлое.
Но мне было ясно, что я должен сделать. Я буду заботиться о благосостоянии ее сестры. И заботиться о ее любимой дочери. Именно так я буду чтить память той женщины, который была Моника. И однажды, когда придет время, я расскажу о ней Еве.
- Я люблю тебя, – сказал я своей жене, беря ее за руку.
- Ты в порядке? – спросила она, слишком хорошо зная меня.
- Да, – я коснулся ее щеки и нежно улыбнулся. – Пойдем.
ГЛАВА 17
- Какой странный выбор отеля во время медового месяца, - я обернулась и увидела, что мама лежит на шезлонге рядом со мной на веранде. На ней был фиолетовый купальник, на ее упругой коже виднелся загар, ногти были окрашены лаком телесного цвета. Я чувствую себя такой счастливой.
Я так рада снова ее видеть.
- Вообще-то, это шутка для узкого круга, – я объясняю, наслаждаясь видом Тихого океана, блестящего за изумрудной полосой леса перед нами. – Я сказала Гидеону, что у меня есть фантазия по поводу Тарзана, а он нашел для нас этот роскошный дом на дереве.
Я была очень рада, когда в первый раз увидела номер отеля, находящийся высоко над землей в объятьях древнего баньяна. С веранды открываются неописуемо прекрасные панорамные виды, которыми Гидеон и я наслаждаемся, когда покидаем наше покрытое листвой жилище.
- Так ты, значит, Джейн… - моя мама качает головой. – Я оставлю свои комментарии при себе.
Я улыбаюсь, счастливая тем, что все еще могу лишать ее дара речи время от времени. Вздохнув, она откидывает голову назад и закрывает глаза, загорая.
- Я так рада, что твой отец решил переехать в Нью-Йорк. Меня утешает мысль, что он будет рядом с тобой.
- Ну да, но я все еще привыкаю к этому.
Тяжело принять, что мама была совершенно другим человеком, а не той, кем я ее считала. Я колеблюсь, стоит ли поднимать эту тему. Не хочу портить радость от снова проведенного с ней времени. Но ее записи в дневниках были написано в виде писем, адресованных мне, и я не могу не спросить.
- Я читаю твои дневники, – говорю я.
- Я знаю.
Ее ответ такой обыденный. Я чувствую, как во мне закипает злость и разочарование, но отталкиваю эти мысли.
- Почему ты раньше никогда не делилась своим прошлым со мной?
- Я собиралась, – она повернулась ко мне. – Когда ты была маленькой, я планировала однажды рассказать. Потом все то, что произошло с Натаном и твое восстановление после всего... А потом ты встретила Гидеона. Я всегда думала, что время еще есть.
Я знаю, что это не совсем правда. Жизнь продолжается. Но что-то будет всегда служить оправданием для того, чтобы подождать. Мама не ждала время, когда я могла принять все, что она сделала ради своей сестры, она ждала, когда она сама сможет это сделать.
Нужно быть сильной женщиной, чтобы принимать решение и действовать так, как это сделала она. Приятно не только узнать, что она была такой, но и понять причину ее слабости. Моя мама была женщиной, которую терзало то, что выпало на ее долю. Убийство Джексона преследовало ее, потому что она так отчаянно его ненавидела и почувствовала радость, когда он умер, хотя и с ужасом убийства.
Тот факт, что она бросила отца, уничтожил важную часть ее, как и жизнь, где ее сестры, Кэтрин, не существовало. Когда у мамы была вдалеке от двух очень близких ей людей, она все же каким-то образом смогла двигаться дальше. Ее чрезмерная опека наконец-то обрела смысл: она бы не выжила, если бы потеряла еще и меня.
- Гидеон говорит, что мы навестим Кэтрин, когда вернемся домой, – сообщаю я ей. – Мы подумываем о том, чтобы перевезти ее поближе, чтобы она могла стать частью нашей жизни.
Я стараюсь подготовиться к этой встрече, зная, что моя тетя – сестра-близнец мамы. Мама смотрит на меня с грустной улыбкой.
