— Как скажешь. — Ваня тяжело вздохнул и повернулся к отцу. — Пап, ты уже уезжаешь?
— Нет, сынок, мне еще с твоей мамой надо поговорить. — Женя улыбнулся Ване и стал медленно подниматься по ступеням, не отрывая взгляда от моих голых ног в коротких джинсовых шортах.
Мне почему-то стало очень неловко. Я попыталась оттянуть шорты вниз и тут же отдернула руки, сообразив, как глупо это выглядит.
Женя поднял глаза, и я словно утонула в них. Ему тоже плохо! Я вдруг так остро почувствовала, что его тоже съедают тоска и одиночество. И от этого мне стало еще хуже.
— Нам надо поговорить, — спокойно произнес Женя, подойдя ко мне вплотную. Ваня стоял между нами и переводил взгляд с меня на него.
— Пойдем в дом. — Я постаралась ответить ему как можно беспечнее, но в голосе все равно проскользнула дрожь. Развернулась и, не выпуская из рук Ванину ладонь, пошла к двери. Спиной почувствовала, как обжигающий Женин взгляд прошелся по моему телу, и в который раз пожалела, что никак не могу отучиться носить дома короткие шорты. Хотя бы когда сюда приезжает он.
— Беги, милый, переоденься.
— Я быстло!
Ваня побежал по ступенькам наверх, а я направилась на кухню. Женя пошел за мной.
— Чай или кофе? — смущенно обернулась и застыла.
Как же я соскучилась! С каждым днем мне было все тяжелее смотреть в Женины глаза и принимать тот факт, что мы отныне чужие друг другу, а Ваня — единственная связующая нас нить. Впервые за этот месяц мы оказались наедине, в замкнутом пространстве, и это так давит на нервы, электризует воздух, мешает дышать.
— Спасибо. Я к тебе по делу. — Женя шагнул ко мне и протянул какой-то файл, взглядом скользнув по моему оголенному плечу. Я нервно поправила футболку, хотя ее фасон не предусматривал, чтобы прикрытыми были оба плеча. Но под пристальным взглядом Колосова мне стало некомфортно. Женя смотрел на меня, а у меня под кожей пробегал холодок, ладони кололо от непреодолимого желания броситься к нему в объятия и расцеловать все его лицо, поцеловать его страстно… глубоко… Боже! Эти губы… Я схожу с ума… Опомнившись, посмотрела Жене в глаза и готова была провалиться сквозь землю. Он уже несколько секунд стоит с протянутой рукой, а я пялюсь на него, подыхая от переизбытка чувств. Но даже это меня не остановило. Его взгляд возбудил меня настолько, что я почувствовала влагу между ног.
Господи! Я помешанная! Невозможно смотреть на него и не хотеть. Как же мне жить дальше? Я даже на секунду не могу представить себя с кем-то другим. Только его руки хочу чувствовать на своем теле, только его губы — на своих губах…
Черт! Да что со мной происходит? Я никогда не была помешана на сексе, а сейчас стою и мечтаю изнасиловать этого мужчину. Никогда, Строгая? Ха-ха! Уже смешно. Черт!
— Алин, — строго произнес Женя, видимо теряя самообладание под моим похотливым взглядом.
Ох… Как стыдно!
Я довольно резко шагнула к нему и взяла у него из рук бумагу.
— Мне нужна твоя подпись. Там в правом нижнем углу, — хрипло произнес Женя и откашлялся. Я по-прежнему не отрывала от него взгляд. Мне казалось, что мир вокруг стал уменьшаться, притягивая нас все ближе друг к другу. Хочу его! Хочу всегда быть только с ним! Почему же я пять лет назад этого не поняла?
— Эм… — До меня, наконец, дошло, что я довольно долго молча смотрю на Женю. — А что это?
Я перевернула листок бумаги, больше похожий на какое-то свидетельство, и стала вчитываться в длинный заголовок.
— Согласие на вывоз несовершеннолетнего ребенка за пределы Рос… — начала читать я вслух, и в глазах потемнело. К горлу подкатил тошнотворный ком. Меня сейчас вывернет. И это я не фигурально выражаюсь!
Прикрыв рот рукой, я пробежала взглядом по бумаге и оцепенела.
— Зачем тебе это? — сдавленно прошептала я.
— Мы с Ваней едем в отпуск. У тебя есть какие-то возражения? — Он вопросительно изогнул бровь, давая тем самым понять, что я не имею права возражать. А я имела на это право? Конечно, нет. Это естественное желание мужчины, любящего своего сына и мечтающего проводить с ним больше времени. Только вот сердце в груди учащенно заколотилось от мысли, что Женя увезет Ваню и я не смогу его видеть каждый день. Стало невыносимо душно. Под этим тяжелым взглядом зеленых глаз не получалось дышать.
— А как же я без него? — выпалила в отчаянии.
— Ну, может, так же, как и я без него четыре года? Только ты знаешь, что у тебя есть сын и что скоро ты с ним увидишься, — холодно произнес Женя и наклонил голову набок. Не отводит взгляд. Считает себя хозяином положения. Считает, что я не имею права предъявлять какие-либо претензии. Черт! Он абсолютно прав. Не имею. И он как никто другой заслужил отпуск, который проведет вместе с сыном и… без меня. На глаза навернулись слезы.
— Я уже извинилась за это.
Отвернувшись от Жени, подошла к столу. Все-таки включила чайник. Хотя вряд ли я сейчас смогу даже глоток чая сделать. Воды бы холодной. Со льдом. Или лимонад. Кислый до ломоты в зубах.
— Извинилась? Ну тогда все окей. Тогда все за*бись у нас, да? — мрачно усмехнулся Женя, а у меня дрожь пробежала по телу от этого его «у нас». Сколько он будет еще меня мучить?
— Ты меня ненавидишь и никогда не простишь, да?
Он просто стоял и молчал.
— Куда поедете? Надолго? — попыталась я сменить больную для меня тему, отлично понимая, что не стоит Женю провоцировать. Тем более если он уже перешел на так редко вырывающийся из его уст мат. Видно, на пределе.
— На Кипр. На три недели.
— Ваня только стал привыкать к ребятам в группе…
— Значит, все-таки претензии имеются.
— Нет! Жень, — я тяжело вздохнула и потупила взгляд, — мне будет очень тяжело без него.
— Я хочу провести время с сыном. Два месяца ты ведь как-то жила без него. Даже ни разу не упомянула о нем. Потерпишь и три недели.
— Не сравнивай!
— Почему же?
— Тогда у меня был ты! — выкрикнула я и прикусила язык. Черт! Я совсем не это хотела сказать. Вернее, это крутилось в голове, но озвучивать свои мысли я не собиралась! Господи! Ну что за дура!
— Был! — отрезал Женя и плотно сжал губы. Желваки нервно дрогнули на его скулах.
Он снял бейсболку, провел ладонью по волосам и бросил на меня взгляд исподлобья:
— Подпишешь нормально или в суд пойдем?
Я буквально задохнулась, когда до моего сознания долетел смысл вопроса.
— Ты хочешь меня потащить в суд?
— Не хочу. Потому и пришел с мирными намерениями. Но ради сына пойду и на это. Алина, не усложняй. Подпиши согласие и все. Если бы я хотел с тобой конфликтовать, давно бы подал иск.
Несколько долгих секунд я смотрела на Женю, не веря в происходящее. Еще месяц назад я таяла от его взгляда, упивалась минутами счастья, а сейчас мы абсолютно чужие люди, которым и сказать-то друг другу нечего. Вернее, есть что сказать. Только нынче это неактуально и неуместно. И Жене, как я понимаю, абсолютно не нужно.
Он достал из кармана толстовки ручку и протянул мне. Я положила листок на стол и, еще раз пробежавшись взглядом по тексту, не спеша вывела подпись.
— А откуда у тебя мои паспортные данные?
Женя усмехнулся.
— Снял копию, когда твоя сумка нашлась.
Я отдала Жене согласие и отступила назад, боясь просто не справиться с непреодолимым желанием броситься в его объятия.
— Когда улетаете?
— В следующую субботу вечером.
— Ты уже и билет купил, что ли? То есть сначала купил билет, а потом поставил меня перед фактом?
— Ваня сказал, что хочет ехать со мной. Поэтому я ни минуты не думал.
«Ни минуты не думал»… Обо мне?
Господи, как же все сложно. Почему так хочется выть и биться головой об стену? Почему хочется, как в детстве, закрыться в своей комнате и утонуть в слезах?
— Ладно, мне пора. Ты завтра в ресторан едешь?
В ресторан? Я, честно говоря, уже и забыла, что у Свиридовых завтра годовщина.
— Да, конечно.
— Тебя забрать? Я на машине буду.
