– Я… я не знаю.
Ложь. Я знал, почему она это делала. Цепочка связывала ее с матерью. А еще – с этим чертовым принцем, который занозой сидел у меня в заднице.
Ему не место рядом с ней, решил я, и мой палец скользнул по цепочке, спускаясь к тонким косточкам ключицы, где в ложбинке лежало гладкое кольцо. На мгновение я замер, пульс бился слишком часто.
То, что я сделал дальше, наверное, не назовешь самым умным поступком моей жизни. Я ведь знал, что проклятая змея не питает ко мне теплых чувств, но я совсем потерял контроль над собой, потому что мой палец почти вплотную приблизился к голове Бэмби.
Уже готовый к тому, что фамильяр сорвется с кожи и ужалит меня в лицо, я с удивлением обнаружил, что Бэмби покинула насиженное место и потянулась за моим прикосновением.
Меня поразило то, что я ее трогал – трогал демонический фамильяр, – и моя кожа пылает. Судорога пробежала по моему напряженному телу, когда я поднял на нее взгляд. Бледные глаза хищника завораживали. Этот гипноз длился довольно долго, и я наконец увидел в ее глазах то, чего никогда прежде не замечал. Пламя. Кончиком пальца я обвел ноздри змеи, поражаясь ощущению живой ткани. Это… тоже сбило меня с толку, вызвав легкую ухмылку. Фактура тату была не то чтобы грубой, но я мог определенно сказать, что под моими пальцами настоящая змея, будто приклеенная к коже.
– Мне казалось, что на ощупь она другая. Кожа просто слегка выпуклая, но это действительно татуировка. – Я почему-то решил непременно сказать об этом, что, наверное, так же глупо, как биться головой об стену, потому что она, конечно же, знала это и без меня. И уж точно не раз прикасалась к татуировке.
Я сдержал стон, когда этот образ укоренился в моем сознании. Еще один прочно засел в голове.
Ресницы Лейлы опустились, а губы приоткрылись еще больше. Господи и все демоны Ада, я знал, что ее рот сулит самое сладкое удовольствие.
– Ей это нравится? – спросил я.
Через мгновение Лейла кивнула.
Слова сорвались с моих губ в тот же миг.
– А тебе?
Ее глаза распахнулись, и она наблюдала за мной, пока мой палец скользил по округлостям ее груди, подбираясь к нежному кружеву маечки.
Я хотел – нет, жаждал увидеть всю Лейлу, какой она стала теперь, но я ждал. То, что я хотел увидеть, и так открывалось моим глазам. Если бы она сказала «да», тогда мне пришлось бы сказать о своих чувствах к ней, о чувствах, которые я не испытывал ни к кому на свете. Конечно, я знал, что такое острая, как бритва, похоть, но с ней эта похоть растворялась в куда более мощном чувстве.
И если бы она сказала «нет», я бы убрался отсюда к чертовой матери. Пусть это убило бы меня, но, клянусь, я бы это сделал.
Лейла не сказала «нет».
– Да. – Это прозвучало шепотом, но грянуло громом для меня, сотрясая каждую клеточку моего тела.
Я глубоко вдохнул, не в силах ждать. Как ребенок, который неделями смотрит на разложенные под елкой подарки, я не мог сдержать предвкушения. Я задержал ее взгляд, выискивая в нем проблески колебаний, и спросил:
– Можно посмотреть ее целиком?
Ее рот открылся, но не вырвалось ни звука, и этот мучительный миг молчания длился целую вечность, а потом Лейла кивнула.
Наступило долгожданное рождественское утро.
Моя рука дрожала, когда тянулась к лямке ее маечки, и я надеялся, что она не заметила этого. Я спустил лямку с ее плеча, неотрывно наблюдая за тем, что делаю, откладывая то, чего так отчаянно хотел. Я спустил другую лямку к ее тонкому запястью и вознес молитву благодарности небесам, прежде чем поднял лихорадочный взгляд.
Воздух выбило из моих легких, и рука вдруг ослабела, и мне показалось, что я больше не выдержу этой сладкой муки. Я скользил взглядом по гибкому телу Бэмби, но на самом деле не видел его. Я видел только Лейлу и пытался запечатлеть в памяти каждый сантиметр ее красоты.
– Лейла… – Это все, что я мог сказать.
Никогда в своей жизни я не видел такой красоты. Демоническая татуировка и божественное тело Лейлы слились в потрясающее произведение искусства.
Не в силах остановиться, я продолжал следовать за Бэмби, порхая над сладкими выпуклостями. Лейла выгнула спину, когда я приблизился к тому месту, где Бэмби обвивала ее грудную клетку. Прислушиваясь к ее рваному дыханию, ощущая ее судорожные движения, когда она приподнималась, проваливаясь плечами в мягкую перину, я думал, что сойду с ума.
Но не все ли равно?
Я уже отдал сердце и душу Лейле.
Благодарности
Лейла и ее команда увидели свет стараниями супер-редактора Марго Липшульц; Наташи Уилсон, главного ответственного редактора; Дженнифер Эбботс, лучшего из лучших публициста и пресс-агента; и замечательной команды профессионалов, от редакторов до книготорговцев, работающих на успех серийных изданий Harlequin TEEN. Спасибо вам всем, друзья!
Спасибо К.-П. Симмон, блестящему публицисту, и Стейси Морган за то, что помогала мне не падать духом. Спасибо моему потрясающему литературному агенту, Кеван Лайон, ты – молодчина. Тэрин Фейгернесс и Бренди Риверс – ребята, я от вас балдею!
Спасибо тем, кто оставался рядом со мной, и, если бы не вы, я бы просто сошла с ума: Лора Кей, Молли МакАдамс, Тиффани Кинг, Тиффани Сноу, Леса Родригес, Дон Рэнсом, Джен Фишер, Ви (Ви!), Софи Джордан и – вау! – я могу продолжать до бесконечности, но уверена, что уже начинаю всех утомлять.
И, наконец, свои последние, но не окончательные и самые главные слова благодарности я передаю своим читателям. Ничего этого не было бы без вас, дорогие мои.
