У Дрю была сестра, которая умерла в три года. Что случилось? Из-за чего ее не стало? Из-за болезни или несчастного случая? Но, конечно, я не настолько бесчувственная, чтобы спрашивать об этом в лоб. Так что, скорее всего, я так ничего и не узнаю, если он сам не захочет излить душу.
А раз он до сих пор этого не сделал, то, вероятно, будет молчать и дальше.
Глупо, наверное, но мне обидно, что Дрю ни слова не сказал о своей сестре. Скрыл от меня такую глубокую душевную травму. Хотя он вообще довольно скрытный. У него столько тайн. Порой мне даже кажется, что я его почти не знаю.
Сегодня утром я дождалась, пока он уйдет из дома, и только тогда вышла из комнаты. А до этого сидела взаперти, отчаянно пыталась дозвониться матери – а та не брала трубку. Как всегда, ничего нового. Потом пару раз позвонила Оуэну, написала ему смс, и тут до меня дошло, что он спит. Так потом и оказалось.
Словом, сегодня я еще не видела Дрю. Наверное, он сердится, что я не вернулась к нему в постель. Но это только к лучшему, вот честно. Ничего у нас не клеится. Никак.
Несмотря на то, что я безумно этого хочу.
Дрю
– У якобы твоей девушки есть другой.
Оборачиваюсь на голос Адель и понимаю, что она шла за мной до самого сада, примыкающего к заднему двору. Чтобы поговорить наедине.
Охваченный беспокойством, я выпрямляю спину, готовясь дать отпор.
– О чем это ты?
Адель пожимает плечами, ее лицо непроницаемо.
– Услышала тут, как она говорила по телефону – мол, скучает по нему, хотела бы провести День благодарения с ним. Они собираются вдвоем в кино сходить, когда она вернется.
Эта новость совершенно обескуражила меня, но я изо всех сил стараюсь делать вид, что все нормально. Что злобные, мерзкие словечки Адель не задевают меня ни капли.
Хотя это вовсе не так. Вчера ночью, после того, что между нами было, Фэйбл вдруг резко отстранилась от меня. Внезапно все перевернулось с ног на голову, и мне это не понравилось. Она так и не вернулась. Просто отдрочила мне – и сбежала, а я остался лежать, чувствуя, как адреналин будоражит кровь, заводит, вызывает желание исследовать ее тело так же тщательно, как она исследовала мое.
Она бросила меня на произвол судьбы. Наконец я понял, что она точно не придет, и заснул.
А сегодня все утро не мог поговорить с ней: она куда-то делась.
Как будто прячется от меня.
– Никакого «другого» у Фэйбл нет. Только я, – бормочу в ответ, глядя в открытую дверь, ведущую обратно в дом.
Метнувшись ко мне, Адель хватает меня за руку, впиваясь ногтями в кожу, чтобы я не убежал.
– Дурак. Ты же не знаешь этого наверняка. А я уверена, что эта шлюшка раздвигает ноги перед всеми подряд.
Я в бешенстве. Еле сдерживаюсь, чтобы не влепить пощечину этой стерве.
– Не смей так говорить о ней, – цежу я сквозь зубы. – Никогда.
– Я слышала, как она назвала его «милый». И сказала, что любит – перед тем как повесить трубку. Это все факты, Эндрю. Она изменяет тебе с другим. – Адель насмешливо хмурится, хлопая ресницами. – Да что не так-то? Ты ее не удовлетворяешь, что ли? Я знаю, что ты изо всех сил стараешься контролировать свои животные инстинкты, но иногда девушкам хочется, чтобы все это выплеснули на них.
– Да пошла ты. Оставь меня в покое, черт бы тебя побрал. И прекрати оскорблять мою девушку.
Вырвавшись из цепкой хватки Адель, отталкиваю ее и быстро захожу в дом. Нужно найти Фэйбл. И убедиться раз и навсегда, что она не болтает с другими парнями, пока находится здесь, со мной.
Да, знаю, у меня нет исключительных прав на нее. Но можно же хотя бы не отвечать на звонки, когда ее могут услышать. Ну в самом деле-то, зачем выставлять меня болваном и давать Адель лишний повод для подозрений.
А что, если Фэйбл и правда встречается еще с кем-то? Черт, это просто невыносимо!
Кровь вскипает в жилах, ревность терзает меня так, что я веду себя как полный придурок. Ношусь по дому, не обращая внимания ни на оклики отца, ни на Адель, которая ворвалась в дом и теперь снова пытается схватить меня. Но Фэйбл нигде нет. Наконец, я замечаю ее во дворе – стоит себе, пыхтит там сигаретой. Мое лицо заливает краска.
«Сейчас кому-то очень не поздоровится», наверное, читается в моем взгляде.
Распахиваю дверь и иду прямо к Фэйбл. Наши глаза встречаются – и я вижу в них страх, опаску и… такую же ярость. Сделав большую затяжку, она выдыхает дым мне прямо в лицо.
Я очень зол. На нее. На Адель. На отца.
На самого себя – за то, что думал, будто у нас с этой девушкой может что-то получиться, хотя ей явно на меня плевать.
– У тебя кто-то есть. – Сразу беру быка за рога.
Она кривит губы, сжимая сигарету в пальцах.
– Поговорил уже с мачехой, я смотрю.
– Объясни мне, что происходит.
– А тебе-то какое дело?
Фэйбл кидает окурок на траву и вдавливает в землю каблуком, оставляя дыру в безупречном газоне. Отец будет вне себя, когда это увидит.
– Я отвалил тебе чертову прорву денег, чтобы ты изображала мою девушку. Вот какое мне до этого дело.
Хватаю ее за руку и притягиваю ближе, заглядывая в ее пылающие зеленью глаза. Хочу понять, обманывает она меня или нет. Может, все, что было между нами вчера, для нее просто не имеет смысла?
Думать об этом больно. Я сам себе не готов признаться, насколько.
– Так мы опять за старое, да? Получил от меня удовольствие – и все, романтики и нежностей как не бывало. Я для тебя снова «платная подружка»?
Она в ярости. Но я взбешен еще сильнее.
– Говори правду. У тебя есть парень?
– Только если ты расскажешь мне, как умерла твоя сестра! – выпаливает она в ответ.
От удивления я разжимаю руку и отступаю на несколько шагов. Черт. Такого я не ожидал. Надеялся, что у меня есть еще немного времени, прежде чем придется выложить всю правду о Ванессе.
– Нечего там рассказывать, – бормочу я, не желая вспоминать об этом, стараясь заглушить боль, сжимающую сердце.
– Ну да, ты просто забыл упомянуть, что твоя трехлетняя сестра умерла здесь почти ровно два года назад. Теперь я понимаю, почему ты не хочешь возвращаться сюда, Дрю. Я бы тоже не захотела. Уверена, что этот дом полон ужасных воспоминаний, с которыми тебе неприятно сталкиваться.
– Ты чертовски права, Фэйбл. – Она пытается отвлечь меня, а я от этого злюсь еще больше. Все, больше никаких разговоров о моей сестре, – Так кто был этот парень?
– Никто, – мотает головой.
– Кто. Этот. Парень? – выдавливаю из себя каждое слово. Как я устал от ее вранья.
– Что, ревнуешь?
– Да, черт возьми, ревную! – взрываюсь я, не в силах удержаться. – Мы с тобой столько пережили вместе, особенно вчера, и ты еще спрашиваешь, ревную ли я? Еще бы. Для меня это не игра, Фэйбл. Это моя жизнь. И я хочу, чтобы ты стала ее частью. Но если тебе больше нравится трахаться с другими парнями, я этого терпеть не намерен. Мне нужна ты и только ты. И я не собираюсь делить тебя с кем-то еще.
Замолкаю, тяжело дыша, и не могу поверить, что я выпалил все это как на духу. Фэйбл смотрит на меня как на ненормального. Наверно, так и есть, но я больше не мог держать это в себе. Почему-то мне хочется признаться ей во всем.
Вообще во всем – ив хорошем, и в плохом.
– Мы только притворяемся, – шепчет она со слезами на глазах. Одна слезинка скатывается по щеке, и мне так хочется смахнуть ее пальцем, собрать губами. Но я не могу – после всего, что Фэйбл сказала. – Это все не взаправду. Ты просто увлекся своей выдумкой.
– Послушай… – начинаю я, но она прижимает пальцы к моим губам. Всего на секунду, и тут же убирает.
– Нет. Я тебе не нужна. Я – не та, за кого ты меня принимаешь. И ты наверняка не такой, каким кажешься мне. У нас столько секретов и проблем… Если мы все-таки попробуем остаться вместе, то все всплывет наружу и начнется безумный хаос. Хотя этому все равно не бывать, ты же понимаешь.
Я молчу, потому что знаю, что она права. Так хочется, чтобы на этот раз она ошиблась, но мое желание здесь бессильно. И от этого сердце рвется на части.
