Неожиданно мои ладони, прижатые к глазам, отвели от лица, и я сквозь пелену слез увидела моего неймарца, с тревогой в алых глазах рассматривающего меня.
— Оля! Кто-то обидел? Что произошло? — Опустившись на колени напротив рыдающей на краю кровати меня, неймарец осторожно сжимал мои руки.
— Люблю тебя, наверное, за все это! — прошмыгала я, и потянулась к нему с намерением обнять, спрятать лицо на груди мужа, понимая, что выгляжу и веду себя неадекватно, пугая его. — Даже несмотря на то, что такой злыдень!
Рассудок от всего навалившегося за сегодня, видимо, не выдержал и безоговорочно сдался на милость сердца.
— Оля… — Столько сдерживаемых эмоций, столько силы и страсти было в его глухом полустоне. А потом меня обхватили уверенные руки, на миг сильно-сильно прижав к себе и подняв, осторожно опустили уже на кровать.
ГЛАВА 41
Кира
Закрыв глаза, прислушиваясь к собственным ощущениям, просто доверилась ему.
Никаких сил о чем-то думать, оценивать свои или его поступки, тем более брать инициативу в свои руки не было, да и желания делать это тоже. Просто в кои-то веки почувствую себя женщиной — слабой, мягкой, желанной, любимой, в конце концов! Сейчас все, что было за пределами объятий моего неймарца, меня не интересовало. Вообще! Словно исчезло, оставив нас во Вселенной только вдвоем. Только он, его руки, губы, прикосновения тела, его шепот…
— Дейрана… — Даже это их название жены звучало для меня возбуждающе. — На животик повернись.
Ой! Совсем погрязнув в своих робких предвкушающих фантазиях, рожденных томительными касаниями его рук и губ, я настолько выпала из реальности, что не заметила, что уже пребываю в состоянии раздетости. Вернее, легкой одетости — собственно, тот голубой простой комплектик остался единственным рубежом на страже моей скромности. Как-то быстро он все так… И на животик еще? Ой, зачем?
— Погоди-ка, — сделала я попытку замедлить ход происходящего, но договорить возможности не дали, ловко перевернув меня на живот, причем так аккуратно и точно, что я только нижней частью лица оказалась на подушке, что не мешало носу дышать, но совершенно лишало способности к речи.
— Мм… мм… — сделала я очередную попытку сообщить о том, что происходящее несколько настораживает. Вот только почему-то затуманенный тактильным восторгом от быстро заскользивших по моим бедрам и спине рук мозг выдавать отказывался.
— Массаж, — пророкотал искушающим тоном Гайяр, — это то, что доктор Тинараг прописал расстроенной красавице для укрепления нервной системы.
Причем параллельно с напряженным пыхтением судорожно пытающегося собраться в кучу растекшегося мозга я с отчетливым трепетом ощутила на своей, кажется, резко ставшей сплошной эрогенной зоной спине его обжигающее дыхание. И все! Оформившаяся в сознании мысль: «Я же девственница» — полноценного развития так и не получила, бесславно канув в Лету, потонув в потоке моих невообразимых ощущений. Спустя несколько минут я уже неимоверно радовалась и подушке, которую остервенело кусала, и невозможности что-то произнести, ибо тогда бы шумно дышала и стонала, как новобранец, впервые преодолевающий полосу препятствий.
О-о-о! Умру на месте неминуемо! От того, что неймарец делал с моими тылами, хотелось просто сдаться на его милость и стыдливо авансом согласиться на все-все. Мой неопытный в этих вопросах мозг по ощущениям тихо упал в глубокий обморок от такого шального напора, оставив меня на волю победителя. О-о-о! Умру наверняка! Если остановится… Он кусал, прикусывал, лизал, согревал дыханием, гладил, царапал, мял и с усилием абсолютно везде самозабвенно тискал меня, заставляя уже рыдать и конвульсивно взбрыкивать в водовороте головокружительно-сильных ощущений. Было совсем не до того, что меня как-то неощутимо лишили последнего оборонительного редута, и теперь страстно сминали беззащитную попку большущими ладонями, периодически награждая ее обжигающими хлопками. А потом неимоверно ласково и медленно-медленно, заставляя меня в тщетном стремлении поторопить с вожделенной лаской, вскидывать ноги и колотить ими по также обнаженным спине и бедрам устроившегося на мне мужчины.
Когда мне начало казаться, что вот он — невыносимо острый и невообразимо восхитительный конец моей жизни, и вот еще миг, еще секунда — и меня разорвет на атомы от бурлящего восторга, неймарец отстранился от меня, породив неосознанный стон протеста, и тут же решительно снова рухнул сверху. Уже всем телом накрыв меня, укутав собой каждый сантиметр моей плоти, максимально прижался, упершись сильными руками в кровать по бокам от меня. И замер на миг. Замерла и я, уже ощущая зарождающуюся где-то глубоко внутри дрожь предвкушения.
А потом он с невероятной интенсивностью принялся тереться об меня своим телом, сразу везде. Губы в страстном стремлении вобрать в себя частичку плоти покрывали поцелуями мои плечи и шею, изредка немного прикусывая и заставляя меня испытывать особенно острое наслаждения. Твердая грудь, по ощущениям, растерла каждый кусочек моей спины, разогнав вскипевшую кровь и заставив спину гореть в предвкушении тягуче-ласковых касаний широких ладоней, несущих охлаждающую прохладу и выписывающих на моей коже незнакомые узоры. Эти же ладони успевали стремительно проскальзывать ниже, обхватывая полушария попки, и даже искушающе медлительно опускаться между ними, легкими прикосновениями все шире раздвигая мои ноги и раскрывая меня.
Я же стонала, глухо молила, кричала от безумной, накрывающей меня волны страсти. Хотелось еще и еще, больше и сильнее. И бесконечно, бесконечно…
— Не останавливайся! — Крик ли, шепот ли — не знаю.
И он меня слышал и повиновался, ускоряясь, становясь все необузданнее… И вот уже меня, совершенно оглушив, ослепив и расщепив на молекулы, накрыло этой нарастающей изнутри волной, заставив забиться в колотящей конвульсивной дрожи, выгнуться под ним. О-о-о! Я все же умерла, не иначе…
— Шш-ш-ш… — Тихий шепот-шелест возле моего уха и медленные успокаивающие, поглаживающие касания его ладони на моей спине.
Кажется, что я опустошена до донышка, исчерпана и эмоционально, и физически. Но стоит ему, выждав, пока мое сердце уймется в своей бешеной пляске, скользнуть губами вдоль позвоночника, оставляя после себя дорожку из поцелуев… А потом с пронзающей душу нежностью замереть в самой верхней ее точке, на границе с шеей, как я понимаю, что и там эрогенная зона, и вулкан страсти во мне просыпается вновь.
— Гайяр… — Сил и возможности облечь в слова испытанное не было, но, кажется, он все понял сам.
— Ш-ш-ш… — И снова нежный поцелуй. — Дейрана…
И снова губы, его руки, его тело сверху… сбоку… рядом… И я с неожиданным восторгом с каждым его касанием чувствую его ответную страсть, его ощутимое желание. Безумие восторга, максимальный накал ощущений приходят быстрее, опять зарождая во мне искорку, стремительно перерастающую в полноценный пожар, охватывающий все тело. Его руки, на сей раз скользнув вдоль спины, продолжают движение, сбегая вниз, и, обхватив меня за бедра, немного приподнимают попку. С ответным желанием выгибаюсь сама, стремясь ощутить его встречное касание. И, не отпуская моих бедер, он нарочито замедленно, вплотную соприкасаясь со мной, опускается сверху, сминая, вновь укрывая собой. От этого ощущения надвигающейся мощи, властной непоколебимой силы меня снова безумно заводит, отрезая от всего мира, концентрируя только на ощущении подчинения ему. И я согласна покориться… очень.
Взмыв на волне чувственного порыва, упускаю момент, когда мы становимся близки. Но первый же ощутимый рывок пронзает таким удовольствием, что я непроизвольно сжимаю бедра, желая его сохранить в себе, и подаюсь назад еще сильнее, в ответном движении стремясь прижаться к бедрам мужчины. Гайяр в ответ, немного отступая, тут же подхватывает мой порыв и, ласково сжав за талию, поднимает меня с кровати, заставляя перенести опору на согнутые колени и откинуться ему на грудь. Тут же набрасывается на мои плечи, снова безжалостно целуя их, и одновременно резким толчком устремляется вперед… Безумие!
