Дышать у Федька выходило плохо. Из-под прикрытых век он наблюдал за любимой, чьи юркие пальчики сейчас хозяйничали, доводили до безумия его тело. Богатырь задохнулся и вцепился руками в и без того смятую простынь, когда увидел, как Колючка улыбается и склоняет к нему голову, как сначала несмело касается его кончиком языка. Чуть осмелев, проводит губами по подрагивающей плоти. Слизывает проступившие капли. И вновь улыбается, сверкая озорным и соблазнительным взглядом. Он стонет и материться, обещая отомстить. Но Вика не поддается, а только двигает рукой, обхватывая возбужденную плоть, и уже настойчивее целует, смыкает губы и вздрагивает от громкого стона, который не смог сдержать ее богатырь.
-Виикааа! - рычит Федька, но в ответ получает еще более откровенное касание языка, губ, ладоней.
Он забывает, что нужно дышать. Забывает, что нужно фильтровать речь и плюется матами. Он вообще обо всем забывает, только дышит хрипло, рвано и не сводит взгляда с ее шоколадных глаз и нежных губ. Он не смог больше терпеть, понимал, еще одно движение влажного языка, манящего рта и он кончит прямо в нее.
-Виикааа!- рычит богатырь, и пытается схватить, отодвинуть от себя Кнопку, чтобы не испачкать. Но она только крепче вцепилась в него, шлепнув свободной ладонью по его рукам, отодвигая их от себя.
И он улетел, взорвался тысячью нескончаемых микровспышек, разлетелся на мелкие осколки. И не собрать, как ни старайся. И сил нет, даже чтобы перетащить Колючку к себе ближе. И отнести ее в душ. Вымыть. Стереть все свои следы с нее, с ее рта, с ее рук. Но он не мог. Он просто лежал, глядя в шоколадные, подернутые дымкой страсти глаза.
Федька думал, что не сможет двигаться еще лет сто. Ошибся. Как же сильно он ошибся... Кнопка подползла чуть выше. Глядя на него шальными шоколадными глазами, склонилась к самому уху и зашептала.
-Ты такой сладкий, мой синеглазый мальчик, - Вика шептала жарко, касаясь уха нежными губами, терлась носом о его висок, а руками... руками вновь начала двигать. Вернее рукой.
Она шептала о том, что он по вкусу напоминает ей ириски. Ее любимые. О том, как сильно любит его. Его руки, его глаза, его голос, даже кудряшки на голове, на груди, и там, особенно там. И все-таки они медные, а он и вправду большой, как она и думала. В первый раз толком не рассмотрела, а потом и не до этого было. Зато теперь, изучила, потрогала, погладила со всех сторон.
Федька вновь стонал и дрожал под ее хрупким телом. Хотел дотянуться рукой до тумбочки, достать презерватив. Не пустила. Не позволила. Только выпрямилась, сидя верхом на его бедрах. Приподнялась, цепляясь руками за его горячие ладони, переплетая пальцы, впиваясь в его кожу ногтями и опустилась, медленно скользя по его уже вновь напряженному телу.
-Вика, отшлепаю! - прорычал Федька, но сдался ее напору, ее страсти, отклику ее тела, и только приподнялся, подстраиваясь под ее движения, направляя, помогая, уводя за собой.
-Я сильная, Феденька, - шептала Вика вперемешку со стонами, - Если забеременею, я справлюсь. И плевать на всех Пилюлькиных. Я просто хочу, Федь. Сильно хочу. И ты хочешь, я же знаю. Вижу. Хочешь же?
И Федька застыл, замер на долю секунды. В ее глаза посмотрел, кивнул судорожно.
-Хочу, Кнопочка, - выдохнул он, - От тебя ребенка хочу. Чтобы на тебя.... Как ты... Кнопка такая же чтобы....
Договорить не получилось, да и думать, мыслить, осознавать...
'Слабый он все-таки мужик, - проскочила мысль в затуманенной страстью рыжеволосой голове, - слабый во всем, что связано с его кнопкой'.
И Федька, прижимаясь ртом к влажной разгоряченной нежной коже на шее, на плечах, на груди, наблюдал сквозь затуманенный взгляд, через тучу черных точек перед глазами, за своей Колючкой, за ее завораживающей томной улыбкой, за тем, как трепещут ее ресницы, как горят огнем карие глаза, в которых плещется расплавленный темный шоколад. Как она выдыхает томно 'Феденька!' и обессиленно падает в его руки, а он, дернувшись еще раз, отправляется следом в ее мир, в мир, где есть место лишь для них двоих. Туда, где есть тихий шепот 'Люблю' и ласковые, неспешные касания рук, спокойное уже теперь дыхание и крепкие, такие что и не разжать никогда, объятия.
29. Глава бонусная
Значительно позже, когда за окном уже совсем стемнело. Спальня. Огромных размеров кровать и двое: парень - рыжеволосый богатырь и девушка - Кнопка с карими глазами.
-Федь, а что ты думаешь по поводу стриптиза? - лениво произнесла Виктория Яковлевна, водя раскрытыми ладонями по спине своего богатыря.
-Жадные до бабла девки развязно пляшут и скидывают с себя клочки шмоток, - пробормотал Федор, не испытывая особого желания куда-то ехать. А ведь их ждут в клубе. Игнат уже пару раз звонил на Викин телефон, который кнопка забыла отключить.
-А о мужском стриптизе? - не унималась Вика.
- Мужской не смотрел, - ответил Федор.
-А я смотрела, - сообщила Вика, - знаешь, они там очень эротишшшно двигаются. Пластично. Грациозно.
-Не буду я смотреть мужской стриптиз, - проворчал Федор, - И ты тоже, кстати.
-Оу, правда? - горько вздохнула Вика, - Тогда сбацай сам.
-Уверена? - с сомнением полюбопытствовал богатырь, - у меня две левые ноги и полное отсутствие чувства ритма.
-Врешь ты все, - засмеялась Вика, - Я прекрасно слышала, как ты пел в душе полчаса назад.
-Это последствия пережитых ощущений, - упорствовал парень, продолжая лежать, не открывая глаз.
-Ну, Федь, - уговаривала Виктория, - Ну что тебе стоит? Давай, а? Кнопочка хочет стриптиз.
-Уверена? - повторил Федька, понимая, что Виктория не отстанет, пока не увидит развязный танец в его исполнении.
-А то! - Вика радостно потерла ладошки в предвкушении незабываемых ощущений.
-Тогда двигай на кухню, ставь чайник, а я пока реквизит подготовлю, - сдался Федька.
Виктория, натянув домашние шорты и футболку, поскакала на кухню, а Федька остался в спальне. Напялил пресловутые кожаные брюки и жилет на голое тело. Порылся в шкафу и отыскал бабочку. Подумал минутку, поглядел на свое отражение в зеркале, вздохнул.
По пути на кухню задержался в гостиной, выбрал наиболее подходящий трек и врубил аудио-систему. По квартире полилась медленная музыка, а Федька, так и не включая света, потопал на кухню.
-Держись за штаны, кнопка! - прокричал парень, появляясь на пороге кухни, причем спиной, и, медленно вращая бедрами, раскинул руки в стороны.
