Если бы я не написала и не выбросила то эссе, если бы Робин не нашла его, меня бы никогда не поймал Стоунхарт.
- Правда? Ты действительно думаешь, что из-за простой случайности ты оказалась здесь? После всего того, что я сказал тебе о везении?
Дрожь пробегает по спине.
- Ты намекаешь, - начинаю я, но у меня сдавливает горло от слов.
Прочищаю горло и пробую снова.
- Ты хочешь сказать, - перехожу на шепот. - Что что-то сделал с этим?
Предположение радует меня. Он откидывается на спинку сидения и разводит руками.
- Конечно, - говорит он торжественно.
Мое сердце перестает биться.
- Это был ты?
- ЗилТех является дочерней компанией Стоунхарт Индастриз, Лилли. Конечно, ты знаешь это. Чего ты не знаешь, поскольку об этом знают лишь немногие, что Стоунхарт Индастриз также владеет Корфу Консалтинг.
Комната начинает кружиться. Все предметы вокруг меня плавают с головокружительной скоростью. Я чувствую слабость, как будто вот-вот упаду в обморок.
Корфу Консалтинг. Корфу Консалтинг - фирма, которая наняла меня. Ради них я прилетела в Калифорнию. Они предложили мне контракт, который изменил всю мою жизнь. Из-за них я взяла академический отпуск в Йеле.
Благодаря им я думала смогу обрести независимость в этой жизни.
- Вижу, ты улавливаешь связь.
Мягкий голос Стоунхарта возвращает меня обратно.
- Как? - шепчу я. - Как?
Во мне пробуждается новая порода омерзения, ненависти и недоверия.
- Вопросы для другого дня, - говорит он беспечно, отрезая стейк.
Кладет кусок в рот и начинает жевать.
- Ты совсем бледная, Лилли. Поешь. Тебе понадобятся силы для того, что я запланировал для нас на сегодня.
Глава 3
Остаток ужина пролетает в мгновение ока. Стоунхарт не пытается завести разговор, да я и не настаиваю.
Мне нужно подумать.
"Он врет" - шепчет мне голос разума. Он не владеет Корфу Консалтинг. Он сказал это, чтобы запутать меня.
Но что, если нет? Что если он на самом деле говорит правду?
Это пугает меня. Если Стоунхарт говорит правду, он открывает дверь для множества возможностей и вопросов. Например: Как долго он наблюдал за мной?
Его советы и предложения выглядят так, будто похищение не было спонтанным. Такое ощущение, словно его планировали длительное время. Опять же, почему? Как? Какой интерес я могу представлять для такого человека, как Стоунхарт?
Я не поверю, что я просто случайная девушка, с которой он решил это сделать. Не после его насмешливого увольнения. Стоунхарт не тот человек, который полагается на волю случая.
Украдкой смотрю на него. Его мышцы челюсти сжимаются каждый раз, когда он откусывает от своей еды. Рукава его рубашки закатаны, показывая его сильные, накачанные руки. Он не замечает того, что я смотрю на него. Если же всё таки наоборот, он просто не хочет этого признавать.
Я смотрю на красивые черты его лица. Кто бы мог подумать, что за этой маской скрывается монстр?
Он холодный. Расчетливый. Властолюбивый. Все эти черты помогли ему добиться успеха в жизни.
Эти черты также делают его грозным противником.
Его глаза вспыхивают. Я тут же отвожу взгляд.
Кто он? Кем на самом деле является Стоунхарт? Его существование окутано тайной.
Думаю, я знаю, каким он был в детстве, хотя. Он рассказал мне историю: О нем не заботились и игнорировали, чего нельзя сказать о его братьях. Он ненавидел своего отца.
Такое воспитание превратило его в монстра? Когда он рассказал мне историю о своем детстве, звучало так, будто его совсем не любили.
Вопреки себе, вопреки всему, я испытываю нежные чувства к маленькому мальчику, которым он когда-то был. Мои собственные отношения с матерью были разрушены спустя несколько лет после того, как она начала пить. Однако, это не значит, что у меня нет приятных воспоминаний о ней.
Мы всегда были бедными, всегда в движении, и все же, когда я была маленькой девочкой, мы всегда были друг с другом.
Я помню, как она читала мне. Мои любимые воспоминания. Я до сих пор слышу её нежный голос, переносящий меня в другой мир. Мир, где нет нищеты.
На минуту я теряюсь. Становится грустно.
Увижу ли я маму снова? Много лет я винила её за то, что разрушила наши отношения. Я винила её за всё, что пошло не так.
Но теперь я понимаю, что вела себя, как эгоистка. Я никогда не брала на себя ответственность за то, что случилось. Я была так сосредоточена на том, чтобы преуспеть в школе и усердно работать, чтобы создать свою собственную жизнь, что забыла про нее.
Я никогда не думала о том, как должно быть трудно быть на её месте: одна с маленькой девочкой без образования. Она всегда стремилась всем угодить, что стала подстилкой для ужасных мужиков, которые охотились на неуверенных женщин.
Пол был - мне больно это осознавать - единственным, кто не относился к ней таким образом. Я не испытывала к нему привязанности, поскольку он просто-напросто игрорировал меня. Но первые дни, проведенные в темноте, позволили вспомнить истину: однажды он спас меня.
Неудивительно, что маме было больно, когда они расстались. Я так и не узнала почему. Из-за этого она начала пить и приводить всех этих парней-неудачников. Вот тогда-то наши отношения и испортились.
И все же, до этого она была хорошей матерью. Я никогда не ценила её.
А сейчас не знаю, увижу ли я её снова.
Эти мысли навевают грусть. Последнее её воспоминание обо мне - ужасная драка, в которой я хватаю свою сумку и выбегаю из дома.
Прошло почти пять лет с тех пор, как я в последний раз разговаривала с ней. Подавляю вздох. Такое ощущение, будто вся жизнь. И теперь, в моем нынешнем затруднительном положении пройдет еще пять, по крайней мере, до того, как я увижу её снова. Если, конечно, Стоунхарт позволит.
Я заставляю себя прекратить двигаться в этом направлении. Жалость к себе не поможет. Нужно направить все свои внутренние силы, чтобы высвободиться из этой ситуации.
- Лилли, - голос Стоунхарта возвращает меня обратно. - Ты совсем не притронулась к еде.
- Да?
Я даже не осознала этого. Было слишком много всего.
- Думаю, я просто не очень голодна.
- Ешь, - говорит он. - Помнишь пункт в договоре о формах твоего тела? Ешь.
Поднимаю вилку и начинаю есть. Аппетита нет, но не думаю, что стоит спорить.
***
После обеда я нахожусь в ванной одна. Стоунхарт сказал мне пойти помыться. Вернувшись с ужина, я обнаружила полную ванну горячей воды. Сажусь.
Он сказал, что у меня есть несколько часов до того, как он придет за мной.
Полагаю, это лучшее место, чтобы провести время. Странно, но я начала думать о солярии и всех смежных комнатах, как "моих".
Мои мысли всё еще рассеяны. Сегодняшний разговор за ужином не был откровенным, скорее неудобным.
Как долго Стоунхарт управлял моей жизнью? Зачем?
Должна же быть причина садистских наклонностей человека. Если он действительно планировал всё это, чтобы заполучить меня в Калифорнии, то должно быть я важна для него. Правильно?
Его секретарь так и сказала. Но кто я для Стоунхарта? Стал бы кто-нибудь прилагать столько усилий для незнакомки?
Как бы я не старалась, мне не удается найти разгадку для этой головоломки.
Предположим, Стоунхарт действительно владеет Корфу Консалтинг, может ли быть такое, что все события, которые привели меня в Калифорнию, были подстроены им? Как долго работал этот план?
Мне неловко в этом признаваться, но чем больше я об этом думаю, тем более разумным мне это кажется.
Из-за летней стажировки мне пришлось покинуть Нью-Хейвен. Из-за годичного контакта мне пришлось взять академический отпуск. ЗилТех оставил меня без работы и дома. Короче говоря, вся эта цепочка событий позволила Стоунхарту похитить меня.
Если бы я была кем-то другим...если бы у меня была семья, дом, кто-то, на кого можно было бы положиться...тогда этого бы всего не было. Кто-то там мог бы искать меня. Но у меня нет этого "кто-то". Стоунхарт должно быть знал, что, если я пропаду, то меня никто не станет искать. Поэтому я стала идеальной жертвой.
