– И у вас не возникло никаких подозрений, когда выяснилось, что за Прохора потребовали выкуп в миллион долларов? – протянула я.
– При чем тут Ермаков? – пожала плечами Лина.
– Суммы одинаковые, – напомнил полковник, – там и тут миллион.
– Нет, – возразила Эвелина, – в рюкзаке девятьсот девяносто пять тысяч было. И Николаша не мог быть замешан в преступлении, он честный человек.
– А зачем честный человек пришел в агентство к Маргарите? – спросила я. – Чего он хотел от Ермаковой в тот день, когда с вами познакомился?
Лина заморгала.
– Не знаю. Я его об этом не спросила.
– Как ты думаешь, зачем дядя Прохора заявился в «Стрелу Амура»? – поинтересовалась я у Дегтярева, когда мы вернулись в мою машину.
– Есть вопросы, на которые ответа не узнать, – мрачно буркнул полковник. – Могу лишь предположить, что бандит был крайне зол на Прохора, растратившего все его деньги, хотел наказать племянника и решил каким-то образом использовать в своих целях Риту. Вспомни, ему было негде жить. Ну не селиться же у доброго дедули, который прописал в своей однушке армию зэков? Денег у Сергея не было совсем. Он рассчитывал вытащить из кубышки свою долю, а в ней было пусто. Может, Сережа рассчитывал поселиться у Маргариты, представившись лучшим другом ее мужа? Но увидел Эвелину и на ходу изменил планы: понял, что очень понравился женщине, а значит, есть возможность получить не только кров, но и вкусный обед, чистые рубашки, любовницу в постели.
– Ну да, у Надежды-то Васильевны, обожающей его сестры, Степанов жить не мог – квартиру Ермаковой капитально затопили соседи, у него там началась аллергия, – согласилась я. – Похоже, Сергей возненавидел Прохора, потратившего его деньги, поэтому и убил его. Сначала я думала, что Степанов лишил жизни бывшего подельника, чтобы не делиться с ним пресловутым миллионом, но сейчас сообразила: бандит же мог просто унести рюкзак и не дать сыну сестры ни одного доллара. И что бы сделал Прохор? Ничего! Он до потери пульса боялся, что давняя история с ограблениями обменников вылезет наружу, поэтому молчал бы о том, кому достался выкуп, но Сергей убил Прохора. И скорее всего, сделал это именно из ненависти. Бедная Любочка! Девочка – жертва своих родителей для которых миллион долларов оказался дороже дочери. Мда… Не порвись у сумки сына Глазьевой ручка, он бы не полез на антресоли, не нашел рюкзак, я бы не увидела вещмешок, и мы бы никогда не узнали, что бандит Сергей Степанов умер под именем Николая Семеновича Кузнецова от банального инфаркта. Надо же, какой поворот: желанный миллион долларов все же достался Маргарите, но она понятия не имела, где Эвелина раздобыла капитал. Шутка богини судьбы. Но корень всех бед, на мой взгляд, – это красавчик Прохор. Аполлон на миллион, любимый сынок своей маменьки, бандит, врун, отвратительный муж, гадкий отец и плохой сын. Все хочу найти в нем хоть что-то положительное, и не получается.
– Аполлон на миллион, – повторил Дегтярев, – да уж, это точно. Но и Сергей Степанов хорош. Останься он жив, судьба Эвелины была бы печальной, а Рите никогда бы не видать ни доллара.
– Останься Сергей Степанов жив, судьба Эвелины была бы печальной, а Рите никогда бы не видать ни доллара, – вздохнул Дегтярев.
– И что теперь будет со всеми персонажами драмы? – полюбопытствовала я.
Но не успела услышать ответ Дегтярева – в держателе затрезвонил телефон.
– Дарья? – спросил смутно знакомый голос.
– Слушаю вас, – ответила я.
– Полина Чумичева беспокоит, – представилась женщина, – вы ко мне однажды приезжали, потому что некая мошенница, завладев моим паспортом, вас обокрала.
– Не надо так подробно представляться, – остановила я девушку, – я прекрасно вас помню. Вы недавно назначили мне встречу, но не явились в указанное место. Я прождала вас целый час и уехала.
– Простите, простите, – зачастила Чумичева, – я спешила к вам, упала, вывихнула ногу, только сейчас оправилась. Очень-очень надо с вами поговорить. Давайте через недельку в парке «Южный» пересечемся. Знаете, где это?
– Очень хорошо, – обрадовалась я, – как раз неподалеку от того места, где я живу. Там есть большая собачья площадка, хожу туда с паглем Мафи к инструктору на занятия.
– Вот здорово! – восхитилась Полина. – Четверг подходит? В одиннадцать утра?
– Кто это? – спросил Дегтярев, когда я снова воткнула телефон в подставку.
– Ерунда, просто знакомая, – отмахнулась я. – Так что будет с Маргаритой и Эвелиной?
Полковник отвернулся к окну.
– Пока не знаю, не приставай с вопросами.
Эпилог
В четверг в десять утра я, ведя на поводке Мафи, направилась к гаражу и увидела Александра Михайловича, который шел по дорожке к моему дому.
– Как дела? – спросил полковник. – Что со свадьбой?
– Кошмар и ужас, – вздохнула я. – Разорвала договор со «Стрелой Амура». Эвелина, правда, молча вернула предоплату и не потребовала никаких денег за то, что мы с Феликсом отказались от услуг их с Маргаритой агентства. Теперь мы обратились в фирму «Розовая Роза».
– Название отличное, – хмыкнул Дегтярев. – И что?
– Парное бракосочетание состоится через две недели, – пояснила я. – Кстати, ты в курсе, что такое фидхтинг или фихтинг? Сначала Маргарита с Эвелиной нас уверяли, что без него на пиру никак не обойтись, теперь то же самое заявили в «Розовой Розе». Только заковыристое слово они по-разному произносили, одни говорили: фидхтинг, другие фихтинг.
– Так спроси у них, – посоветовал Дегтярев.
– Я постеснялась, – призналась я.
– Кажется, это какой-то десерт, – заумчиво протянул толстяк. – Точно! Вспомнил! Какой-то фрукт экзотический.
– Ты поговорил с Надеждой Васильевной? – спросила я. – Рассказал ей про то, что происходило в девяносто четвертом году?
Полковник помрачнел.
– Да. И вдова по-прежнему считает сына и брата ангелами, не верит, что они грабили обменники, убивали женщин. А вот то, что Маргарите придется отвечать за соучастие в мошенничестве, очень порадовало старушку. Судьба Эвелины пока не ясна, но похоже, что она отделается легким испугом.
– Сначала Алексей Константинович украл деньги, которые должен был пустить на строительство спорткомпексов, потом Надежда Васильевна отдала те же средства Любе в качестве выкупа за сына, который решил обмануть ее, купюры попали к Сергею Степанову, убившему ради них Прохора и Любу, однако он не успел порадоваться добыче, умер от инфаркта, и Эвелина вложила доллары в агентство «Стрела Амура». Злая судьба у этого миллиона, все его хотели, и всем он одни несчастья принес.
– Воровать не надо, вот и весь вывод, – вздохнул Дегтярев. – И перестань мне все время задавать вопросы об этом деле. Теперь тебе все понятно.
Я решила сменить тему.
– Кроме загадочного фидхтинга, или как его… есть еще одно неизвестное мне слово. Анфиса, которой Зоя Игнатьевна велела стать образцовой горничной, заучивает наизусть книгу, подаренную ей ректором. Ну кто бы мог подумать, что Фиса захочет стать идеальной горничной? Но она теперь требует называть ее – мадщен. Убей бог, не соображу, что сие означает.
– Мадщен? – повторил полковник. – Ты всерьез? Вроде иностранный язык раньше преподавала. «Мадщен» в переводе с немецкого «девочка». Я это хорошо помню, учил в школе когда-то наизусть диалог «Мадщен унд юнга рейкдена». На всю жизнь эту глупость затвердил, до сих пор продекламировать могу.
Я замерла, потом воскликнула:
– Господи, мадщен! «madchen»! А твой диалог скорее всего озаглавлен «Madchen und Jungen reden». Мой немецкий далек от совершенства, я вдалбливала в головы студентов французский, но, думаю, сейчас не ошибаюсь.
– Ты владеешь языками, а про «мадщен» догадался я, – злорадно сказал Дегтярев.
В этот момент со второго этажа раздался вопль.
– Даша, ты в город? Подожди меня! – крикнул Гарик.
Я схватила в охапку Мафи.
– Все, убегаю. Не собиралась в Москву, мы с паглем торопимся к инструктору.
