– Правда ведь? – Голос Тревора вырывает меня из раздумий.
Я цепляюсь за последние секунды разговора, пытаясь вспомнить, о чем он говорил. В статье было что-то про медицину… кажется.
– Да, согласна, – вру я.
Понятия не имею, согласна я или нет, но надеюсь, что официант поторопится и наконец принесет счет.
Будто по сигналу, молодой человек кладет на стол небольшую папку с чеком, а Тревор поспешно лезет за бумажником.
– Я могу… – начинаю я.
Но он достает несколько банкнот, и официант снова исчезает за дверью ресторанной кухни.
– Я угощаю.
Скромно благодарю его и бросаю взгляд на большие каменные часы, висящие прямо над дверью. Уже начало восьмого – мы пробыли в ресторане больше часа. Когда Тревор, хлопнув руками, говорит «Ну что ж» и встает, я облегченно выдыхаю.
На обратном пути проходим мимо небольшой кофейни, и Тревор вопросительно изгибает бровь – молчаливое приглашение.
– Может, в другой раз, на неделе? – с улыбкой предлагаю я.
– Отличная мысль, – отвечает он со своей привычной полуулыбкой, и идем дальше в сторону его дома.
Быстро прощаюсь и обнимаю его на прощание. Потом сажусь в машину и немедленно хватаюсь за телефон. Я с ума схожу от беспокойства и тревоги, но отгоняю от себя эти чувства. Девять пропущенных – и все от Хардина.
Сразу перезваниваю ему, но попадаю на голосовую почту. От Тревора до дома Кимберли я еду долго и медленно. Движение в Сиэтле ужасное, сплошные пробки и шум. Все сигналят, маленькие машины снуют из одной полосы в другую – вынести это трудно, и когда я наконец подъезжаю к дому, у меня раскалывается голова.
Я захожу внутрь и вижу, что Кимберли сидит на белом кожаном диване с бокалом вина в руке.
– Как прошел день? – спрашивает она и наклоняется к столику поставить бокал.
– Хорошо. Но на дорогах в этом городе творится что-то невероятное, – бурчу я и плюхаюсь в темно-красное кресло у окна. – Голова трещит.
– Да, дороги здесь такие. Выпей вина, полегчает.
Она встает и идет в угол гостиной.
Не успеваю отказаться – она уже налила игристое белое вино в бокал на длинной ножке и подает его мне. Делаю небольшой глоток и чувствую прохладу, свежесть и сладость.
– Спасибо, – улыбаюсь я и отпиваю еще.
– Значит… ты была с Тревором, да? – Кимберли так любопытна… по-доброму.
– Да, у нас был дружеский ужин. Как у друзей, – с невинным видом говорю я.
– Можешь попробовать ответить снова и вставить слово «друг» еще чаще, – подкалывает она, и я не могу не засмеяться.
– Я лишь хочу прояснить, что мы с ним только… ну… друзья.
Ее карие глаза горят от любопытства.
– Хардин знает, что ты сегодня дружила с Тревором?
– Нет, но я собираюсь сказать об этом, как только ему позвоню. Почему-то Тревор ему очень не нравится.
Она кивает.
– И его нельзя винить. Тревор мог бы стать моделью, не будь он таким скромнягой. Стоит только посмотреть в эти голубые глаза! – Она делает вид, будто обмахивается рукой, и мы обе хихикаем, как школьницы.
– Ты хотела сказать «зеленые глаза», любимая?
В холле вдруг появляется Кристиан, отчего я чуть не роняю бокал на паркет.
Ким улыбается ему:
– Конечно.
Но он только покачивает головой и коварно улыбается нам обеим.
– Наверное, я тоже мог бы стать моделью, – подмигивая, замечает он.
Что до меня, то я рада, что его это не разозлило. Услышь Хардин, что я рассуждаю о Треворе так, как сейчас Кимберли, он бы все здесь перевернул вверх дном.
Кристиан садится на диван рядом с Кимберли, и она залезает к нему на колени.
– А как дела у Хардина? Думаю, ты с ним разговаривала? – спрашивает он.
Я отвожу взгляд.
– Да, немного. У него все в порядке.
– Упрямец, вот кто он. Я все еще обижен, что он не принял мое предложение, – учитывая, в какой он ситуации.
Кристиан улыбается, уткнувшись в шею Кимберли, и нежно целует ее за ухом. Эта парочка не стесняется проявлять свои чувства на людях. Я снова пытаюсь отвернуться, но не могу.
Стойте-ка…
– Какое предложение? – спрашиваю я, не скрывая свое удивление.
– Ну, я предложил ему работу – я же тебе говорил, разве нет? Я бы хотел, чтобы он сюда переехал. Ему же осталось, сколько там, всего один семестр, чтобы досрочно окончить университет, да?
Что? Почему я об этом не знаю? Первый раз слышу, что Хардин досрочно заканчивает учебу. Но я отвечаю:
– Ну да… кажется.
Кристиан обнимает Кимберли и легко покачивает ее.
– Парень практически гений. Если бы он приложил чуть больше усилий, то дотянул бы средний балл до четверки.
– Он действительно очень умный… – соглашаюсь я.
Это правда. Хардин не перестает удивлять меня своим интеллектом. Это одно из тех качеств, которые я больше всего в нем люблю.
– И пишет отлично, – замечает Кристиан и отпивает вина из бокала Кимберли. – Не знаю, почему он решил бросить это дело. Я надеялся прочитать что-нибудь еще из его работ.
Кристиан вздыхает, а Кимберли развязывает его серебристый галстук.
Слишком много информации для одного вечера. Хардин… пишет? Я помню, как он говорил, что немного баловался на первом курсе, но в подробности он не вдавался. Когда я упоминала об этом, он каждый раз либо менял тему, либо смеялся, отчего я думала, что для него это было неважно.
– Ага. – Я допиваю вино и встаю, показывая на бутылку. – Можно?
Кимберли кивает:
– Конечно, пей сколько хочешь. У нас целый погреб, – сообщает она с милой улыбкой.
Три бокала спустя головная боль исчезает, а любопытство вырастает в геометрической прогрессии. Я жду, что Кристиан снова упомянет про писательство Хардина или предложение о работе, но он принимается разглагольствовать о переговорах с медиагруппой по поводу расширения издательства в сфере кино и телевидения. Хоть это и интересно, мне все же хочется пойти к себе в комнату и попробовать еще раз позвонить Хардину. Как только возникает такая возможность, желаю им обоим спокойной ночи и спешу в свою временную спальню.
– Возьми вино с собой! – говорит Кимберли, когда я прохожу мимо стола, на котором стоит полупустая бутылка.
Поблагодарив, я киваю и именно так и делаю.
Глава 78
Я захожу в квартиру; ноги все еще чертовски болят после того, как я пинал ими. Беру из холодильника бутылку воды, стараясь не обращать внимания на спящего на диване человека. «Это ради нее», – напоминаю я себе. Все ради нее. Я быстро выпиваю половину бутылки, вытаскиваю телефон из спортивной сумки и включаю. Как только я начинаю набирать ее номер, на экране высвечивается ее имя.
– Да? – отвечаю я, стягивая через голову мокрую от пота футболку, которую затем бросаю на пол.
– Привет, – говорит она и замолкает.
Она отреагировала так коротко. Слишком коротко. Я хочу поговорить с ней. Хочу, чтобы она желала поговорить со мной.
Поддеваю ногой футболку, затем поднимаю ее – уверен, будь Тесса здесь, она разозлилась бы на меня за неряшливость.
– Чем занималась?
– Изучала город, – спокойно отвечает она. – Я пыталась перезвонить тебе, но попадала на автоответчик.
Звук ее голоса меня успокаивает.
– Я снова ходил в тренажерный зал. – Я ложусь на кровать, представляя, что она не в Сиэтле, а здесь, со мной.
– Правда? Это здорово! – говорит она, а потом добавляет: – Я снимаю туфли.
– Ладно…
Она хихикает.
– Не знаю, зачем я тебе это сказала.
– Ты пьяна? – Я приподнимаюсь, опираясь на локоть.
– Выпила немного вина, – признается она.
И как я сразу не догадался!
– С кем?
– С Кимберли и мистером Вэнсом… то есть с Кристианом.
– Понятно. – Не знаю, нравится ли мне то, что она пьет в незнакомом городе, но знаю, что сейчас не стоит это обсуждать.
– Он говорит, что ты потрясающе пишешь, – с явным упреком в голосе сообщает она.
Вот черт!
– Почему он вдруг так сказал? – спрашиваю я. Сердце бешено стучит.
