— Я не сделала это только потому, что не хотела назвать тебя как-нибудь грубо, — лукаво улыбаюсь я.
— Называй меня так, как считаешь нужным.
— Не давай мне повода, — шучу.
Он расплывается в улыбке.
— Пожалуйста, не уходи, не предупредив меня.
— Ла-а-а-а-адно! Но ты рассчитываешь, что я вернусь работать?
— В этом нет надобности.
— Нет?!
— Нет.
— Почему?
— Кое-что произошло.
— Ты меня уволил?
Эрик улыбается и кладет мне в рот новый кусочек трюфеля — чтобы я замолчала, сто процентов.
— Я отменил собрания, запланированные на следующую неделю, перенес их. Я возвращаюсь в Германию. Мне нужно решить кое-какие вопросы, и это не терпит отсрочки.
Трюфель переворачивается у меня внутри.
Он уезжает!
Аманда. Он будет с ней в Германии. Снова начинает покалывать жало ревности.
— Ты вернешься с Амандой? — спрашиваю, не в силах держать язык за зубами.
— Нет, думаю, она уже вернулась. Это коллега по работе и подруга. Не более. Сегодня утром она мне рассказала о своем визите к тебе и…
— Ты провел с ней ночь?
— Нет.
Звучит неубедительно.
— Ты играл с ней?
Он откидывается на спинку кресла и кивает.
— Да.
Настроение у меня меняется.
— Я люблю играть, не забывай об этом. И ты тоже не должна себе в этом отказывать.
О!.. Как здорово это слышать!
Потягиваюсь. Мне ведь не на что жаловаться. Он всегда был честен со мной, не могу отрицать. Но мой острый язык не дает мне промолчать:
— Хорошо провел время?
— Мне было бы лучше с тобой.
— Да, коне-е-е-ечно…
— Ты вызываешь у меня неимоверную страсть и неземное блаженство. И на данный момент ты самая желанная мной женщина. Не сомневайся в этом, малышка.
— На данный момент?
— Да, Джуд.
Это одновременно мне нравится и не нравится. Я что, сошла с ума? Или я отъявленная мазохистка, к тому же глупая?
— Среди женщин, с которыми ты играешь, — спрашиваю, желая знать больше, — существует ли некая особая?
Эрик внимательно смотрит на меня.
Он прекрасно понимает мой вопрос. Кладет руку мне на бедро и отвечает:
— Нет.
— И никогда не было?
— Была.
— И?
Он пронизывает меня взглядом.
— И ее больше нет в моей жизни.
— Почему?
— Джуд… я не хочу об этом говорить… Но хочу, чтобы ты знала: ты единственная, кто заставил меня сесть в самолет и отчаянно тебя разыскивать.
— Это должно меня радовать?
— Нет.
Я совсем теряюсь. Во что мы играем?
— Почему это не должно меня радовать?
Эрик тщательно обдумывает ответ.
— Потому что я не хочу, чтобы ты страдала.
Я теряю дар речи. Не знаю, что ему ответить.
— Может, потому что это я заставляю тебя страдать? — отвечаю со всем озорством, на которое способна.
Он смотрит на меня… Я смотрю на него…
Неловкое молчание.
Звонит мой мобильный. Это Мириам, подруга из Барселоны. Говорю, что я в Мадриде и перезвоню ей. Эрик не шевелится. Он лишь смотрит на меня, не отводя взгляда. Боль в руке немного стихла, и я перехожу в атаку:
— Почему ты считаешь, что можешь заставить меня страдать?
— Я не считаю… я это знаю.
— Мне недостаточно такого ответа. Почему?
Эрик молча наблюдает за мной. Такое впечатление, что я сейчас взорвусь, как кофеварка.
— Ты — хорошая девушка, которая заслуживает кого-то получше.
— Кого-то получше?
— Да.
Я взволнованно переминаюсь с ноги на ногу. Я понимаю, о чем он говорит, но хочу, чтобы он объяснил подробнее.
— Когда ты говоришь о ком-то, это…
— Я имею в виду того, кто позаботится о тебе и будет обращаться с тобой так, как ты того заслуживаешь. Может, даже этот Фернандо?
Я шокирована.
— Не вмешивай сюда Фернандо, понятно?
Эрик кивает. Опять наступает неловкое молчание.
— Ты заслуживаешь того, кто будет говорить тебе прекрасные слова любви.
— Ты и так уже это делаешь, Эрик.
— Нет, Джуд, не ври. Я этого не делаю.
Надо разрядить обстановку.
Вот я уже готовлю эспрессо.
— Согласна… ты никогда не говорил мне ласковых слов, но ты хорошо ко мне относишься и заботишься обо мне. Зачем ты мне все это говоришь?
— Джуд, будь реалисткой, — жестко отвечает он. — Слово «секс» тебе о чем-то говорит?
Я горько улыбаюсь.
— Да, конечно, мне это о многом говорит. По-твоему, единственное, что нас связывает, — это секс? Но когда два человека знакомятся и нравятся друг другу, первое, что должно произойти, — это химия. Между нами она возникла.
— А с этим Фернандо у тебя тоже химия?
Опять двадцать пять. Мне это неприятно. Какое ему дело до Фернандо?
— Я жду ответа, Джуд, — настаивает он.
— Давай разберемся раз и навсегда. Ты можешь забыть о Фернандо? Это относится к моей личной жизни. Я тебя спрашиваю о твоей? — Он отрицательно качает головой, и я продолжаю: — Я не понимаю, на чем ты хочешь остановиться, но не думаю, что я просила тебя о чем-то и…
— И я не дам тебе ничего, кроме секса.
От его резкого ответа у меня перехватывает дыхание. Почему изменилось его поведение? Не понимаю. То он смотрит на меня с нежностью, то говорит, что между нами будет только секс.
— Эрик, я полностью с тобой согласна. Я достаточно взрослая, чтобы выбирать, с кем спать, а с кем нет.
— Конечно, и я надеюсь, что ты так и сделаешь. Но я не дал тебе на это право.
— Ах, нет?
— Нет, Джуд. Ты просто мне нравишься, и я приехал за тобой. Я всегда так делаю, когда мне кто-то нравится.
— Черт знает что! — взбешенная, выкрикиваю я.
— Джуд… ругай меня, если хочешь, но ты сама знаешь правду. Это я спровоцировал все то, что происходило с первого дня. В ресторане, куда я тебя привез. В номере отеля, когда тобой обладала другая женщина. В свингер-клубе в Барселоне. Ты никогда этого не делала. Именно я привел тебя на свою территорию. Прими ее, малышка.
— Но, Эрик…
— Совсем недавно ты сказала, что не хочешь принимать участие в моих играх, ты забыла об этом?
Он прав… Он снова прав.
— Мне нравится все, что я с тобой делаю, — отвечаю, теряя всякие остатки здравого смысла, который, по его словам, у меня есть. — Меня привлекает твоя игра и…
— Я знаю, малышка, знаю, — говорит он, касаясь моей ноги. — Но это не отменяет того факта, что я не тот мужчина, которого ты заслуживаешь, и того, что кто-то другой сможет сделать тебя счастливее. Послушай, Джуд, мне нравится секс, и я обожаю смотреть, как женщина получает от него удовольствие. Сейчас эта женщина — ты. Но что-то во мне приказывает остановиться, говорит, что тебе не стоит участвовать в моих играх и…
— Я не такая святая, как ты говоришь. У меня было много мужчин и…
Он с улыбкой прерывает меня:
— Джуд, поверь, для меня ты — святая. То, что у тебя было с мужчинами до меня, не имеет ничего общего с тем, что я хочу с тобой иметь.
У меня все сжимается внутри.
От мысли о том, что он хочет со мной делать, у меня пересыхает в горле.
— Что ты хочешь со мной делать?
— Все, Джуд. Я хочу делать с тобой все.
— Мы говорим только о сексе?
Этот вопрос застает его врасплох.
Его выдают глаза. Я знаю, он что-то утаивает, и хочу знать, что именно.
— Нет. В этом-то и проблема. Я не должен позволить тебе влюбиться в меня.
— Но почему?
Он не отвечает.
Упирается своим лбом в мой и закрывает глаза. Не хочет смотреть на меня. Не хочет отвечать.
Что происходит? Что с ним?
Мы замираем на несколько мгновений.
Я приближаю свои губы к его и тихо говорю:
— Я хочу тебя.
Глаза Эрика по-прежнему закрыты.
У него очень уставший вид.
Я не понимаю, что происходит.
— Только не сегодня, малышка. Одно неверное движение, и я могу причинить тебе боль.
— Но если у меня сейчас ничего не болит… — вздыхаю я.
— Джуд…
— Я хочу тебя, хочу заняться с тобой любовью, разве не понятно? Ты скоро уедешь и, по твоим словам, неизвестно, когда вернешься и когда мы снова встретимся.
