— Разумное решение, — ответил Матиас. Он открыл свой кошелек и вытащил гинею. Обращаясь к джентльмену, который называл себя приятелем графа Маркрофта, Матиас сказал: — К сожалению, нам пора идти, не дожидаясь, пока твой друг придет в чувства, пусть и те немногие, что у него есть. Поэтому давай сведем счеты.
Небрежно щелкнув большим пальцем, он подбросил монетку вверх. Когда посетитель шагнул ближе, чтобы перехватить эту монету, Матиас справа кулаком стукнул его прямо в живот. Матиас поймал золотую гинею и хладнокровно наблюдал, как соперник со стоном согнулся.
Матиас спрятал монету в кармашек своего жилета.
— Это тебе за то, что заламывал мне руки, — я вижу, ты уже научился у Маркрофта нечестным приемам. Думаю, на досуге тебе наверняка захочется еще раз оценить все преимущества дружбы с графом. Если нет, следующая наша встреча состоится на рассвете, на травянистой лужайке.
Матиас поднял голову и заметил изумленные лица своих спутников.
— По счетам уплачено. Может, уже пойдем?
Все молча наблюдали, как трое джентльменов направились к ожидающим их лошадям.
Матиас положил затянутую в перчатку руку на луку седла и пытался отдышаться, а его спутники грациозно запрыгивали на коней. Плечи Матиаса ломило из-за того, что ему грубо заламывали назад руки, а мышцы живота, защищающие его внутренности, болели от жестоких кулаков Маркрофта. Матиас размышлял о том, сможет ли он взобраться на коня без посторонней помощи.
— Сильно досталось? — приглушенным голосом поинтересовался его двоюродный брат.
— Со мной все в порядке, Торн, — заверил Матиас, обращаясь к кузену по прозвищу. И все же даже не сделал попытки запрыгнуть на коня.
Сент-Лиона, казалось, не убедили слова приятеля.
— Стоит минут на десять оставить тебя одного, как тебе удается найти человека, который готов стереть усмешку с твоего лица. Что, черт побери, произошло? Судя по всему, Маркрофт не только изукрасил тебе лицо.
— Ну, ты же сам знаешь, что за человек Маркрофт. Зачем наносить один удар, если можно нанести несколько… Хватит меня опекать, со мной все будет в порядке. — Матиас поморщился, вставив ногу в стремя. Затем, охнув, быстро перебросил ногу через круп лошади и уселся в седло.
— Почему ты не послал за нами слугу? — гневно вопрошал Торн, рассердившись на своего двоюродного брата.
Слава богу, что его брат-близнец, Гидеон, был сейчас за границей. Вместе братья были угрозой для любого противника. Но когда дело касалось членов семьи Брант, помощь была не нужна.
— И спугнуть Маркрофта? — фыркнул Матиас. — Я рассчитывал, что он наверняка воспользуется численным преимуществом.
Глаза виконта понимающе блеснули, когда он искоса взглянул на Матиаса.
— Значит, именно поэтому ты отослал из таверны нас обоих? — произнес Сент-Лион, недоверчиво покачивая головой. — Надеюсь, нашлась весомая причина, чтобы позволить графу оттачивать мастерство на твоем лице?
Матиас коснулся припухшей щеки и поморщился.
— Ты хочешь меня обидеть. Только не забывай — это не я остался без сознания на грязном полу таверны.
— Черт побери! — пробормотал Торн. — Ты спровоцировал его, заставил напасть на себя, чтобы потом избить? — По голосу кузена было слышно, что его изумила подобная стратегия.
Матиас в ответ пожал плечами.
— Я же не утверждал, что действовал разумно. Кроме того, я уже не в первый раз теряю голову, когда вижу Маркрофта. Как же я его презираю!
— В этом вы с ним похожи! — сухо заметил Сент-Лион.
— Я тоже этого мерзавца не жалую, но было бы лучше, если бы ты избегал встреч с ним.
Родители, герцог и герцогиня Блекберн, уже множество раз повторяли ему то же самое. Между родителями Матиаса и родителями Маркрофта, маркизом и маркизой Норгрейв, задолго до его рождения случилась какая-то неприятная история. И несмотря на то что он не знал всех подробностей, Бранты были его врагами.
— Отличный совет, но практически невыполнимый. Маркрофт был для меня занозой в заднице с самого детства. И с годами его характер лучше не стал.
Матиас с Маркрофтом обменивались как физическими, так и словесными ударами с самой первой своей встречи. И никто не верил, что что-либо в их будущих встречах сможет поменяться к лучшему. Только шпага или пуля в сердце графа могла остановить докучливого джентльмена от вмешательства в дела Матиаса.
— Если уж мы вспомнили о скверном характере Маркрофта… Наверное, нам стоит уехать, пока он не очнулся, — заметил Торн, кивая в сторону таверны. — Твой отец и так расстроится, когда узнает, что на тебя напал один из Брантов. Да еще рядом с домом.
Матиас крепче вцепился в поводья.
— Сколько раз повторять? Никто на меня не нападал. И, по-моему, победителем из стычки вышел я. — Он вздохнул. — Позволь мне самому поведать эту историю, договорились? — Он пришпорил коня.
Сент-Лион расхохотался за спиной у приятеля.
— Думаю, их обмануть не удастся, друг мой. Как ты намерен объяснить родителям побитое лицо?
Виртуозную брань Матиаса заглушил громкий хохот его приятелей. Лошади скакали во весь опор, и расстояние между маркизом и его врагом все увеличивалось.
Глава 2
Через несколько часов после примечательной встречи в таверне Матиас подходил ко входной двери, подходил в одиночку. Сент-Лион и его кузен задержались в конюшне, давая маркизу возможность оправдаться перед родителями. Молодой человек раздумывал, как объяснить родителям, почему он явился домой в столь поздний час. Мало того что он явился на несколько дней позже, он к тому же на три часа опоздал к завтраку. С тех пор как Матиас достиг зрелости — двадцати двух лет — он считал, что обязанность представать перед родительскими очами в образе блудного сына оскорбляет его достоинство. Впрочем, если все пойдет по намеченному плану, ему сегодня придется это делать в последний раз.
— Доброе утро, Макки, — от души приветствовал он дворецкого, передавая ему свою шляпу и перчатки. Этот человек стал служить его отцу, герцогу Блекберну, задолго до того, как тот женился на леди Имоджин Сантер. Верный слуга мог бы уже давно, причем с благословения его родителей, получать щедрую пенсию, однако считал своим долгом присматривать за семейством Рук. Подобная преданность делала его почти членом семьи.
— Как всегда, лорд Фейрлэм, — ответил Макки, как будто в приветствии Матиаса звучал вопрос. — И если не ходить вокруг да около — глядя на вас, этого не скажешь!
Матиас засмеялся, притворяясь, что подобное мягкое порицание относится к его опозданию.
— Как всегда.
Его матушка любила подтрунивать над отцом, уверяя, что тот должен винить самого себя за то, что произвел на свет свою точную копию. И любое сравнение с отцом было для Матиаса высшей наградой. Он заработал свое прозвище «Шанс» еще до того, как научился говорить. Много позднее его уже не такие невинные забавы за карточным столом и другие безрассудные поступки и проказы вместе с приятелями привели к тому, что Шансом его стали называть уже не только члены семьи.
— Надеюсь, наш повар не против накормить еще парочку ртов? — поинтересовался Матиас, намеренно пряча синяк на лице от проницательного взора дворецкого. — Со мной приехали Торн и Сент-Лион. Мы планируем вместе вернуться в Лондон.
— Я немедленно распоряжусь, чтобы им приготовили комнаты, — сказал дворецкий, многозначительно глядя на Матиаса, когда тот стал бочком обходить старика слугу. — Как долго лорд Кемпторн и лорд Бастрелл планируют у нас гостить?
У Матиаса были свои причины побыстрее вернуться в Лондон, но он не имел ни малейшего желания делиться сведениями с Макки. Маркиз мог бы отправиться сразу в Лондон, однако уже целый месяц не видел родителей. Матиас очень соскучился по своей красавице матери и чрезмерно опекающему его отцу. Они даже повздорили на эту тему, когда он отправлялся в одно из семейных поместий на севере, и сейчас Матиас сожалел о том, что они так холодно расстались. К тому же были еще младшие братья и сестры: Бенджамин, которому уже исполнилось двадцать и который коже ощущал на себе бдительное отцовское око, Онор, которой исполнилось семнадцать — и она не могла дождаться, когда же ее представят ко двору. Пятнадцатилетняя Мерси, которая не проявляла желания знакомиться с высшим светом Лондона, застенчивый двенадцатилетний Фредерик, который предпочитал общество животных и книг обществу людей. И малышка Констанция, которой было всего семь, — младшая дочь в семье Рук. Он даже не подозревал, насколько сильно он по ним соскучился.
