Беут поднял глаза, заметив с полным ртом:
— Говорят, что фримены заходят туда. Они путешествует где хотят и сумели найти там влажники и соломенцы.
— Влажники и соломенцы? Кинес поспешно ответил:
— Пустые слухи, миледи. На этой планете такие объекты не встречаются. Вообще же влажник — это место, где грунтовые воды поднимаются на поверхность или достаточно близко к поверхности, так что воду можно обнаружить по определенным признакам и. затем добыть, выкопав углубление. Соломенец — это тот же влажник, но такой, где воду можно добыть, просто потянув через соломинку… во всяком случае, так было сказано.
«Он нас обманывает», — чувствовала Джессика. «Почему он лжет?» — задумался Пауль.
— Очень, очень интересно, — улыбнулась Джессика, думая: «Так было сказано… Как тут витиевато говорят, однако! Знали бы они, как много можно узнать по такой речи о том, как они зависят от предрассудков!»
— Я слышал, у вас есть поговорка, — сказал Пауль, — «Из города — лоск, из Пустыни — мудрость»…
— На Арракисе есть множество поговорок, — отозвался Кинес.
Раньше чем Джессика успела задать еще один вопрос, возле нее склонился слуга и подал записку. Она развернула листок, узнала почерк и кодовые значки герцога, прочла.
— Господа, — произнесла она, — вам будет приятно узнать, что герцог посылает нам утешительные известия. Дело, которое оторвало его от нас, благополучно разрешено. Найден пропавший грузолет. Харконненский агент, пробравшийся в экипаж, перебил его и повел грузолет на базу контрабандистов, предполагая продать машину им. Однако сейчас и преступник, и грузолет возвращены нам. Джессика слегка поклонилась Туеку. Контрабандист в ответ тоже склонил голову. Джессика спрятала записку в рукав.
— Я весьма рад, что дело не дошло до открытого столкновения, — заметил банкир. — Ведь народ надеется, что с Атрейдесами сюда пришли мир и процветание.
— В особенности процветание, — согласился Беут.
— Может быть, перейдем к десерту? — предложила Джессика. — Я велела повару приготовить наши каладанские сладости: рис пунди под соусом дольса.
— Звучит заманчиво, — хмыкнул фабрикант дистикомбов. — Я смогу получить рецепт?
— Любой рецепт, какой вам понравится, — ответила Джессика, отмечая фабриканта. Надо сказать про него Хавату. Фабрикант, судя по всему, был трусливым мелким карьеристом, а таких всегда легко купить.
Вокруг возобновились разговоры: «…а какая прекрасная ткань!..», «…и он решил заказать оправу, достойную этого камня…», «…в следующем квартале мы можем попытаться поднять производительность…».
Джессика смотрела в свою тарелку, напряженно думая о закодированной части послания герцога: «Харконнены попытались тайно переправить сюда большую партию лучеметов. Мы перехватили ее. Но это может означать, что другие партии оружия мы пропустили. И это безусловно означает, что они не думают о силовых щитах. Необходимо срочно принять соответствующие меры предосторожности».
Джессика подумала о лучеметах. Белые огненные лучи прожигали любые известные материалы, если те не были защищены силовым полем. Однако Харконненов явно не беспокоило, что реакция с обратной связью между лазерным лучом и силовым полем вызывает взрыв, способный уничтожить как щит, так и сам лазер. Почему? Почему их это не тревожит? Ведь сила такого взрыва сильно и опасно варьируется в зависимости от различных условий и может даже сравняться с мощью ядерного взрыва — даже превзойти ее, а может уничтожить лишь самого стрелка и его экранированную цель.
Неизвестность наполняла ее неуверенностью.
Пауль сказал:
— Я не сомневался, что мы найдем грузолет. Если отец берется за проблему — он ее решает. Похоже, сейчас это начинают понимать и Харконнены.
Он хвастает, подумала Джессика. Напрасно. Тот, кому предстоит сегодня ночевать глубоко под землей, чтобы обезопасить себя от лучеметов, не имеет права на подобную похвальбу.
~ ~ ~
Выхода нет: мы платим за грехи отцов, за совершенное ими насилие. Избежать этого невозможно.
Джессика услышала какой-то шум в Большом зале, включила светильник у изголовья. Часы еще не перевели на местное время, и ей пришлось вычесть двадцать одну минуту. Получилось что-то около двух часов утра.
Шум был довольно громкий, совершенно неуместный и какой-то бессвязный.
Что это? Нападение Харконненов?
Выскользнув из постели, — она включила мониторы — проверила, где сын и герцог. Пауль спокойно спал в подвальной комнате, наспех переоборудованной под спальню. Очевидно, туда шум не проникал. Комната герцога была пуста, постель не смята. Он что, все еще на полевом командном пункте?
В передней части дома, однако, мониторов не было.
Джессика стояла посреди комнаты и прислушивалась.
Один голос кричал что-то непонятное. Кто-то еще крикнул, чтобы привели доктора Юйэ. Джессика нашла халат, накинула на плечи, сунула ноги в домашние туфли, пристегнула к ноге крис в ножнах.
Снова кто-то позвал Юйэ.
Джессика перехватила халат поясом, выскользнула из комнаты в коридор. Внезапно ее поразила мысль: что, если что-то случилось с Лето?
Коридор, казалось, никогда не кончится. Она пробежала сквозь арку, пролетела мимо Обеденного зала, по другому коридору к Большому залу. Зал был ярко освещен, стенные светильники включены на полную мощность.
Справа от входа двое охранников держали Дункана Айдахо. Голова у того бессильно склонялась вперед; висела неприятная, резкая тишина, слышалось лишь прерывистое дыхание.
Один из охранников осуждающе сказал Дункану:
— Вот видишь, что ты наделал! Разбудил леди Джессику.
За спиной у них ветер раздувал портьеры — дверь не закрыли. Не было ни герцога, ни Юйэ. Мэйпс стояла в стороне, холодно глядя на Айдахо. На ней было длинное свободное платье с узором из змей по краю, незашнурованные пустынные сапоги.
— А, значит, й-я разбудил леди Джессику, — пробормотал Айдахо. Он поднял лицо к потолку, выкрикнул: — Меч мой вп’рвые был к… кровью обагрен на Груммане!..
«Великая Мать! — поняла Джессика. — Он же пьян!» Темное круглое лицо Айдахо исказила хмурая гримаса. Брови сведены, волосы, вьющиеся как шерсть черной овцы, залеплены грязью. Большая рваная прореха на френче открывала парадную рубашку, в которой вчера он был на обеде.
Когда Джессика подошла, один из охранников коротко поклонился ей, не отпуская Айдахо.
— Мы не знаем, что с ним делать, миледи. Он шумел перед парадным входом и не хотел идти внутрь. Мы опасались, что местные могут увидеть его в таком виде. Это было бы плохо: повредило бы нашей репутации.
— Где он был? — спросила Джессика.
— Провожал домой одну молодую даму, миледи. Приказ Хавата.
— Какую даму?
— Да, так… собственно, девку из чьей-то свиты. Понимаете, миледи? — Охранник взглянул в сторону Мэйпс и понизил голос: — Когда надо вызнать что-нибудь у дамы или приглядеть за ней, всегда посылают Айдахо.
«Это так, — подумала Джессика. — Но с чего он вдруг напился?»
Она свела брови, повернулась к Мэйпс:
— Мэйпс, принеси стимулятор. Кофеин, пожалуй. Может быть, осталось немного кофе с Пряностью?
Мэйпс пожала плечами, пошла на кухню. Незашнурованные пустынные сапоги громко шлепали по каменному полу.
Айдахо постарался повернуть голову так, чтобы через плечо увидеть Джессику, но голова только вяло покачнулась.
— Прикончил за тр-ри… ссотни л'дей — для герцыга! — пробормотал он. — А что мм-не тут дел'ть? Не м'гу я жить под землей! И не м'гу жить тут на з'мле! Что эт' за… м-и'сто такое, а? Джессика услышала какой-то звук из соседней залы, повернулась. Это оказался Юйэ; в левой руке он держал свой медицинский чемоданчик. Юйэ был полностью одет и выглядел бледным и намученным. Вытатуированный ромб ярко выделялся на побледневшем лбу.
