-Викааа... - выдохнул Федька, распахивая плотно сжатые глаза и впиваясь взглядом в любимые шоколадные глазки.
-Что нужно? - невозмутимо поинтересовалась девушка. Она, отбросив скромность, стянула полотенце ниже, обнажая самые стратегически важные места, и провела кончиками пальцев по бархатистой поверхности плоти, вмиг ставшей твердой и горячей.
-Федька, - как-то очень сипло произнесла Вика, - Тут такое дело.... Я, кажется, все еще хочу тебя. Или опять хочу...
-Кнопка, - выдохнул, и сильнее челюсти сжал, - тебе будет больно. Нужно подождать.
-Федь, но я хочу, - почти захныкала Вика и поймала его ладонь. Прижала к себе, заставив погрузиться пальцами в треугольник волос, и слегка надавила, - Хочу, Федь. Пожалуйста!
-Ты меня убиваешь, - застонал парень, и пальцами скользнул дальше, глубже, легко погружаясь в манящее тепло. Он чувствовал, она и вправду вновь его хотела. Но Федька был уверен, ей будет больно, но и отказать не мог.
-Иди сюда, - позвал он, приняв решение.
Вика послушно придвинулась ближе, поправляя полотенце. Богатырь уложил ее к себе спиной, набок, обнимая рукой и заставляя улечься в изгибе его локтя
-Федь! - шепнула Вика.
-Просто доверься, - попросил Федька и отбросил ненужное полотенце в сторону. Широкая горячая ладонь пробежала по груди, ловкие, немного грубые, но нежные пальцы едва ощутимо сжали сосок, перекатывая его и немного оттягивая. Губы прижались к покатому плечу, а второй рукой Федька скользнул ниже, заставляя чуть развести колени, открывая доступ своей руке.
Стоило Федору задеть весьма чувствительно место, как Вика вздрогнула, и выгнулась дугой в его руках.
-Чего ты хочешь, кнопочка? - пророкотал хриплый голос на ухо, ловкие пальцы, слегка подрагивая, играли с тугим бутоном соска.
-Как ты хочешь? - шептал Федька, - Скажи мне, Колючка, скажи.
Вика хрипло выдыхала, цепляясь пальцами за полотенце, все еще окутавшее его бедра.
-Так? - спрашивал Федор, легонько проводя кончиками пальцев, играя, дразня, обещая, - Или так? - вновь ласкающий голос на ухо, немного хриплый, надломленный, а пальцы уже скользнули глубже, хозяйничая, предъявляя свои права на ее тело, более настойчиво надавливая, погружаясь и вновь выскальзывая, чтобы опять мучительно нежно едва ощутимо прикасаться к жаждущим ласке местам.
Вика вцепилась в руку парня, оставляя следы от коротко стриженных острых ноготков, а потом тихо охнула, чувствуя, как твердая плоть чуть упирается в бедра. Вика сама скользнула рукой к своей 'собственности', легонько сжала пальцы и погладила.
-А ты? Как тебе нравится? - звуки толчками вылетали из ее груди, чудом складываясь в слова.
Федор оказался очень слабым мужчиной. Сам себя он окрестил 'тряпкой' и 'бесхребетным размазней'. Потому что не мог устоять перед любимой. С ума сходил, даже понимая, что не должен пока ее трогать. Завтра, или хотя бы утром. Не сейчас. Не так скоро.
Но любые уговоры не действовали, и Федор, отведя юркую ладошку в сторону, прижался плотью к обожаемой попке. Перевернул податливое любимое тело любимой колючки на живот и, скользнул глубже, едва касаясь, и стараясь не причинять боли.
Ее и не было. Вика задыхалась от того, как твердая плоть упирается в нее, не погружаясь глубоко, а словно дразня. Но от этого сводя окончательно с ума. Заставляя хватать воздух ртом, а зубы сжимать до скрипа. Федька двигался медленно, словно мучил ее, дразнил, покрывая поцелуями спину, плечи, позвонки, а потом прикусил шею, ощутимо, будто метку ставил.
Громкий стон, кажется, мог бы разбудить от спячки живность в соседнем лесу, но Вика меньше всего сейчас думала о тишине и окружающей среде. Виктория Яковлевна металась в агонии страсти, плавясь в умелых руках своего богатыря.
-Я тебя обожаю, Федь, - хныкала Вика, вперемешку со стонами и хрипами, - Люблю безумно!
-И я, Колючка моя, - шептал Федька, пребывая примерно на том же небе, в тех же далях, что и девчонка.
-Ты мой! Слышишь, Федь? - глухо говорила Вика, прижимаясь лицом к подушке, - Мой! И ничей больше!
-Слышу, - шептал Федька, двигаясь и не переставая ласкать рукой, дразня, маня, окружая со всех сторон, загоняя, будто дикого зверя в западню. Маленького, прекрасного зверька.
-А ты моя, - говорил он и еще что-то шептал, но Вика не слышала.
Виктория Яковлевна улетела, как и обещал ее богатырь.
А богатырь блаженно улыбался, абсолютно не слышал ни черта из-за громыхавшего пульса в ушах, и без сил лежал поверх притихшей Колючки. Он понимал, что вполне возможно раздавил ее своим телом, но просто физически не мог пошевелиться. Она сразила его, убила своей нежностью, откликом обожаемого тела, доверием и упоительной страстью.
Все-таки Федька нашел в себе крупицу сил и перевернулся на бок, а потом и улегся на спину, увлекая Колючку за собой.
-Виик? - голос чужой, хриплый, незнакомый.
Федя смотрел на лицо девушки, на ее легкую улыбку, на румянец на щеках. Смотрел и проводил кончикам пальцев по щеке, виску, лбу.
-Абонент не абонент, Федь, - прошептала Виктория Яковлевна, - Вне зоны.
-Все так плохо? - нахмурился парень.
-Федь, - Виктория приоткрыла один глаз, а потом и вновь его закрыла, сил у не тоже не было, зато нашлись силы перебраться ближе и улечься поверх своего великана, прижаться ухом к груди слушать, как сердцу возвращается привычный ритм, - Если было бы капельку лучше, я бы просто сдохла. Так что нет, Федь, все хорошо, замечательно, умопомрачительно. Федь, а пока я просто не в состоянии думать. Засим, отключаюсь.
Федор тихо рассмеялся, стиснул хрупкое тело в своих медвежьих объятиях и расслабился. Правда, одна мысль не давала ему покоя.
-Вик? - тихо позвал Федька.
-Ммм?
-Вик, ты сказала, я слышал, - прошептал Федор, - Сказала, что...
-Да, - выдохнула Вика.
-То есть...
-Да.
-А уверена?
-Да.
-Ты теперь просто обязана сделать из меня порядочного семьянина.
-Да.
-В пару дней уложимся.
-Нет.
