А вот если бы я знала законы… далее последовало озарение: вот оно, призвание моей жизни! Стану юристом!
Ну а куда может поступать лучшая ученица школы, победительница олимпиад?
Разумеется, только в Москву! А что, могли быть другие варианты?
А вот вопрос второй, сам собой напрашивающийся из такого решения, оказался куда как сложнее: а на какие шиши сей банкет?
Мне семнадцать лет, на дворе девяносто пятый год, в стране сами помните, что творилось, а уж в Москве и подавно. Мамочка моя, для того чтобы мы могли хоть как-то прожить, три года назад ушла с работы и стала челноком: таскала на себе неподъемные тюки с барахлом и стояла на рынке, торговала в любую погоду. И в Москву эту ездила почти каждый месяц за товаром — уж она-то точно знала, что представляет собой эта столица!
— Езжай, — решила мама, когда поздно ночью, после последнего моего выпускного экзамена в школе, мы сидели за столом в кухне и отмечали это событие моим первым в жизни шампанским, — справимся как-нибудь. Для чего я в эти челноки-то проклятые пошла, чтобы тебе как-то жизнь обеспечить. Езжай! Поступай! Только, дочь, учись там лучше всех!
И я поехала!
Боже! Я попала в другой мир, другую вселенную, в параллельное измерение!
Москва! Здесь все оказалось совершенно иным: энергия города, его ритм, магазины, улицы, кафе-рестораны, люди, жизнь — даже воздух этого города был особенным!
Я поступила сразу и довольно легко, у меня и сомнений не было, и опасений по этому поводу. И место в общежитии мне дали сразу и без проблем, невзирая на все «страшилки», которые рассказывали другие абитуриенты про то, как это сложно, и что надо взятку давать, и что место дают только одному из десяти претендентов. Ну, это вас девять, а я та самая одна — воображала я себя такой фифой распрекрасной.
И началась моя новая интересная, захватывающая жизнь!
Мне нравилось учиться, я с удовольствием ходила на все лекции и занятия, раньше будильника вставала — вот насколько увлеклась образованием! И нравилось исследовать Москву, открывать ее для себя, ходить по музеям, улицам и проспектам — я даже специальную карту достопримечательностей и исторических мест приобрела и отмечала кружочками, где уже побывала. И завела новых друзей, перезнакомившись со своими однокурсниками и девчонками из общаги.
Я жила, училась, радовалась на полную катушку, с таким удовольствием проживая каждый день, что мне было нестерпимо жаль тратить время на сон!
В конце сентября у парня из нашей группы, московского мальчика из обеспеченной семьи, случился день рождения, и он решил отметить это событие в клубе и пригласил пять одногруппников, в том числе и меня. Ну, вроде так само собой сложилось, что мы впятером теснее всего общались, и где-то даже сдружились, и уж точно постоянно вместе тусовались: гуляли, в кино ходили.
Девяносто пятый год — такое новшество, как ночные клубы, даже в Москве было еще вроде как экзотикой, хотя и бытовало уже вовсю, но воспринималось пока еще малопривычным явлением.
Я все переживала, что нас не пустят: нам же всем еще восемнадцати не было, вот только имениннику, но мои опасения не подтвердились — столик был заказан и нас пропустили без всяких вопросов.
Памятуя о наставлениях Варяга, которые он вдалбливал мне годами, я только делала вид, что пью наравне со всеми, благо в темноте, в сверкании прожекторов, грохоте музыки и праздничной эйфории всем было по барабану, кто там пьет и что. Зато я оторвалась на танцполе, так отплясывая, что не замечала ничего вокруг, мне и без допингов было весело, бесшабашно и классно!
А вот народец наш студентиком был пока еще хилым, «боевого» опыта пития еще не имевшим, — мальчишки быстро как-то набрались и так же быстро от пьяного куража и безбашенных танцев спланировали в тяжелое опьянение с соответствующими последствиями.
— Славка! Помоги! — прокричал мне в ухо Антон. — Мне в туалет надо, а сам я не дойду!
Пришлось подставить плечо, обнять за талию и пробиваться с этим телом через толпу в холл, к туалету. Парень оказался тяжелым для меня, сначала я его уронила посреди зала, он громко ржал, возился на полу, пытаясь подняться, помогли какие-то ребята, под веселые комментарии подняли и снова повесили его на меня. Второй раз я его не удержала уже возле самой двери у выхода из зала, всего метра два оставалось, но он споткнулся, громко натужно икнул, и я, испугавшись, что его сейчас вырвет прямо на меня, отскочила в сторону. Антон предпринял слабую и обреченную заранее попытку удержать непослушное тело вертикально, как-то нелепо переступил ногами и шлепнулся на колени.
Я стояла, смотрела, как он там копошится, и размышляла, а не внести ли конструктивное предложение, посоветовав ему проделать оставшийся путь до клозета на четвереньках — так, пожалуй, безопасней будет для всех.
Мои размышления на отправной точке, когда решение уже принято и пора переходить от мыслей к делу, прервал какой-то парень. Осторожно отодвинув меня в сторонку, он наклонился над несчастным Антоном и весело посочувствовал:
— Ну что, брат, водка, пиво и текила?
И как-то совсем легко, без особых усилий, поставил моего друга на ноги, подхватил одной рукой за талию и, повернувшись ко мне, спросил:
— Куда?
— В туалет… — сообщила я целевое направление нашего движения.
— Понятно, — хохотнул он. — А вы, девушка, его и там собирались сопровождать?
— Нет! — проорала я, перекрикивая музыку, загрохотавшую после небольшого перерыва новой композицией. — Я бы его в дверь впихнула и все!
— Идем! — прокричал в ответ парень.
Почему-то я чувствовала себя ответственной за Антона и стояла в холле, ожидая, пока они с добровольным помощником выйдут из туалета. Предполагая, видимо, что ожидать проявления дальнейшего героизма у незнакомца было бы верхом неприличия и тащить это тело назад придется мне самой.
Но когда они все-таки вышли, через довольно продолжительное время, правильнее сказать: вышел парень, а Антона он вынес на своем плече, и я наконец смогла рассмотреть в ярком свете холла моего помощника — мир вокруг для меня перестал существовать! Словно вокруг погас свет и лишь только его одного высветил луч мощного прожектора!
Парень показался мне таким потрясающим, таким мужественным, сильным, красивым, необыкновенным! И таким родным, единственным во всем мире!
Я смотрела на него во все глаза, по-моему, даже рот открыла, выпав из пространства и времени, я оглохла: не слышала музыки, не слышала его слов, только видела, как шевелятся его улыбающиеся губы, как он засмеялся, как, подкинув чуть вверх, поудобней перехватил Антона…
Несколько секунд я стояла в абсолютном ступоре и глядела на него, как деревенская дурочка на царя-батюшку, чудным образом материализовавшегося на главной улице посреди извечной большой лужи, с копошащимися в ней соседскими гусями.
А потом — резко — мир вернулся назад, и снова заорала у меня за спиной музыка, и парень вновь весело обратился ко мне:
— Я спрашиваю, может его здесь оставить, танцевать ваш кавалер точно уже не сможет!
— Он не мой кавалер, просто друг, мы тут день рождения отмечаем! — быстро отказалась я от более близких отношений с Антоном.
— Ваш? — спросил мужчина моей мечты.
— Что?
— День рождения, спрашиваю, ваш?
— Нет, нашего одногруппника.
— Ну что, нести его назад в зал?..
— Не надо, вон на скамейку посадите, — указала я на лавку у гардероба.
Он пристроил уже засыпающего Антона на скамью, прислонив его к стеночке, повернулся ко мне и предложил:
— Пойдем, потанцуем?
Ну, конечно, да!!! Если б он предложил мне сейчас в фонтане искупаться или рвануть на Северный полюс — да, не раздумывая! Куда угодно!
— Тебя как зовут? — прокричал он мне в ухо во время танца.
— Слава! — прокричала я в ответ.
— А по паспорту?
— Слава! — уверила я криком.
— Это мужское имя!.. — напрягая голос, возразил он в грохоте музыки.
