Он все правильно понял.
– Хорошо. Буду ждать тебя.
* Ребухито смешивается из сухого белого хересного бренди мансанильи и лимонного газированного напитка.
* национальный праздник Мексики. Отмечается 5 мая
- Может быть, это фотошоп, - сказала Мегуми.
- Или этот парень двойник, - предложила Шауна, наклонившись к Мегуми, чтобы посмотреть на планшет. - Тут толком не разглядеть ничего, Ева.
- Нет, - я покачала головой. Это было то, что было. - Определенно Гидеон.
Кэри, который сидел рядом со мной в лимузине, взял меня за руку и сплел наши пальцы. Мама сидела непосредственно позади водителя, разглядывая образцы ткани. Ее гладкие ноги скрещены. Одна нога стучала беспокойно.
Мегуми и Шауна посмотрели на меня с жалостью.
Их симпатии будоражили мою гордость. Я сделала ошибку, просмотрев сайты. Меня поразила жестокость людей. По мнению одних, я презренная женщина. Других - слишком глупая, чтобы понять, что выхожу замуж за человека, который даст мне только свое имя, а вот тело отдаст любой, кого пожелает. Я была золотоискателем, готовым мириться с унижением за деньги. Я была женщиной, которая может стать чемпионом для всех женщин... если отвернусь от Гидеона и найду другого мужчину.
- Это старая фотография, - повторила я.
На самом деле, возможно, все произошло не так уж и давно, мало кого интересует когда, лишь только то, что фото сделано не в момент наших отношений.
Он сильно изменился с тех пор. Для меня. Для нас. И я уже не та женщина, которую он встретил в тот роковой день в июне.
- Древнее фото, - решительно сказал Шауна. - Абсолютно.
Мегуми кивнула, но все еще выглядел сомневающейся
- Зачем ему врать? - спросила я наотрез. - Немного времени займет найти это клуб. Он должен принадлежать Гидеону. И я уверена, он находится в Манхэттене. Он не может находиться в Нью-Йорке, имея в паспорте печать Бразилии.
Мне потребовалось пару часов на осознание этого, и я была отчасти рада. Мне не нужно было доказательств, что мой муж говорит правду. Но если бы мы могли как-то доказать, что фотография была сделана в определенном, конкретном месте, было бы неплохо указать на это общественности.
- Ах, да, - Мегуми широко улыбнулась. - И он без ума от тебя, Ева. Он бы не стал творить подобное.
Я согласно кивнула, а затем отбросила эту тему. В ближайшее время мы окажемся в аэропорту, и не хотелось бы оставить в воспоминаниях лишь глупую сплетню, вместо удивительной поездки.
- Спасибо что прилетели. Я отлично провела время.
Я бы хотела взять их с собой в Рио, но не было необходимых виз для въезда в страну. Кроме того, всем в понедельник на работу. Таким образом, мы расстаемся. Девочки летят домой с охраной Кленси, а мы в это время с мамой и Кэри и самим Кленси летим в Бразилию на личном самолете Гидеона.
Это будет быстрая поездка. Прилет в понедельник утром, вылет - вечером. Если получится поспать, то только в самолете. Но к тому времени я была настроена, чтобы Гидеон покинул Бразилию с улыбкой. Я не хочу, чтобы он оглядывался на выходные с сожалением. У него достаточно плохих воспоминаний. Двигаясь вперед, я хотела, чтобы он приобретал только хорошее.
- Это мы должны благодарить тебя, - ухмыльнулась Шауна. - Я не пропустила бы этого ни за что на свете.
- Согласна с Шауной, - ответила Мегуми. - Поездка на все времена.
Закрыв глаза, Шауна откинула голову на спинку сиденья.
- Передай привет Арнольдо от меня.
Я знала, Шауна и Арнольдо стали друзьями, с того самого момента, когда их познакомили на концерте Шесть-девятых. Думаю, друг с другом, они чувствовали себя в безопасности. Шауна ждала своего парня Дага из Сицилии, где тот посещал эксклюзивные курсы для поваров. Арнольдо лелеял свое разбитое сердце, но сам был человеком, который любил женщин и, вероятно, оценил возможность наслаждаться просто общением.
У Кэри нечто подобное. Он упустил Трея и не был заинтересован в разгульстве, что было для него очень необычно. Обычно, когда ему больно, он трахался, забываясь. Вместо этого он провел выходные, держась ближе к Мегуми, которая выглядела как олень в свете фар автомобиля, когда мужчины подходили к ней. Кэри защищал ее, веселил и приносил удовольствие обоим.
Гидеон был не единственным, кто проделал длинный путь.
Что касается меня, я умирала от нетерпения быть с моим мужем. Стресс вернул его кошмары, так что я вытащила свой телефон и написала ему.
"Мечтай обо мне. "
В ответе читалось столько характера Гидеона, на моем лице засияла улыбка.
"Лети быстрее. "
Я поняла, он снова вернулся в свою игру.
- Ничего себе, - я смотрела в окно самолета, когда тот вырулил к остановке в частном аэропорту на окраине Рио. - Вот это вид.
На взлетной полосе стояли Гидеон, Арнольдо, Мануэль и Араш. Все одеты в длинные шорты и футболки. Все темноволосые и высокие. Красивые, мускулистые. Загорелые.
Они выстроились в ряд, как ряд экзотических, возмутительно дорогих спортивных автомобилей. Мощные, сексуальные, опасные и быстрые.
У меня не было никаких сомнений по поводу верности моего мужа, но если бы были, то один только взгляд на него положил бы им конец. Его друзья были расслаблены и спокойны, словно их внутренние двигатели охладились после долгой поездки.. То, что они насладились Рио (и его женщинами), отпечаталось на них. Гидеон, однако, был напряжен. Осторожен. Его двигатель работал, мурлыча от необходимости взреветь от нуля до шестидесяти за момент удара сердца. На этом мужчине не было тест-драйва.
Я прилетела к нему с намерением успокоить, выработать стратегию, вернуть раненую гордость. Вместо этого я должна стать водителем, который выжжет все его топливо.
Да, пожалуйста.
Я почувствовала легкий удар, когда трап подъехал к самолету. Кленси вышел первым. Моя мама последовала за ним. Я пошла за ней, остановившись в самом начале лестницы, чтобы сделать фотографию на телефон. Фото Гидеона и его друзей даст интернету повод обсуждения.
Я сделала первый шаг вниз, и Гидеон двинулся с места, раскрывая руки и покрывая расстояние между нами. Я не могла видеть его глаз, только себя в отражении очков, но я чувствовала его пристальный интенсивный взгляд. Мои колени ослабли, заставляя держаться за поручень для поддержания равновесия.
Он пожал руку Кленси. Он пережил и даже сумел ответить взаимным кратким объятием с моей матерью. Но он не сводил с меня глаз и даже не медлил.
