Стащил с меня трусики и усадил поверх себя. Заставил прогнуться и прижался к груди губами. Рывком стянул с меня мешавшую майку. А я обхватила его талию ногами и сама опустилась на него, позволяя погрузиться в мое тело. Кто из нас стонал - было не важно. Я обхватила его лицо ладонями и посмотрела в его глаза.
-Никогда не смогу без тебя, - шептала я, покрывая его лицо короткими поцелуями, а он сильными ладонями приподнимал меня за бедра и вновь опускал, каждый раз заставляя выгибаться и стонать от переполнявшего меня счастья.
Размеренные неспешные движения становились все быстрее, рваное хриплое дыхание и жаркие поцелуи, куда только могли дотянуться мои и его губы. Солоноватый привкус моих слез на его губах вперемешку со вкусом его тела на моих.
-Не могу больше, - выдохнул он в мои губы, впечатывая мое тело в свое, словно навеки сплетая, соединяя будто две половинки целого.
Любомир дернулся и протяжно простонал. Почувствовала, как приятное тепло разлилось внутри меня. Любимый застыл, выдохнул и вновь приподнял меня, заставляя скользить по его уже не такой твердой, но все еще возбужденной плоти. И я отпустила себя, свои чувства, словно старалась дотянуться до чего-то немыслимо близкого и вместе с тем, далекого. Любомир прижался раскрытым ртом к моему плечу, пробрался к шее и прикусил, втягивая кожу.
Поняла, что оргазм накрывает меня, заставляя тело дрожать и руки цепляться за волосы и плечи любимого.
-Любашик.... - кажется, это был крик на весь дом, но я не могла себя сдержать. В ответ сквозь гулко стучащий в ушах пульс разобрала низкий хриплый смех любимого.
-Я тоже не смогу без тебя, - услышала его слова, и позволила себе на минутку прикрыть глаза.
Мы сидели на табурете посреди ванной с льющейся из душа водой. Любомир все еще был глубоко во мне. А я гладила его лицо подрагивающими пальцами, закрыв глаза и опираясь лбом о его скулу.
-Ты у меня чудо, - проговорил мой мужчина, - Как думаешь, есть шанс добраться до кровати?
-Вымою тебя до конца и там узнаем, - ответила я.
До кровати мы добрались. Помогла устроиться любимому, смертельно уставшему, но счастливому парню в постели, подложила подушку под гипс и сама котенком свернулась под его боком.
И уже засыпая, услышала, как Любомир тихо шепчет на ухо:
-Родная моя.
Сил хватило только, чтобы улыбнуться и крепче прижаться к его ласковым рукам.
Наутро приехали тетя Тоня и дядь Сергей, он же полковник Соколов, пришли мои родители. Мама принесла сменную одежду для меня и велела привести себя и Любомира в порядок. И ни о чем не переживать. Тетя Тоня с мамой, объединив усилия, взяли в трудовое рабство девчонок и прибывшего Поликарпа. Папа с дядь Сергеем потрошили бар Любомира, попутно обустраивая беседку и сад, расставляя столы и лавки. Больше всех доставалось Полику. Ему требовалось успевать помогать и девчонкам на кухне, и мальчишкам в саду. А мы с Любомиром бессовестным образом нежились в постели и никак не могли заставить себя спустится к народу. И если от Любомира помощи особой не требовалось ввиду полученных травм и белоснежного гипса на ноге, то я, в принципе, могла помочь. Но Любашик заявил, что без меня ему совсем никак. Лежать в одиночестве он не будет. Так что, переодевшись, мы все-же спустились вниз.
Столы уже были накрыты. Гости потихоньку приезжали, некоторых я уже знала. Кто-то удивлялся, увидев гипс Любашика. Кто-то интересовался здоровьем. И только господа Суворовы весело поздравив Любомира с таким знаменательным днем, поинтересовались историей возникновения белоснежного украшения на ноге Соколова.
-Все-таки он тебя довел, да, Мила? - подмигнула Полинка, а я рассмеялась.
-Говорил я тебе, Мирыч, - присоединился Давид к словам жены, - Допрыгаешься.
Давид едва заметно улыбался и немного недовольно косился на сослуживцев, теперь уже бывших, Любомира. Прибывший Константин со всей семьей весело познакомил нас с женой Машей и детьми.
Как только все собравшиеся гости уселись за стол, началась пьянка, вернее застолье. Весело, с песнями, шашлыком и шутками. Особенно рьяно обсуждали вчерашние события. Мой славный бой с сотрудниками правоохранительных органов был описан в красках и подробностях. Я, как и обещала Любомиру, совершенно не стеснялась. Только пришлось извиниться перед пострадавшими от моего верного железного коня парнями. И перед товарищем Лисом в особенности, который сидел за столом, скромно потягивая пиво из бутылки, с вполне внушительными синяками под глазами, появившимися вследствие разбитого мною носа.
-Михаил Егорович, - наперебой тараторили парни из команды Любомира, - А у вас больше дочерей нет?
А я только улыбалась, наблюдая за всей этой разношерстной компанией. Уже потом Любомир мне в подробностях поведал о прошлом Давида Суворова и о своей с ним и Костиком дружбе. А пока я смотрела на своих родителей, проживших столько лет в счастливом браке, на тетю Тоню и дядю Сергея, которые тоже не скрывали прочных теплых отношений друг к другу, на Давида и Полину, которых трудно было разлепить даже на секунду, на веселого Костика и на строгую на первый взгляд Машу. Все они были счастливы, и я позволила себе думать, что тоже сумею сделать любимого счастливым.
-Думаешь, у нас получится? - тихо спросила я Любашика.
-И не сомневаюсь, - улыбнулся он.
А когда уже вся честная компания изрядно накачалась алкогольными напитками, кто-то внес конструктивное предложение свататься непосредственно сейчас, тем более все главные действующие лица в сборе. И, кажется, мало кто был 'против'. И только тетя Тоня категорично заявила, что такие серьезные вещи на ночь не делаются, придется ждать до утра. Когда гости разошлись, и мы с девчонками, мамой, тетей Тоней и Поликарпам привели дом в порядок, меня едва ли не силой родители утащили домой. Я, конечно, сопротивлялась. И даже обиделась на Любомира, который не очень возражал против моей ночевки отдельно от него. Обиделась и топала к себе в комнату. Закрылась там, наревелась и после душа улеглась в постель. Гад-сосед, он же мой любимый и единственный мужчина, даже не соизволил написать. Завернувшись в одеяло, решила мстить ему примерно через месяц, когда снимут гипс и нога немного заживет. И уже почти провалилась в сон, но внимание привлек тихий стук в окошко. Словно кто-то что-то бросил в стекло. Подскочила, выбежала на балкон. Внизу стоял Любомир с широченной улыбкой на лице.
-Прыгай, - невозмутимо скомандовал он.
-Сдурел? - предположила я, - Второй этаж. Признайся, устал валяться в одиночестве, хочешь и мне устроить перелом?
-Ленточка, не бойся, - уговаривал меня Любашик, - Я поймаю. Прыгай уже.
Покрутила пальцем у виска, но все же вернулась в комнату и сменила пижаму на капюшонку и домашние трикотажные брючки. Перелезла через перила.
-Любашик, если я покалечусь, то ... - с угрозой начала я.
-Ленточка, я сейчас сам влезу и ночевать будем в твоей комнате, - горячо зашептал Любомир, - Гарантирую всю ночь кричать, стонать и громко признаваться в любви и тебя заставлю делать то же самое. Обещаю, Михаил Егорович заценит мои старания.
-Подлец, - улыбнулась я и прыгнула в надежные и сильные руки любимого.
А потом мы прокрались к нему в комнату, и Любашик сдержал обещание, данное в нашем саду. Любил меня громко, со стонами и криками, моими и его. А на утро заявилась Лена, растолкала меня и нерадивого братца, отправила меня в душ, а потом и вовсе домой, велела собираться и ждать жениха со всей честной компанией.
А уже ближе к ночи, когда папа, развалившись на диване в гостиной с холодными компрессами в обнимку, проникновенно сетовал, что так длительно и обильно пить нельзя, а также радовался, что дочь у него все же одна, Любомир уже ни скромничая и не скрываясь, утащил меня к себе.
А на утро я перебрала гардероб и перенесла с Еленой некоторые самые необходимые вещи в комнату Любашика, поскольку до свадьбы и уж тем более после нее жить мне было велено с Соколовыми. А я и не возражала.
