Дождалась. Шеф вышел. Вроде спокойный. Даже одетый. В халат.
– Можете идти в ванную, Василиса.
– Давид Матвеевич, мне бы лучше к себе. И у меня там одежда для сна.
– Нет, – отрезал начальник. – Одежда не нужна, привыкайте спать голой.
Нормально, да?
У меня даже слов нет. Так и сижу в молчаливом шоке.
– Василиса, я устал и собираюсь спать, идите мыться. Долго ждать вас не буду.
Продолжаю сидеть готовя аргументы для тяжелого разговора.
– Если не пойдете, я возьму вас прямо здесь и сейчас.
Не шелохнулась. Может, это выход? Возьмет и от этого успокоиться. Задумчиво-оценивающе смотрю на Крамера, чем, похоже, вынуждаю его уточнить:
– Возьму грубо и не романтично.
Ну ладно, ладно, уговорили.
Все также молча иду в ванную. Подумаю над правильными словами в спокойной обстановке.
В ванной булькала долго, не желая выходить к начальнику. Да уж. Тот еще переплет выходит. Не даешь – напорист, даешь – оскорблен. Что за странная логика такая мужская? И что делать мне? Как себя вести, что говорить?
Из спальни, если не захочет, Крамер не выпустит, в его доме придется играть по его правилам, но в принципе именно ночевка сама по себе меня не пугает, скорее возмущает.
Ничего так и не придумала. Просто потому что не понимаю Давида и его странных хотелок.
Когда вышла из ванны, оказалось, что в спальне уже темно. Босс оставил только свет небольшого ночника, видимо, чтобы я по пути не заблудилась.
Ощущая себя более чем странно, легла в кровать шефа. На мне халат и нижнее белье, поскольку нудистких наклонностей не имеется.
Не знаю, спит ли Крамер, но лично я заснуть не могу. Все думаю и думаю, как дальше поступить. Ворочаюсь, переживаю.
В итоге мне на талию ложиться мужская рука, меня подтягивают к голому горячему телу, и крамер шепчет на ухо:
– Василиса, успокойтесь, все будет хорошо. Обещаю.
Ничего себе заявленьица. А главное, как самонадеянно звучит.
Тем не менее, почему-то и вправду успокоилась и через какое-то время, пригревшись в руках Давида, уснула.
ГЛАВА 34
Под утро, когда было еще совсем темно, Крамер разбудил меня сам. Трудно не проснуться, когда тебя очень нежно целуют за ушком, а мужская рука, забравшись под халат, гладит живот, постепенно, круговыми движениями, опускаясь все ниже, и вот уже чужие пальцы приподнимают край трусиков проникая все дальше.
Крепко зажмурившись, решила делать вид, что сплю. Так моим нервам спокойнее.
Давид прижимает к себе все теснее, целует уже в плечо, а его пальцы…
Закусили губу. Щеки горят. Смущенная спящая это, наверное, странно. Или как минимум подозрительно.
Натянулась как струна, когда мужские пальцы стали приникать в меня все глужбе и совсем уж бесстыдно там двигаться.
– Знаете, Василиса, – вдруг говорит меня вкрадчиво Крамер. – У меня была ночь на раздумья.
Начальник сделал интригующую паузу, во время которой успел поцеловать меня еще и в шею – сама с готовностью подставила. И это еще при том, что пальцы Давида не на мгновение не останавливаются
– Так вот, я решил не ждать более.
Блин, ждать не ждать. Я хоть и девственница, но это же всего лишь секс. Не воспринимаю данное действо, даже в случае первого раза, как нечто священное. Кто-то им чуть ли не каждый день по несколько раз занимается, и нормально. Я может быть тоже бы раньше приобщилась, но в школьные годы не случилось – меня можно было смело назвать правильной прилежной ботанкой, затем, было не до личной жизни, да и не встретился никто интересный, а дальше был Никита.
– Д-давид матвеевич.
– М-м? – произнесено недовольный тоном, как раз в этот момент Крамер стягивает с меня трусики, видимо, не любит, когда его от любимого дела отвлекают.
Вообще как-то нервно. Ладно, ладно, боюсь я, и еще как.
– А зачем вы вообще ждали? Зачем вам нужен от меня какой-то эмоциональный отклик?
Моей попы коснулся напряженный член. Ой-ой.
– Мне так было бы приятнее. Знаете ли, у всех ведь есть свои вкусы и предпочтения в постели.
– То есть, вам хочется, чтобы находясь с вами, партнерша испытывала к вам эмоции?
– Не всегда, и в разных случаях меня интересуют разные эмоции. По молодости мне нравилось влюблять, затем стало интересно пугать, чем старше я становился, тем сложнее мне нравились получаемые эмоции. В тот период я скорее всего предпочел бы сразу склонить влюбленную в другого девушку к разврату со мной, и наблюдал бы за ее моральными мучениями, либо отсутствием таковых. Как видите, сейчас иначе, и вы лишены угрызений совести относительно вашего мальчика, поскольку моральны свободны. Вы, кстати, ее в него влюблены или уже все, прошла любовь?
Ага, вот сейчас самое время задавать такие вопросы.
– Какие эмоции вы сейчас ждете от меня? – у, как я смело игнорирую вопрос Крамера. – И почему вы что-то ждете, если говорили, что хотите просто трахнуть? И вы, получается, этакий циник, который ни к кому ничего не испытывает, но других вам интересно “разводить” на чувства, а как только игрушка выполнила свою фикцию, ее можно смело выбрасывать, так?
– Слишком много вопросов. Для разговоров у нас будет потом еще достаточно времени, – с этими словами Давид перевернул меня на спину, а сам оказался сверху.
Нет. Как это? Я вот как раз сейчас уже больше настроена на разговор!
На разговор я была настроена секунды три. В этот промежуток времени Крамер дотянулся до пульта на тумбочке, нажал пару кнопок и… мать моя женщина. Включилась музыка (причем та композиция, род которую мы с Давидом в клубе впервые вместе танцевали медленный танец), в комнате включилась этакая интимная легкая подстветка, а сверху, из прикрепленной к потолку и волшебно-автоматическим образом открывшейся коробки, которой там вечером точно не было, мощным алым водопадом посыпались лепестки роз, в мгновения усыпавшие нас с Давидом и всю постель.
Я в шоке.
– Давид Матвеевич, это что такое? – после того, как отплевалась от лепестков, полюбопытствовала я. Лепестки попали в рот, потому что непредусмотрительно разинула его в изумление.
Начальник иронично изогнул бровь.
– Как это что? У вас сейчас будет первый раз. Создал вам запоминающуюся романтичную обстановку. Можете не благодарить.
Хмыкнула.
– Давид Матвеевич, поверьте, я и без этого хорошо все запомню, да и в нашем случае романтика мне кажется какой-то неуместной, особенно зная, какой вы на самом деле циник.
– А я смотрю, вы, Василиса Андреевна, решили от меня циничностью заразиться?
– Я бы не сказала. Мне кажется, я скорее прагматична.
Едва сдерживаю смех. Что за цирк вообще такой? Ладно бы я еще совсем не знала Крамера. Не первый раз, а чудеса абсурда какие-то.
Начальник вздохнул и выключил музыку.
– Как знаете, Василиса. Ваш выбор.
– Если что, то мне можно и впредь не устраивать подобных романтических моментов. Вы меня сейчас скорее напугали, чем впечатлили, не надо так.
– Василиса Андреевна, знаете вы кто? – произносит Крамер, развязывая пояс на моем халате, а затем решительно распахивая его полы.
– Я вас внимательно слушаю, Давид Матвеевич.
– Если я по вашему мнению дьявол, то вы как минимум бесовка. А когда принимал вас на работу, со стороны вы куда больше походили на ангела.
– Так может это вы мне помогли спустится с небес?
– Может быть и помог, но в вас это уже было изначально заложено.
Далее Давид, больше ни на что не отвлекаясь, что называеться, дорвался до тела, показав все свое мастерство. Поцелуи мужчины сводят с ума, то что творят его руки – словами не передать. То что делает Крамер – это покорение. Самое настоящее. Покорение моего разума, тела, воли. В руках начальника я становлюсь послушной куклой, его власть становится безграничной. Причем я чувствую себя какой-то тряпичной куклой, руки, ноги, да и все тело, как ватные, я сама могу разве что только сладко стонать, не в силах хоть как-то сама проявить инициативу, но босс ее и не ждет. Во всяком случае, не в этот раз.
