— Хватит! — рявкнул Халлек. Он подался вперед — его больше не интересовали пейзажи внизу.
Пауль положил ладонь на плечо Халлека. — Гурни! — укоризненно сказал герцог и оглянулся. — Этот человек долго жил при Харконненах. Халлек, помедлив мгновение, расслабился:
— Извините, сир.
— Ваш Хават — тонкий человек, — сказал Кинес. — Но цель его достаточно ясна.
— Значит, вы расскажете нам об этих базах? — спросил герцог.
Кинес резко ответил:
— Они принадлежат Его Величеству.
— Но они не используются.
— Их можно использовать.
— И Его Величество тоже так считает? Кинес твердо взглянул на герцога:
— Арракис мог бы стать подлинным раем, если бы его правители поменьше думали о выкачивании Пряности.
«Он не ответил на мой вопрос», — подумал герцог и сказал:
— Как планета может стать раем без денег?
— Что такое деньги, если на них нельзя купить того, что вам нужно? — вопросом на вопрос ответил Кинес.
«Ах вот как!» — подумал герцог, а вслух сказал:
— Мы обсудим это в другой раз. А сейчас, кажется, мы приближаемся к внешнему краю Барьерной Стены. Мне держать тот же курс?
— Тот же, — пробормотал Кинес.
Пауль посмотрел в свое окно. Внизу под ними гористый ландшафт постепенно перешел в унылое плоскогорье, потом в кинжальные, выступы шельфа. За шельфом к горизонту тянулись серповидные холмики дюн, изредка перемежаемые более темными пятнами песка. Может быть, скальные обнажения. Яснее увидеть мешал раскаленный, дрожащий воздух у поверхности.
— Есть ли здесь какие-нибудь растения? — спросил Пауль.
— Есть, — ответил Кинес. — В этих широтах в основном водятся мелкие водокрады, как мы их зовем, — буквально охотятся друг на друга ради воды, собирают даже слабые следы росы. Некоторые участки Пустыни прямо-таки кишат жизнью. И вся она приспособилась к этим условиям. Если вы окажетесь в песках, вам придется подражать этой жизни — иначе погибнете.
— Вы имеете в виду — придется красть воду друг у друга? У людей? — спросил Пауль. Идея возмутила его, и голос это выдал.
— Бывает и так, — признал Кинес. — Но я имел в виду другое. Видите ли, климат моей планеты волей-неволей приучает к особому отношению к воде — требует такого отношения. Вы все время помните о воде — и не можете позволить себе потерять ничего, в чем есть хоть капля влаги.
И герцог повторил про себя: «…климат моей планеты!..»
— Возьмите на два градуса южнее, милорд, — обратился к нему планетолог. — С запада идет ветер.
Герцог кивнул. Он уже увидел, как с запада накатывается кипящая волна рыжей пыли. Он развернул орнитоптер — сопровождающие машины повторили вираж, их крылья сверкнули оранжевым, отраженным от дюн блеском.
— Думаю, мы обойдем фронт бури, — спокойно сказал Кинес.
— Опасно, должно быть, попасть в такую бурю, — заметил Пауль. — Это правда, что песок, который она несет, режет даже самые прочные металлы?
— На этих высотах речь идет скорее о пыли, а не о песке, — ответил Кинес. — Поэтому по-настоящему опасны потеря видимости, турбулентные потоки, забитые воздухозаборники.
— А мы сегодня увидим, как добывают Пряность? — спросил Пауль.
— Возможно, — отозвался Кинес.
Пауль откинулся на спинку кресла. Вопросы были нужны ему, чтобы, используя способности к сверхвосприятию, «отметить» нового знакомого, как учила мать. Теперь он запомнил его — голос, мельчайшие детали лица и жестов. Неестественная складка на рукаве, почти незаметная, выдавала нож в пристегнутых к предплечью ножнах. Кроме того, он заметил странные выпуклости на поясе Кинеса. Пауль слышал, что люди Пустыни подпоясывались кушаком, в котором носили всякие мелкие предметы. Видимо, Кинес тоже носил такой кушак — силовым шитом это быть никак не могло. Ворот одеяния скрепляла бронзовая фибула с выгравированным на ней зверьком — кажется, зайцем. Вторая брошь, поменьше, с тем же изображением, была прикреплена к откинутому на спину капюшону.
Халлек изогнулся в своем кресле (он сидел бок о бок с Паулем) и извлек из заднего отсека балисет. Когда он начал настраивать его, Кинес бросил взгляд назад.
— Что мне сыграть, молодой господин?
— Что хочешь, Гурни. Выбери сам, — ответил Пауль. Халлек склонился к деке, взял аккорд и негромко запел:
Кинес искоса посмотрел на герцога:
— Вы действительно берете с собой весьма небольшую охрану, милорд. Но неужели каждый из них столь разносторонне одарен?
— Гурни? — усмехнулся герцог. — Гурни в своем роде уникален. Я предпочитаю, чтобы он всегда был подле меня — у Гурни удивительно зоркий глаз. Мало что ускользает от его внимания.
Планетолог слегка нахмурился. Халлек, не прерывая мелодию, вставил:
Герцог протянул руку, поднял из гнезда на панели микрофон и щелкнул кнопкой:
— Ведущий — Гемме. Летящий объект на девять часов (то есть на 90° влево), сектор Б. Опознать объект.
— Это всего лишь птица, — произнес Кинес и добавил: — У вас прекрасное зрение.
Динамик на пульте затрещал, затем послышался ответ:
— Гемма — Ведущему. Объект рассмотрен при максимальном увеличении и опознан как птица. Это большая птица.
Пауль взглянул в названный отцом участок неба. Действительно, там мелькала крохотная точка. Отец возбужден, подумал он. Все его чувства настороже.
— Вот не думал, что так глубоко в Пустыне встречаются такие большие птицы, — заметил герцог.
— Орел, наверное, — сказал Кинес. — Живые существа могут адаптироваться к любым условиям.
Орнитоптер прошел над голой каменистой равниной. Пауль, глядя вниз с двухкилометровой высоты, ясно разглядел на камне смятую неровностями почвы тень их машины и рядом — тени орнитоптеров сопровождения. Земля казалась совершенно плоской, но скользящие тени разрушали эту иллюзию.
— Удавалось кому-либо выйти из Пустыни? — поинтересовался герцог.
Музыка Халлека смолкла — Гурни прервался в ожидании ответа.
— Не из глубокой, — ответил Кинес. — Было Несколько случаев, когда люди выходили из второй зоны Пустыни. Они выжили, потому что шли по районам, где есть скальные отложения — туда черви заходят редко.
Что-то в тембре голоса Кинеса насторожило Пауля. Его внимание и чувства сразу же обострились — годы тренировок не прошли зря.
— А-а, черви… — задумчиво сказал герцог. — Надо будет когда-нибудь обязательно посмотреть на червя.
— Возможно, уже сегодня вам представится такая возможность, — отозвался Кинес. — Где Пряность, там и черви.
— Всегда? — переспросил Халлек.
— Всегда.
— Надо ли это понимать так, что между червями и Пряностью существует какая-то связь? — небрежно спросил герцог.
Кинес повернулся, и Пауль заметил, как сжаты его губы.
— Черви охраняют пески, где есть Пряность, — разъяснил планетолог. — У каждого червя есть своя… территория. Что касается Пряности… кто знает? Те образцы песчаных червей, которые мы исследовали, указывают на возможность весьма сложных химических процессов, протекающих в их организме. Так, в некоторых капиллярах и протоках желез отмечены следы соляной кислоты, а в других частях их тела — и гораздо более сложные кислоты. Я вам дам мою монографию об этом предмете.
— Щиты не спасают? — спросил герцог.
— Щиты! — презрительно бросил Кинес. — Только включите силовой щит там, где водятся черви, и ваша судьба решена. В таких случаях черви не обращают внимания даже на границы своих угодий и стекаются со всех концов, чтобы наброситься на источник силового поля. Никто из пользовавшихся щитом в Пустыне не пережил такую атаку.
