- Я видел, как он убил второго охранника, сломав ему шею!
Мать, неверяще, обернувшись к распятому Атретасу, произнесла:
- Не может быть, что бы он убил своего брата. Ты уверен?
Скажу как есть.
- Мне показала это Тьма...
В комнату ввалилась дюжина полностью вооруженных беловолосых жриц, во главе с Арисной, и недоуменно уставилась на нас четверых. Мать медленно перевела на них взгляд и произнесла, обращаясь ко мне:
- Отпусти его.
Я выдернул щупы, перехватив его тело ими поперек туловища, и опустил его на руки первой попавшейся жрицы. Глядя на это, Матриарх произнесла невыразительным голосом:
- Ошейник из тераста на него, залечите его раны и в допросную... Не спускать с него глаз и никому из командиров не давать приблизится. Доступ только для Атар. Он убил своего брата и, вероятнее всего, сам или с соучастниками впустил убийцу. Каждый Атретос, попытавшийся проникнуть к нему, сразу становится подозреваемым в соучастии и должен быть задержан. Ни в коем случае не дать ему покончить с собой. Если он остановит себе сердце - известить меня и продолжать реанимирование до моего прихода. Постарайтесь не давать ему двигаться, жестко его зафиксировав. Известите и вызовите к себе Сариехарну. Арисна, после того как прибудет Сариехарна начинайте допрос. Мои приказы ясны? - Слитный кивок был ей ответом. - Выполнять.
Целитель попытался потеряться вместе с ними, но окрик Матриарха остановил его:
- Аскаер, вызови Эхаэра ко мне в кабинет. - Когда он торопливо скрылся, Мать сделала знак служанке, неуверенно маячащей в гостинке, привлекая ее внимание. - Неси Ашераса за мной в мои покои и пусть уберутся тут.
Мать вышла из моих апартаментов и беловолосая Орин, взяв меня на руки, последовала за ней. По пути я, нырнув в дар, с сожалением констатировал, что энергии осталось меньше шестой части от максимальной наполненности. А значит, еще одной битвы мне не выдержать - обращение к Тьме и Птице, похоже, тоже жрут энергию, а еще одно обращение к Богине сведет меня в могилу... Впрочем, из разноцветных сфер, окружающих дар, словно туман, истекала энергия по чуть-чуть уплотняя центральную сферу. Это было завораживающе, вдобавок мне показалось, что от моего внимания дар наполнялся быстрее. Я вынырнул из дара вовремя, что бы обнаружить служанку, усаживающую меня в кресло. Матриарх уже сидела за столом и произнесла глядя на меня:
- Оставь нас.
Я даже на секунду подумал, что она это мне, но исчезнувшая как по мановению палочки служанка развеяла мои сомнения. Мать откинулась на спинку кресла, с интересом глядя на меня. Очевидно, мы ждем моего дядю или результатов допроса предателя. Я оперся спиной о подлокотник кресла в котором я сидел и прикрыл глаза. Внутри чуть шевельнулся голод. Я же вроде недавно ел? Впрочем, с тех пор уже много чего произошло, да и истощение дает знать о себе. Открылась дверь и вошел Эхаер, одетый в расшитый золотом и серебром камзол с высоким и строгим воротником. Его волосы были, как и в прошлый раз, уложены в тугой белый хвост перехваченный черными шелковыми лентами. Одним словом - идеален. Поприветствовав Матриарха молча склонив голову и подняв правую руку ладонью вверх, он, дождавшись ответного кивка Таенори, прошел к свободному креслу справа от меня. Мать, посмотрев на меня, произнесла:
- Эхаер, виновник прошлой суматохи пришел в себя. И тут же захватил моего охранника, Тариса. Обвинив его в убийстве своего брата. И я склонна ему верить. Тариса сейчас пытает Арисна и Сариехарна. Но я тебя вызвала по другой причине. Мы тогда обсуждали что могло вызвать такие разрушения и чем ты защищался, Ашерас. Мы не пришли, Ашерас, к общему мнению. В добавок, только что, при захвате Тариса, ты применил нечто необычное. Мне интересно, что это было? А вообще, расскажи что произошло тогда, своими словами то что ты видел и сделал.
Она замолчала. Я вздохнул и распустил щупы. Не наполненные энергией они вяло шевелились.
- Когда мы шли, я распустил свои энергощупы и включил зрение. А потом Тьма внутри дара шепчет мне, что скоро будет атака и скала что сверху. Я все что было, влил в щупы и бросил ими на встречу багровой кляксе два соседних стола, отшвырнул вас, Матриарх, выдрал щупами из пола плиты и добавил их к столам. Но толку не было. Я разбил щупами плиты вокруг и из осколков собрал еще один щит. А потом взмолился Богине и она ответила. Изо рта у меня потекла Тьма, но когда и это не помогло, она оттолкнула меня с пути багрового копья и, тогда же, я увидел как этот Тарис убивает своего брата, уже целящегося в перевертыша черным посохом, ломая ему шею. Я обращаюсь к своей Птице и она убивает стрелка раскаленным камнем. Потом океан боли и... все. - я вопросительно посмотрел на Мать.
- Поразительно. - произнес Эхаер - Чтоб ты знал, мы, народ темных эльдаров, называем энерощупы - при этих словах он чуть улыбнулся - тер. Я, конечно, понимаю, что ты перерожденный, но общей терминологии придерживаться необходимо. И сколько тер у тебя?
- Утром было шестьдесят три.
После моих слов у Таенори отвисла челюсть, а Эхаер мгновенно посерьезнел и переспросил:
- Ты уверен?
Я дернул уголком рта:
- Я могу пересчитать, но я уверен.
Эхаер откинулся в кресле:
- Таенори, это все объясняет! Покушения были направлены не на тебя! А на него! - Он указал на меня пальцем и взволнованно вскочил и забегал по кабинету. - О темные Боги, да он перекрывает в одиночку тебя, меня и своего отца. О Элос, почему он не родился сто лет назад? Мы бы смяли всех голой мощью! И не вспотели бы даже! Если бы...Если бы...А сейчас он станет лишь небольшой тенью надежды под жгучим солнцем наших врагов...И естественно они зашевелились...Как и тогда...
Он успокоился и сел обратно, закрыв лицо ладонями. Мать посмотрела на него с жалостью:
- Не печалься, брат мой, мы отомстим. И месть наша будет ужасна...- Она перевела взгляд на меня - Тебя будут постоянно охранять, пока мы не узнаем, кто помогал Тарису. Ты не против?
- Я даже рад, Матриарх. Я только хочу узнать одно - как погибла моя Орин?
- Эран задавило обломками. Завтра мы призовем Богиню Хеат в нашем святилище Криаты и она заберет ее тело и тело Осира. А труп перевертыша и обломки его оружия отвезут послезавтра в Верховный Храм. Пусть ариры Богини разбираются, что делал эмиссар Хаоса у нас в Доме!
- Не хули Богиню Таенори. - тихо произнес Эхаер - Если бы не она, ты была бы уже мертва и завтра Арисна несла бы твое тело в Святилище...
- Да, но... - Браслет на правой руке Матриарха засветился и она нахмурившись, зашипела ругательство. Переведя взгляд на нас, она произнесла. - Тарис во время пыток умер! - она помотрела на Эхаера - Догадайся как! Ну? У тебя одна попытка! Что и кто может сделать так, чтобы пленного нельзя было расколоть?
Эхаер побледнел так, что его белая кожа стала белее мела.
- Неужели...Иллитиды...Опять?
Иллитиды. Пламя ненависти заполыхало с новой силой. У меня есть цель...
- Арисна рвет и мечет... Сариехарна шипит, говоря, что Тарис лишь безумно хохотал во время пытки, а когда Арисна, в ярости, призвала Тьму - его голова - Мать выразительно щелкнула пальцами - лопнула, забрызгав ее с ног до головы ошметками мозгов.
- Не хочу я что-то ей попадаться на глаза...
- Да куда ты денешься? Я объявила Совет Жриц Дома и ты будешь присутствовать. На нем будут все Атар нашего Дома. - Мать перевела взгляд на меня - Я понимаю, что ты еще не пришел в себя до конца. Но это необходимо. В свете настоящих проблем.
Я опустил голову.
- Я понимаю, Матриарх. Я только снова хочу есть. Прикажи меня покормить.
- Конечно, Ашерас. - Мать дотронулась до знака на браслете и буквально через секунду вошла Орин из свиты Матриарха. - Принесите еды для Ашераса.
Орин, так же безмолвно, как и вошла, удалилась, закрыв за собой дверь. Я прикрыл глаза и попытался расслабиться. Мои тер, лишившись контроля, словно щупальца осьминога, начали ощупывать пространство и Атар вокруг. Первым они решили осознать Эхаера. Разразилась настоящая битва, в которой беловолосый эльдар потерпел быстрое поражение. Это было даже забавно. Я когда-то давно видел борьбу котенка со своей матерью-кошкой. Так вот здесь в роли котенка выступил Эхаер. Половина моих щупалец держала его тер, а другая - ощупывала его ару. Это было странно. В его ауре в основном присутствовали только четыре цвета - белый, черный, серый и зеленый. Все остальные цвета были представлены лишь слабыми вкраплениями, которые плавали лишь на поверхности его ауры, словно на мыльном пузыре. Я открыл глаза и решил спросить:
