Няша рванула вниз с максимально возможной прытью. Не в пропасть, конечно, а по тропе. Нет, вовсе не надеясь успеть обогнать погоню, скрывшись за очередным перегибом.
Туда никак не успеть, её цель располагалась гораздо ближе.
Одинокая лиственница совершила настоящее чудо: она выросла среди камней, без намёка на почву, прямо посреди тропы. Бушевавшие при близких перезагрузках ветра не смогли сбросить её с уступа, но постепенно наклонили ствол. Чем дальше он вытягивался, тем труднее сопротивляться напору стихии и удерживать корни по трещинам. Одна хорошая буря, или несколько лет обычной погоды, и это всё – больше не простоит.
Добравшись до лиственницы, Няша поняла, что зрение и память её не подвели. Тропа здесь сильно сужается из-за огромного валуна, развалившегося на её краю, и выступа скалы, выдающегося напротив. Чтобы пройти, пришлось протискиваться в узкий промежуток между камнем и стволом дерева. С её телосложением – ерунда, а вот преследователям придётся боками продираться.
Зато дальше всё сильно изменялось в лучшую сторону. Тропа расширялась в несколько раз, и даже ухабы на нет сходили. Можно даже на машине кататься, если как-то её сюда затащить. Разве что для разворота места не останется. Надолго эта «автострада» не растягивалась, но метров пятьдесят можно пробежать в максимальном темпе, не рискуя сломать ноги из-за трещин и затянутых мхом провалов между здоровенными валунами.
Однако, Няша даже не подумала припустить со всех ног. Не торопясь, сберегая силы, прошла шагов пятнадцать, присела, выставив перед собой подраненную ногу. Вспорола ножом повязку, торопливо размотала по камням окровавленный бинт. Поднялась, оценила получившуюся картину. Сочла её естественной. Где, как не здесь, надёжно укрывшись от взглядов преследователей, беглянка могла остановиться и позаботиться о себе.
Вернувшись, присела за тем самым выступом скалы, который почти упирался в одинокую лиственницу. Здесь погоня её не заметит, пока впереди идущий не проберётся через сужение. И с большой вероятностью это окажется сам Шериф. Именно он вёл группу, когда Няша рассмотрела преследователей в последний раз. И из винтовки пострелять этот гад всегда любил. Причём, не слишком метко.
Полевые условия для этого козла – не главный конёк. Не любит далеко отрываться от комфортных мест. И вообще, как одиночный боец, он никогда ничего из себя не представлял. Шериф уже не первый день на ногах, его смертельно достала эта погоня, хочется побыстрее её закончить и вернуться туда, где можно насладиться всеми привилегиями высокого положения. Когда взгляд выхватит бросающуюся в глаза размотку бинта, на какое-то мгновение это всецело займёт внимание. Он ведь ни разу не великий охотник, а потому должен верить в то, что беспомощная дичь неспособна огрызаться.
Расчёт у Няши не сказать, что безукоризненный. Но опыт подсказывает, что именно самые наглые замыслы, где нет нагромождения сложностей и многое решают личные способности, имеют повышенные шансы на успех.
Вот сейчас и узнает, везёт ей сегодня, или нет.
Прочь лишние мысли из головы. Очистить разум. Смотреть только на то, как меняются цифры на системном таймере. В последнее время у неё в привычку вошло на него поглядывать.
Пара минут, и всё закончится.
Няша ошиблась, погоня показалась спустя пять минут. Слишком долго, она уже даже начала подумывать, что напрасно связалась с отчаянной затеей. Надо было бежать, ведь за такое время вполне можно успеть преодолеть злополучные полкилометра.
Что-то Шерифа и его шайку задержало. Скорее всего, они перед последним подъёмом устроили рывок и выдохлись, пытаясь застичь беглянку на открытом участке. А затем им, запыхавшимся, пришлось тащиться вверх по не очень-то комфортной тропе.
Но вот, наконец, уши уловили звуки, непохожие на шум природного окружения. Шаги по камням, звон металла, а потом кто-то кашлянул, опровергая всеобщее мнение, что игрокам симптомы простуды неведомы.
И вот уже совсем рядом, рукой подать, кто-то звучно притёрся о затянутый лишайником камень.
Няша поняла – пора.
Чуть отклонилась, краем глаза разглядела, как из-за ствола дерева показался высокий туристический ботинок, торопливо нащупывающий опору меж переплетениями выпирающих из каменных развалов корней.
Кусака со свистом рассёк воздух, загораясь при этом голубоватым пламенем. Вспышка разряда сверкнула, когда лезвие коснулось красноватой коры одинокой лиственницы. Не задержавшись ни на миг, и не ощущая сопротивления крепкой древесины, клинок понёсся дальше, наискосок перерубив ствол.
И ноги Шерифа.
Удар был нанесён под точно выверенным углом. Как хорошо, что это стаб, где ничего не меняется, или почти не меняется. Работают не перезагрузки, а природа, а она здесь заранее подсуетилась, наклонив лиственницу в правильном направлении. Лишившись опоры, немаленькое дерево завалилось на цепочку людей, растянувшуюся по тропе.
Двигались они тесно, а деваться им там некуда. Справа скала, слева обрыв, под ногами ровный уступ, без намёка на укрытие. Лиственница, приложившись по людям стволом и ветвями, после удара подпрыгнула и будто оттолкнувшись от каменной стены, сверзилась в пропасть, увлекая за собой тех, кто ухитрились удержаться на краю.
Всё это Няша наблюдала во всей красе, потому что выскочила из своего укрытия, дабы проконтролировать ситуацию. Успела заметить, как последний преследователь успел отскочить, неловко уворачиваясь от верхушки дерева. Запнулся о выпирающий камень, на ногах не удержался, рухнул на копчик, но зато избежал общей участи.
От души размахнувшись, Няша отправила Кусаку в стремительный полёт, завершившийся в груди «счастливчика». Увы, лёгкий бронежилет выдержал, не пропустил сталь. Но удар вышел сильным и болезненным, что хоть на секунду-другую должно ошеломить противника.
Не теряя времени, склонилась над истошно орущим Шерифом. Тот мало того, что лишился ног чуть выше колен, так ещё и правую руку размозжило комлем завалившейся лиственницы. В общем, теперь ему есть о чём поведать миру, потому и шумел так, что уши закладывало.
Няше повезло, – пулемёт Шерифа не повредило и не придавило. Лежал удобно, крепясь к телу хитроумной системой тактических ремней. Варварски разделавшись с парой из них при помощи ножа, она, не теряя бесценное время на прочие, припала на колено пониже, развернула оружие и выдала длинную очередь по арьергарду колонны. Там как раз пришёл в себя мужик, познакомившийся с Кусакой, да и ещё одного зацепило не сильно, бодрым остался. Ветки на макушке не тяжёлые, да и ствол тоже тонкий, вот и легко отделался.
Исправив этот недочёт, Няша выпустила несколько очередей по прочим телам, оставшимся на тропе. Разницы между неподвижными и шевелящимися не делала. Патронов в ленте хватает, нет нужды экономить. Палила, пока все не перевела.
Затем позаимствовала пистолет у Шерифа, который и на этот раз не возразил против отчуждения имущества, и прошлась по тропе, выпуская по пуле в каждую встреченную голову.
Заодно и пересчитала.
Всего лишь семеро, а не одиннадцать. Несколько улетели вниз, и сколько именно – непонятно. Один из них продолжал орать со дна пропасти, ухитрившись пережить затяжное падение. Повезло на дерево рухнуть, погасив скорость о податливые ветви, или как?
Впрочем, везением это не назовёшь. Крики у него не похожи на радостные, он явно много чего себе повредил. А по прошлому опыту Няша помнила, что под скалой, как это свойственно многим преградам, пролегает тропа миграций заражённых. Даже если их поблизости нет, на пальбу примчатся быстро.
Вернулась к Шерифу, продолжавшемуся надрываться, надавила горячим пистолетным стволом под выпученный глаз и злобно рявкнула:
– С другой стороны кто-то есть?! Там засада?! Отвечай!
– Да какая, в задницу, засада! – взвыл громила. – Какая тропа?! Я вообще не пойму, куда ты нас завела!
– Туда куда надо, Сусанин сказал… – задумчиво пробормотала Няша.
