Обратно новообращённые христиане добирались со своим личным священником, которого всего через два года после просьбы выделил приход. У подполковника не хватало зла на такую миссионерскую деятельность Русской православной церкви. Если бы испанские монахи так христианизировали Америку, там и в двадцать первом веке жили бы одни язычники. Такое поведение властей лишь укрепляло решение магаданцев отправиться на Запад, там надо менять историю, а не в Западной Сибири. Да и православных священников надо искать своих, воспитывать их под себя, под магаданцев, шустрых, толковых, миссионеров. Однако, это было только началом.
Прибывший к магаданцам шпион под видом церковно-приходского служителя, активно приступил к окормлению паствы. Особенно его интересовали исповеди магаданцев, которых он выспрашивал с дотошностью следователя. Не на тех напал, однако, священнослужитель. Магаданцы ещё три года назад обговорили общее направление исповедей, исключительно рассказы о далёком северном царстве. Где народ достаточно грешный, церковь отделена от государства, женщины ходят в брюках, мужчины в шортах. Все дети учатся, все поголовно грамотные, никто не голодает. Одним словом, договорились делать акценты на внешних проявлениях цивилизации, не касаясь самолётов, автомобилей и прочего технического прогресса.
В любом случае, бедный средневековый батюшка пришёл в ужас от таких грешников, весь сентябрь магаданцы провели в искуплении грехов. Не только постились, но и заучили наизусть десяток молитв, записав на всякий случай тексты русскими буквами. Отец Феофан пытался подвергнуть сомнению правдивость магаданцев на исповеди, те не спорили, только показали батюшке пару сотовых телефонов с фотографиями. Да и самого Феофана сфотографировали, вызвав требование окропить телефоны святой водой. Окропили, с задней стороны, чтобы не испортить дисплеи. Потом окропили фонарики-динамо, служившие зарядными устройствами для телефонов. Потом, уже целенаправленно, освятили катамараны, пушки, ружья, бинокли и бензопилу, единственный планшет. Часовенку батюшка освятил самым первым делом, вместе с остальными постройками.
Пытался церковный деятель запретить магаданкам ходить в брюках, но, был осажен, ему напомнили, что сам он в остроге на птичьих правах, территория здесь не русская, московскому патриарху не подвластная. Намёки насчёт отлучения от церкви были просто высмеяны. Валентин напомнил батюшке его непосредственные обязанности словами из знаменитого фильма, - Делом надо заниматься, дорогой, делом. - После чего указал на тысячу с лишком пленных татар, среди которых вполне могут найтись желающие стать магаданцами и принять православие. На вогул, которых оказалось много среди захваченной татарской прислуги, на желающих креститься дружинников. Единственное, в чём магаданцы пошли батюшке навстречу, это посещение женщинами часовни только в юбках, не в брюках или шортах. Так это и в России двадцать первого века почти везде соблюдается.
Пока же, по мере выздоровления, татар переводили на работы по расширению производства. Учитывая полную техническую неграмотность пленников, работы им доверяли самые простые -- лесоповал, добывание руды, обжигание древесного угля. Инженеры, впрочем, не упустили случая заметно расширить производство, едва не в десять раз. Выстроили новые, огромные цеха, с невиданными на Руси и в Сибири окнами, в полстены. В цехах Ольга и Татьяна, с административной помощью Елены Александровны, выстроили форменное экономическое чудо. Они предвосхитили идеи конвейера на века, распределив неквалифицированных пленников по простейшим операциям, подобно рабочим на конвейере Форда. Кто-то раскатывал раскалённые болванки под валками в листы, другие вырубали из стальных листов заготовки. Третьи эти заготовки подгоняли по шаблону, четвёртые шлифовали детали, пятые проверяли детали калибрами и скобами. Всё организовали в лучших традициях потогонной системы эксплуатации рабочих.
Причём стимул для проявления производственных навыков был достаточным, лентяи и неумехи лишались мяса в пайке. С голоду они не пухли, пустая похлёбка давала возможность выжить, но, мяса и рыбы в ней не было. Особо дерзкие нарушители подвергались физическим наказаниям, от простейшей порки до повешения. К счастью, таких наглецов оказалось мало, меньше десятка. Елена Александровна, при всех своих завихах, не страдала гуманизмом, она доходчиво объяснила, что рабочих рук много, и, магаданцы легко повесят не десять, а сотню или тысячу татар, но, добьются своего. Пленники поняли, что незаменимых татар нет, а магаданцы не идиоты. Командиры спешили расширить производство оружия и боеприпасов, планируя весной отправить первый десант в Холмогоры. Туда надо было прибыть с запасом оружия и боеприпасов на пару лет активных боевых действий. Пока акцент делали именно на производстве, присматривались к пленным, разговаривали с ними. Оперативники усиленно вербовали осведомителей, выявляли лидеров, склоняли их к сотрудничеству. Благо, в эту эпоху переход на сторону бывшего врага не считался предательством.
Многие татары с чистым сердцем принимали предложения послужить магаданцам с оружием в руках, особенно, таким мощным, как ружья и пушки. Но, чтобы заслужить это право, нужно пока работать руками. Причём магаданцы не особо скрывали тот факт, что работают пленники именно на производстве оружия. И, вполне возможно, что будут воевать с тем оружием, что сделали сами. Из подневольных лесорубов и рудокопов татары в своих глазах превращались в оружейников, а это, совсем другой уровень престижа. Профессия оружейника во всём мире весьма прибыльна и уважаема. Так, что для бунта и восстания у пленников не было особых оснований. Пример бывших пленников, ставших уважаемыми дружинниками, вдохновлял многих.
Сняв с себя рутину простейших операций, магаданские умельцы решили расширить станочный парк. Для создания хорошего и недорогого оружия нужны качественные станки, в первую очередь. Для чего приступили к изготовлению водяного колеса, старый движитель в пару лошадиных сил, больше двух станков не мог осилить. Сотня пленников за неделю выкопала пруд, заполненный по каналу водой из Куйвы. Ещё через неделю на выходе из пруда установили водяное колесо, бодро закрутившееся под давлением прудовых запасов воды. Ещё бы, колесо посадили на три самодельных роликовых подшипника, вызвав изумление крестьян. Они видывали водяные колёса на мельницах, обычные колёса на телегах, но, до подшипников никто не додумывался.
Магаданцы же спешили, пока обилие рабочих рук, провести самые затратные работы. Отлили из чугуна восемь станин под станки, вручную отшлифовали восемь пар двухметровых направляющих для станков. Учитывая прежний опыт, с тонкой доводкой не торопились, выбирая шероховатости в десятые доли миллиметра. В результате, к началу нового, 1574 года, в мастерской стояли неплохие токарно-расточные станки, дающие точность до двух десятых миллиметра. Для шестнадцатого века вполне достаточно, но, амбициозные магаданцы уже задумывали довести точность обработки до сотых долей миллиметра. В будущем, естественно.
Пока же, нового года ждали все с нетерпением. Магаданцы, наконец, избавились от батюшки Феофана, отправившегося на Рождество в родную обитель. Пленники получили долгожданное приглашение командиров на службу в магаданской дружине. На ставших стандартными условиях -- десять лет службы с оплатой два рубля в год, на всём готовом. После чего отставка с оружием, либо продолжение контракта на новый срок. Условия не особо выгодные, но, сам факт получения самого мощного оружия в мире, радовал татар, как маленьких детей. Когда же Петро пообещал в ближайшие годы лучших воинов взять в поход на запад, в Европу, истинные бойцы преисполнились желанием самой добросовестной службы.
К этому времени на берегу реки Чусовой, в устье Ярвы, выросла настоящая крепость, площадью чуть больше футбольного поля. Стены высотой шесть метров были сложены из вековых лиственниц, шесть башен выдавались вперёд, для стрельбы из пушек вдоль стен при штурме крепости. В каждой из шести башен установили по четыре орудия, да две пушки в надвратной башне. Внутри крепости выкопали колодец, несколько овощных ям с ледниками, выстроили казарму на четыре сотни бойцов. Часовенка, естественно, дом коменданта, склады, кузня, арсенал, конюшня и всё. Пушки с января начали пристреливать, они с лёгкостью простреливали картечью и снарядами всю реку Чусовую до противоположного берега. Так, что, крепость фактически запирала путь из Сибири в русские земли. И, наоборот, естественно.
