Миракл снова взмахнул стрелой — сеть взлетела, на миг приоткрывая «уголек», а Черная Королева с помощью своей стрелы направила его прямиком в янтарную шкатулку.
— Валгеемз! — четко произнес Александр Драгоций.
И захлопнул шкатулку.
Некоторое время царила полнейшая тишина. Лишь цокали напольные часы посреди часовни Эфларуса, монотонно отстукивая время.
— Все кончено, — наконец произнес Александр. — Янтарение завершено. Великий Дух Осталы навсегда запечатан в этой милой янтарной шкатулке.
— Между прочим, подарок моей матери, — проворчала Черная Королева. — Ну раз уже понадобилась для такого дела…
Удостоверившись, что битва с Астрагором действительно завершена, Миракл побежал к Нортону-старшему.
— Как ты, друг? — спросил он, оглядывая рану. — Погоди, сейчас я облегчу боль.
— Не старайся, — прохрипел Нортон-старший, глянув на него гаснущим взором. — Я уже списан со счетов.
Рок прошел к Фэшу и, присев на корточки, коснулся его холодной руки.
По его мрачному лицу скатилась слеза.
Василиса не смогла этого выдержать и резко встала.
— Ох, Василисушка! — тут же подоспела к ней Черная Королева и крепко сжала девочку в объятиях. — Мы больше всего переживали, что ты проговоришься Астрагору, кто сорвал Алый Цветок… И мы не успеем.
— Великое Время, Василиса… И в кого ты такая сообразительная? — подошел к ним Астариус.
— В отца, конечно, — улыбнулась Василиса сквозь слезы. — Или в прадеда.
Часодей улыбнулся на это, но больше ничего не сказал.
Василиса направилась к отцу. Она не знала, сколько у нее осталось времени в этой параллели, поэтому хотела успеть рассказать отцу всю правду.
Тем временем Миракл с помощью часовой стрелы сделал чудо: Нортон-старший смог сесть, его взор стал более осмысленным.
Василиса молча села возле него.
— Почему я не исчез в полночь? — вдруг спросил Нортон-старший, награждая дочь испытующим взором. — Разве ты не изменила мою судьбу в Рубиновой Комнате?
— Изменила.
— Впрочем, это уже неважно. — Нортон Огнев поморщился от боли, стараясь сесть ровнее. — Мне недолго осталось, я это чувствую.
— Да, недолго, — согласилась Василиса. — Потому что тебя ждут в другом месте.
— Что, прости?
— Я изменила твою судьбу ради Ниры, Норта и Дейлы, — пояснила она в ответ на недоумевающий взгляд отца. — А еще есть Николь, это еще одна твоя дочь от Ниры… Конечно, если ты позволишь ей родиться.
Миракл молчал, не сводя с Василисы удивленно-недоуменного взгляда, постепенно сменяющегося пониманием. Впрочем, ее уже ничего не интересовало.
— Я знаю, что теперь должна зачасовать тебя, — продолжила Василиса. — Чтобы ты смог начать жизнь заново в другом месте… Конечно, эта параллель схлопнется, — прошептала она. — И все же я готова уйти в безвременье. Ради тебя и Николь в первую очередь.
— Я горжусь тобой, Василиса, — произнес Нортон-старший. — Ты сделала очень сложный и трудный выбор за всех нас. Спасибо тебе за это.
На его лице появилась теплая, радостная улыбка, предназначенная только ей, Василисе.
— Я рад, что у меня есть такая удивительная дочь, как ты… — продолжил он тихо. — Надеюсь, ты когда-нибудь простишь меня за то, что я сделал… За то, что сначала создал, а затем разрушил эту параллель.
Василиса помотала головой:
— Я знаю, что ты пришел, чтобы спасти меня. И теперь хочу отблагодарить. Поэтому просто скажи мне свое часовое имя.
Отец прищурился, окинув Василису долгим, внимательным взглядом.
— Я хочу этого, — твердо произнесла девочка. — Я чувствую всем сердцем, что так надо. И мне правда все равно.
— Нет, — также твердо ответил отец Василисы. — Извини, но я не могу.
— Я все равно уйду в безвременье, — прошептала Василиса. — Это мой выбор.
— Нет…
— Огнежар, — любезно подсказал Миракл. И, предотвращая гневный возглас друга, добавил: — Ты должен сделать это ради твоих остальных детей, Нортон. Послушай свою умную дочь, у которой, я уверен, впереди великое будущее.
— Ух ты! — не сдержала изумленного возгласа Василиса. — Огнежар… Я бы ни за что не догадалась!
— Да, у тебя отличное часовое превращение, — слабо улыбнулся Нортон-старший. — Вот что значит родная кровь…
Его взор вдруг подернулся поволокой — он был готов вот-вот потерять сознание.
— Не медли, Василиса, — вмешался Миракл. — Он умирает!
Василиса взмахнула часовой стрелой, проводя первую огненную линию.
— Я уверен, что у тебя впереди великая судьба, — пробормотал Нортон-старший. — Вот и настал…
— ТОТ САМЫЙ МОМЕНТ, — докончила Василиса.
И вновь взмахнула часовой стрелой, прочерчивая еще одну косую линию.
— РАЖЕНГО!
Нортон-старший исчез.
Миракл издал глубокий, печальный вздох.
— Все-таки будущее предугадать невозможно, — глубокомысленно изрек он. — Похоже, мы так и не рассчитали правильно, что должен был означать этот момент.
Василиса кивнула, хотя уже не вслушивалась в слова зодчего. Она увидела, что Рок о чем-то говорит с Астариусом, Черной Королевой и Александром Драгоцием, а Рэт, Дир и Феликс шепчутся в стороне, не решаясь подойти ближе.
А Василиса думала о том, что теперь у Нортона Огнева будет новая, хорошая семья. А Лисса встретит кого-нибудь в другом времени… Ну а Василиса… вскоре покинет эту параллель, ведь здесь ее родители никогда-никогда не встретятся. Наверное, она вскоре начнет потихоньку исчезать, исчезать… пока не исчезнет совсем. Зато Астрагор навеки застрял в янтарной шкатулке и больше не сможет никому причинить зла, ну а Фэш…
Василиса снова всхлипнула, утерев нос рукой.
Ну вот… она снова раскисла. Надо взять себя в руки и найти друзей, чтобы хоть успеть попрощаться.
Пока еще есть время…
Возле бездыханного Фэша присел Миракл и в задумчивости прощупал его пульс.
Василиса подошла ближе.
— Я воспользовалась живой и мертвой водой из Бронзовой Комнаты, но поздно… — Она прерывисто вздохнула. — А Родион Хардиус еще говорил мне, что если у зачасованного остается немного личного времени, то все можно поправить.
Она присела и вытащила из-за ворота мундира Фэша янтарию на цепочке и сжала ее в кулаке.
Некоторое время зодчий оценивал ситуацию.
— Ты хочешь сказать, — медленно произнес он, — что это — он указал на янтарь — воспоминание? Где вы вдвоем?
— Да…
— И ты знаешь числовое имя Фэша?!
— Ну да. — Василиса с какой-то неясной надеждой уставилась на зодчего.
— Василиса!!! Ты же просто не завершила обряд! — воскликнул Миракл. — Сожми покрепче эту янтарию и представь как можно ярче то самое воспоминание…
Доверившись зодчему, Василиса мгновенно закрыла глаза: представила стол, покрытый мхом, и стулья, заросшие травой… Чашку чая и Фэша, проливающего из чайника воду.
— Змееносец, — прошептала она. — Змееносец!
Раздался глубокий вздох, потом еще один и еще — Фэш задышал часто и мелко, словно человек, который некоторое время пребывал без воздуха.
Прошла долгая минута. Наконец Фэш моргнул, его взор прояснился. Он сделал усилие и приподнялся на одном локте. Увидев Василису, он радостно вспыхнул, но тут же стал недоверчивым:
— Все в порядке?
Василиса молча смотрела на него, еще не веря, что Фэш — вот он, живой… Силы вдруг совершенно оставили ее — ноги подогнулись, и, осев на пол, девочка повалилась на бок.
Фэш хотел вскочить, но тут же упал, схватившись за голову, и застонал.
Миракл бросился к Василисе и приложил палец к горлу, проверяя пульсацию сонной артерии.
— Просто потеряла сознание, — облегченно произнес он. — После того, что произошло, это совершенно неудивительно.
Фэш поднялся на ноги. Судя по всему, его шатало и знобило.
Он растерянно оглянулся на Василису, затем в упор посмотрел на Миракла — очевидно требуя разъяснений.
— Э-э-э, — цокнул языком зодчий, — да тебе, дорогой Драгоций, нужно срочно упорядочивать собственное время. За Василису не переживай — ей просто нужен отдых. Столько всего свалилось…
