— ГДЕ?!
Огляделась в поисках хоть какой-то моральной поддержки. Была полностью проигнорирована крышей, и пришлось честно признаться:
— В ИрАэ…
— КИРА-А-А! — от такого вопля у меня из рук чуть сейр не выпал.
А мамуля уже спокойнее спросила:
— Где именно?
— В доме…
— Чьем?!
Закрыв глаза и втянув шею в плечи, я таки пискнула:
— Эрана…
И замерла, ожидая ее реакции. Открывать глаза я не хотела, но все же открыла сначала левый, потом правый… И увидела практически округлившиеся глаза мамы. А учитывая, что «твою мать» я больше не слышала, это мне сейчас будет полный кипец…
— Что? — потрясенно переспросила мама.
— Короче, так. — Я села ровнее. — Есть хорошая новость — я отомстила эйтне-хассаш по полной, в общем, с ней все.
— Что?!
— И… все. В общем, с ней. А еще вот хорошая новость — я Дейма спасла.
— Твою мать! К плохим новостям ты когда перейти собираешься?!
Бросив еще один печальный взгляд на закат, я прошептала:
— В процессе разборок нагрянул он… ну, в общем, он. И там так получилось, что он меня узнал и…
И???
Тяжело вздохнув, поведала последнее:
— И забрал меня по праву левого трицепса… в смысле по праву сильнейшего…
Тишина… три… два… один…
— ТВОЮ МАТЬ!!! АРГАЭ МКЕСЕ! ТОЭРНО ГАВА-ШШ ЭХТЕРРО!..
Удивленно смотрю на маму, осознавая, что я подобное вообще впервые слышу, зато орала мама так, что впереди стоящий блондин едва не свалился от удивления. Оглянувшись, поняла, что двое других тоже в осадок выпали.
Мне даже интересно стало. Глядя на того воина, который чуть не упал, я вежливо спросила:
— А чего это она сейчас сказала? Перевести можете?
Воин обширно покраснел, даже шея, и та покраснела, после чего буркнул:
— Непереводимая идиома.
— Вот так всегда, — печально сказала я.
Потом решила призвать все еще ругающуюся родительницу к порядку:
— Ма-а-ам…
— Я убью! — прошипела Киара.
— Меня?!
— ВСЕХ!
— Ой…
В это время где-то внизу послышались недовольные голоса. Все трое блондинов синхронно прижали пальцы к шее, выслушали неведомое послание. Затем передний воин подошел ко мне, поклонился и задал зашибенный вопрос:
— Повелитель интересуется, как долго вы еще будете общаться с матерью?
— А что? — не поняла я.
— Закат подходит к завершению, — пояснили мне.
— А-а… и что? — до меня сегодня вообще все плохо доходит.
Воин удивленно вскинул бровь, чуть нахмурился и спросил:
— Что мне ответить?
Пожав плечами, тихо сказала:
— Ну, не знаю. Тут хорошо, ветерок, прохладно. Наверное, еще посижу.
Выпрямился, прижал пальцы к шее, через мгновение ответил:
— Хорошо.
Но от меня не отошел. Все думала, чего ему на-доть, как тут на крышу взобралась черная зверюга, которая притащила… одеяло. Блондин оное взял, меня укутал и снова отошел на свои двадцать шагов!
Шокированная происходящими событиями, сижу. Мама на меня смотрит и тоже в шоке. Потом я решила спросить:
— Ты что-то понимаешь?
— Нет, — ответила ошарашенная мама. — А сбежать можешь?
— Глухой номер, у них кроссы летательные.
— И что делать будем? — Мама прелесть.
— Сидеть, — решила я.
— Просто сидеть?
— У тебя есть другие варианты? — раздраженно спросила я.
И я начала сидеть. Сижу, смотрю, как медленно начинает темнеть, потом на ночной город любуюсь… По внутренним ощущениям уже часа четыре прошло, сверилась с сейром — десять минут всего. А потом все выпитое напомнило о себе недвусмысленным образом, и я поняла, что долго тут сидеть не смогу. В трезвом состоянии еще бы потерпела, а в подпитии…
— Мама, я это… сейчас, — смущенно сказала я.
— Ты… куда? — не поняла она.
— Короче, я с тобой утром свяжусь, вот! — изрекла я и отключила сейр.
Потом встала, прошла до края крыши и уже собиралась слезть, как охраняющий меня воин обхватил и, мягко спланировав, опустил балкон. И все бы ничего, но он живот пережал, а у меня там вот-вот и авария.
— Сссспасибо, — прошипела я, срываясь на забег в покои местного повелителя.
Вбежала в гостиную, поразилась двум вещам — женщин уже нет, все чисто, красиво, пристойно. Прошла еще шагов десять и застыла. Ибо в открытую нараспашку дверь виднелась кровать… огромная такая. Но суть не в этом! На кровати лежал Эран! В одной руке у него было странное приспособление, прозрачное, но с какими-то витиеватыми надписями в столбик, как в древних книгах, и блондин увлеченно все это читал. А вот вторая его рука… располагалась на голове МОЕГО ИКАСИКА и небрежно его поглаживала. И МОЙ зверь урчал и блаженствовал! А меня тут ВООБЩЕ НЕ ЖДАЛИ!
Но хоть заметили! Воин опустил свое чтиво, улыбнулся мне и вежливо спросил:
— Уже вернулась?
У меня глаз начал дергаться. Но ничего, я сдержанная.
— Нет! — Да, я еще и наглая. — Я на минуточку туда, — указала собственно куда, — потом обратно на крышу.
И что я слышу в ответ?!
— Хорошо. — Блондин вернулся к чтению.
И все? У меня второй глаз задергался! Но пришлось вспомнить о насущном и убежать собственно… собственно туда, куда я и шла. В процессе я все думала. И думала… обидно было, если честно.
А когда я эти интересные места покинула, мне очень спокойно задали вопрос:
— Есть будем здесь или в общей трапезной?
И тон такой будничный, обыденный, словно мы давно женаты и вообще мне тут не привыкать ни к чему. Но только я собиралась повозмущаться, кстати, и алкоголь еще не весь выветрился, как мне вдруг напомнили:
— Ты мне желание проиграла, помнить?
Я насупилась, руки на груди скрестила, смотрю на некоторых очень враждебно.
— Проиграла-проиграла. — Он хмыкнул. — Итак, мое желание…
Я напряглась. Не факт, что я чьи-то желания вообще выполнять буду, и все же нервно ожидаю, чего этот левый трицепс сейчас потребует.
А он встал, Эран в смысле, подошел ко мне, чуть наклонился и практически попросил:
— Ночь в моей постели.
Ничего нового, короче. У всех этих воинов одно на уме, и вообще:
— А с чего ты вообще взял, что я буду выполнять какие-то там желания?
Под пристальным, чуть ироничным взглядом вспомнила, что таки да, справедливость на его стороне… но я уже начинаю подумывать о том, что количество дворцов на Иристане явно нуждается в коррекции в сторону уменьшения.
— Кира, — нежно позвал он, — посмотри на меня.
Запрокинув голову — посмотрела. В синих глазах
было столько грусти, а затем Эран произнес:
— Это становится все сильнее, — судорожный вздох, — ты ужинать будешь?
Отрицательно мотаю головой, так как я тут с местным женским обществом не только напилась, но и наелась конкретно.
— Жаль, — и кажется, ему действительно было жаль, — я хотел поужинать с тобой. С другой стороны, так даже лучше… мне тяжело сдерживаться в твоем присутствии.
Разворот — и воин просто вышел, оставив меня в одиночестве в спальне и рядом с его кроватью. Икас зевнул, слез с покрывала и утопал куда-то… на балкон. Оттуда было слышно, как заскрипели его когти, когда зверь пополз по стене. Меня, кажется, бросили, причем все.
Добрела до ванной, быстро вымылась, вернувшись в спальню, обнаружила белую ночную рубашку. Ее женщины сразу принесли, еще была обувка, какие-то украшения и что-то там еще, но мы потом напились, и нам стало не до этого всего, и вещички были заброшены в шкаф… но мы промахнулись. В итоге обнаруживаю одну босоножку на шкафу, вторая застряла в цветочном горшке, который был закреплен над окном… да, у кого-то из девушек с прицелом совсем плохо.
Переодевшись, я, помня о проигранном желании, безропотно легла на кровать, укрылась и… постаралась заснуть. Так как точно помнила, что воины к спящим не пристают. Правда, против подобного способа защиты протестовали гормоны, которые вообще-то надеялись на продолжение праздника сплошного разврата, начатого нами с синеглазым еще в Шоданаре, но мне было страшно, с одной стороны, и… и очень-очень хотелось — с другой.
