Я сидела молча и приоткрыв рот, пыталась переварить полученную информацию. Особенно о продолжительности жизни. Потом у меня в голове родилась мысль, которую я тут же озвучила:
- Хм-м-м. А сколько тебе лет? - и пристально уставилась на него, пытаясь прикинуть, насколько же он выглядит. С трудом наскребла тридцать. Но его ответ намертво прибил меня к стулу, а мою челюсть - к паркету.
- Мне триста двадцать два года, братьям, - он кивнул в их сторону, - по триста, Изабель - четыреста тридцать восемь, Коннору - уже семьсот сорок, а вот его отцу Рэнулфу недавно стукнуло тысячу четыреста тридцать шесть лет. Кстати, близнецам Коннора и Изабель по восемьдесят шесть, так что они такие же малолетки, как и ты. Я думаю, вы найдете общий язык, - немного помолчал, заметив, что вызвал у меня информационный шок, улыбаясь, продолжил: - Не волнуйся, я не такой старик, как тебе сейчас кажется. Веры как вино, с возрастом становятся только крепче и вкуснее, - он лукаво посмотрел на меня, а потом они вчетвером заржали словно кони.
Глядя на них, не могла не улыбнуться, с трудом переваривая услышанное.
- Ну, а теперь отвечу на твой вопрос 'зачем'. Ты же понимаешь, что природа никогда ничего не дает просто так. Мы получили практически бессмертие и неуязвимость, и если бы еще и размножались как люди, то скоро на земле кроме нас никого бы не осталось. Поэтому природа ввела сдерживающий фактор для размножения. Чтобы родилось потомство, мы должны быть полностью совместимы со своей женской парой, ее мы узнаем по запаху, на который срабатывает наш инстинкт. После спаривания со своей истинной, извини за грубость, стоит только на нее, так что измены со стороны мужчины полностью исключены, что не гарантирует верности самой женщины, так как она подобной фигней не ограничена. Ну и самое печальное: дети у нас рождаются редко, и чаще мальчики, чем девочки. Да еще наша волчья натура, сама понимаешь, спокойную жизнь не гарантирует. Вот и страдает наш генофонд и общая численность. Мы заинтересованы в тебе еще и потому, что ты женщина-вер, причем свободная и ничейная. Может так случиться, что среди нашего клана ты найдешь свою пару. Но даже без потомства сможешь осчастливить любого вера присутствием в его долгой и чаще всего бессмысленной жизни, став центром его вселенной. Например, МЕНЯ! Сейчас нет ни одной свободной женщины-вера. По крайне мере, мы о них уже много лет не слышали, хотя отслеживаем такие новости очень внимательно, сама понимаешь.
Ну и наконец, ответ на твой третий вопрос о статусе. Коннор пообещал тебе независимость, защиту клана и отсутствие обязательств с твоей стороны в отношении клана, он, конечно, немного погорячился, но слово уже дал. В жизни веров честь имеет самое большое значение. Чтобы ты получила подобные привилегии официально, придется стать дочерью главы клана Макгрант. Вот и все тайны. Если ты согласна поехать с нами, надень клановый перстень.
Он протянул ладонь, на которой лежал перстень с большим сапфиром в центре, в обрамлении витиеватых символов, выполненных из золота. Я любовалась его красотой и думала о том, что не знаю всех правил этой предложенной мне новой жизни, но это возможность войти в семью, отделаться от одиночества и однообразия. Возможность развить свой дар свахи и помочь им хоть чем-нибудь. Да к тому же банальная причина - страшно оставаться здесь одной, а рядом с Ником чувствую себя в безопасности. И пока это главное. Я взяла кольцо и, надев его на безымянный палец, сообщила:
- Ник, мне надо обязательно съездить на фирму и подать заявление на увольнение с работы, прежде чем уезжать с вами, и еще вещи собрать.
Он облегченно вздохнул и, пересадив к себе на колени и крепко обняв, зарылся в мои волосы:
- Я до сих пор не могу поверить, что мы встретили тебя, что теперь ты с нами, со мной. Что ты смогла выдержать объединение и избежать случайного спаривания. Твой запах невинности такой сладкий, что дурманит голову и рождает дикие фантазии. Ты просто чудо.
Пытаясь отвлечь всех от этих откровенных мыслей, наигранно удивленно сказала, делая вид, что принюхиваюсь к себе:
- Да, а я почему-то не чувствую никакого запаха?
Напряженно следящие за нами братья, чуть расслабившись, рассмеялись, а Ник насмешливо щелкнул меня по носу:
- Милана, придется поторопиться, возьми только самое необходимое, - и предупреждая мои возможные возражения, заверил, - ты всегда сможешь вернуться, а я пока организую поездку. - Я слезла с колен и ушла собирать сумку, а он начал разговаривать по телефону.
Управилась я за пару часов, доверив квартиру своей хорошей соседке, и мы поехали ко мне на работу увольняться.
Сложив свои немногочисленные личные вещи, написав заявление и заверив его в отделе кадров, отправилась к генеральному директору получить его визу. Зайдя в приемную, заметила странно бледную секретаршу, которая с выпученными глазами смотрела на меня. Положила ей на стол заявление и спросила, где начальство. И тут краем глаза заметила в приоткрытом дверном проеме движение в кабинете директора. Повернув голову, увидела нечто такое, от чего на загривке встала бы дыбом шерсть и прямо-таки заорала внутренняя система оповещения о грядущих неприятностях.
В кабинете находились три вера, один из которых в данный момент держал за горло нашего генерального, от чего у бедняги вылезали из орбит глаза и кожа начала отливать синевой, а двое других, стояли, подпирая косяки. В одном из них я с ужасом узнала берлинского знакомого, брюнета, который караулил дверь номера и бегал по коридорам. До сознания отчетливо дошло, что, скорее всего, их визит по мою душу. Широко улыбнувшись обратившей на меня внимание грозной троице, помахала ручкой, как будто ничего страшного не происходит, затем повернулась к выходу и, сделав пару шагов, рванула на спринтерской скорости по коридору. Скинув туфли на бегу, свернула на запасную лестницу, вовремя сообразив, что вряд ли стоит рассчитывать в этот раз на лифт, а так у меня будет небольшая фора. Я услышала тяжелый бег моих преследователей дальше по коридору к лифтам и, несясь как ненормальная, пыталась анализировать смысл этой погони. Зачем я им понадобилась? Выяснять это лично совсем не хотелось, особенно после увиденного. Что-то слишком часто приходится использовать свои ноги, чтобы избавиться от назойливого внимания. Если так и дальше будет продолжаться, я скоро марафон бегать смогу, так натренируюсь. Я уже чувствовала дыхание преследователей, когда, преодолев последний пролет, выскочила в фойе, а потом на парковку. Буквально влетев в ожидающую меня машину, я крикнула:
- Сматываемся! Быстро, а то у нас сейчас компания образуется, причем нежелательная! - я еще говорила, а Трент нажал на газ.
Ник, обернувшись, заметил моих преследователей в заднем окне. По тому, как он резко выдохнул, я поняла, что он узнал их, и знание это не предвещает ничего хорошего.
- Ты знаешь, кто это, я права? - скорее утвердила, нежели спросила, пытаясь отдышаться.
Сощурив глаза, он молча переглянулся с остальными, потом, достав телефон, позвонил:
- Макгрант, за ней началась охота. Первыми вышли Морруа. Я только что видел Жака, Поля и, кажется, Рене. Мы на пути в аэропорт, оторвались и, судя по всему, нам потребуется дополнительная охрана. Я думаю, они скоро узнают, у кого она. Заявите о ней перед советом. Судя по всему, Морруа не остановятся ни перед чем, чтобы забрать ее. - выслушав собеседника, Ник повернулся ко мне и спросил: - Малышка, ты видела этих волков раньше, до сегодняшнего дня?
Я огорченно кивнула и пояснила, где и когда встречала их. Ник задумался на мгновение и, кивнув, продолжил разговор по телефону:
- Да, дядя. Ты слышал? В Берлине был Жак с кем-то еще, надо это выяснить. Но так стараться он будет только для себя либо для главы, - Ник потемнел лицом, вслушиваясь в речь собеседника, а потом прорычал. - Мне все равно, она Макгрант, и они ничего больше не смогут сделать, главное - заявить ее совету, и она будет свободна в своем выборе. Хорошо, дядя, до встречи.
