Там, за искореженной стеной птичьим разноголосием звенело утро, слышался шум ветра, заставляющего скрипеть сосны, вдали еще были слышны отголоски грома. Но среди птичьего хора отчетливо прозвучал крик вороны.
- Мне очень нужно, - я попыталась обойти лигейца.
- Нет, - он продолжал стоять не двигаясь, - там кто-то есть.
- Я не думаю что…
Меня не слушали. Более того, Равеяр вернулся к нашему ложу, и когда вновь подошел к проходу, в его руке был охотничий нож. Бесшумно двинулся Непобедимый к выходу, вот только я не могла позволить ему этого.
Крик совы, тихий, несмелый, вырвался из моего охрипшего за ночь горла. И он все понял! Медленно, подчеркнуто медленно Равеяр повернулся ко мне. В его глазах промелькнуло так много эмоций, от осознания, до ярости. И молчаливый вопрос, на который у меня был ответ:
- Ты не оставил мне выбора…
- Ошибаешься, Зелея, - он перехватил нож удобнее, - я подарил его тебе, потому что люблю… больше жизни… потому что…
Он не успел договорить, я не успела ответить. Темными тенями метнулись в проход Старшие лорды. Замерли, ожидая моего приказа. И закрыв глаза, зажав ладонями уши, я прошептала:
- Убить…
Есть ли шанс у лигейца, в противостоянии двенадцати Старшим лордам? Я знала ответ. Уверена, что он тоже. Упав на колени, сжимая руки так, что голова начала болеть, я старалась не слышать шум сражения и звон стали. Я ничего не хотела слышать… Я хотела закричать, что он должен жить… Я желала умолять не трогать мужчину, который был словно продолжением меня самой… Я кусала до крови губы, удерживая рвущиеся рыдания… А слезы… они просто струились по щекам, никому не нужные, бессильные слезы…
- Расси.
Крик ворвался в сознание осознанием страшного - Равеяра больше нет!
- Расси, все! Нужно уходить. Рассиашеара! - Арвей подошел, с силой оторвал мои руки, все еще закрывающие уши. - Все, идем!
Его крик оглушил меня. Словно не понимая, я подняла взгляд на Арвея, и слезы затмили его силуэт. Но я заставила себя встать, заставила сделать шаг и взглянуть туда, где в расплывающейся луже крови лежал мужчина, подаривший столько ласки в эту ночь… Разум, мой разум твердил, что я поступила так, как должна была, а сердце разрывалось на части, убивая осознанием потери. Еще всего несколько мгновений назад я лежала на этой груди, а сейчас глубокие кровоточащие раны там, где больше не бьется его сильное сердце. Они убили его… Равеяр был исполосован ранами - грудь, живот, горло - Старшие лорды умели убивать. Старшие лорды не знали что такое жалость. Старшие лорды выполнили мой приказ и теперь с недоумением смотрели, не понимая, что сделали не так и почему Правящая Рысь в ярости сжимает кулаки. И я сдержала проклятия, потому что они не виноваты, это я отдала приказ… Я.
- Нужно уходить, - напомнил Арвей, - его ищут два отряда.
- Да, - я вновь взглянула на бездыханное тело, - идем… Идите… я сейчас.
- Расси! - Старший лорд схватил за плечи, ощутимо встряхнул. - Нужно идти!
Я кивнула, не отрывая взгляда от Равеяра, и тихо попросила:
- Подождите снаружи… пожалуйста. Я… не долго.
Они нехотя подчинились приказу. Арвей вышел последним, а я… Медленно, словно каждый шаг давался с трудом, я подошла к тому, кто был гордым Лордом-карателем, опустилась на колени и заплакала… Тихо, горько, отчаянно… Завыла, целуя бледное лицо, прижимаясь к остывающим губам, и надеясь, на какое-то чудо…
- Прости меня, - взмолилась я, над трупом любящего и к моему искреннему сожалению любимого мужчины, - прости… у меня не было выбора. О духи, прости меня… Равеяр…
Мне было так больно… так горько и чувство дикого сожаления разрывало, опустошая душу. А там, за стеной раздался крик ворона - крик фальшивый и злой - Арвей торопил.
И целуя безжизненные губы в последний раз, я прошептала:
- Если эта ночь зародит во мне жизнь, я оставлю его… в память о тебе…
Когда я вышла из разрушенной крепости, слез уже не было. Сожалений… я понимала, что гибель Лорда-карателя станет отсрочкой гибели для моей страны, так какие могут быть сожаления? А они были… мне было больно.
- Им некого будет обвинить, - Арвей протянул мне плащ, - тела Ватари, Дастера, Шардана и Арга мы еще ночью заменили телами варатонцев.
Как я уже говорила, Старшие лорды виртуозно заметают следы… всегда. Оглядев присутствующих, поняла, что здесь только Рыси - действительно Гарендарцы сор из клана не выносят.
- Ваша одежда, - лорд Нарае протянул снятое за ненадобностью в том самом месте, откуда я пыталась сбежать накануне.
Поблагодарив, торопливо оделась, прекрасно зная, что Старшие лорды, демонстративно отвернувшиеся, не посмеют нарушить это негласное правило этикета.
- Арвей, - застегивая плащ, я вспомнила о насущном,- мне нужно его кольцо. На левой руке, с темным камнем.
Он выполнил приказ мгновенно и, вернувшись, без слов протянул перстень.
К полудню мы догнали обоз, не двигающийся с места и явно ожидающий Лорда-карателя. Поисковые отряды мы встречали не раз, но благодаря Арвею удачно избегали общения. Для Старших лордов горы это родной дом, а леса лучшее укрытие, и потому не замеченные никем, мы присоединились к отряду.
Дальнейшую часть плана я поручила лорду Алару. Его уверенный тон и продемонстрированное командующему Лареда кольцо Лорда-карателя стали нашим пропуском и все десять телег, груженных золотом сверх меры, достигли двух кланов, празднующих победу.
Но эта победа, уже не имела значения… Для меня не имела значения…
История седьмая: Алетте - танец верности.
Саерей вернулся в конце месяца. Довольный тем, что удалось подписать торговый договор и посеять семена подозрений в отношении Лиги. Его приезд состоялся ночью, и ворвавшийся в собственную спальню мужчина, нарушив очарование моей теплой постели, самым подлым образом разодрал мою ночную рубашку.
- Тигрик, - я не успела возмутиться, как будущий муж приступил к супружеским обязанностям, - я… а… ты настолько изголодался по женской ласке?
- Очень, - выдохнул он, врываясь глубже.
- Неужели в Ситране не нашлось девы, достойной утолить твой голод? - пожалуй, впервые за нашу достаточно долгую и практически совместную жизнь, мне хотелось, чтобы он прекратил это делать и… слез с меня.
- Рыська, - Тигрик остановился, поцеловал нежно, бережно и так жадно, - у меня почти месяц никого не было, Рыська. Мы здорово проводили время все эти годы, но отныне в моей постели будешь только ты, Рысенок.
Кажется, мне предстояло заниматься любовью исключительно из чувства благодарности за его слова, но Саер никогда не был невнимательным мужчиной. Он замер, прислушиваясь к моему дыханию и к моему биению сердца, мгновенно догадался, что в этом дуэте он выступает соло, и, дорвав мою рубашку, приступил к той единственной ласке, что и мертвую женщину разбудит.
Ночь прошла бурно, завершившись под утро.
Я проснулась от ощущения нарастающей тревоги. Что-то едва слышное вырвало из объятий тумана снов и вернуло к суровой реальности, но что?
Не открывая глаза, прислушалась к окружающей обстановке. Тигрика рядом не было, потому что мы или спим в объятиях друг друга, или кто-то уже встал. Но что-то очень напрягало! Продолжая прислушиваться, я различила барабанную дробь. С очень знакомым темпом. И не осталось сомнений в том, откуда появилось ощущение тревоги - барабанил пальцами Тигрик. Очень-очень злой Тигрик. Глаза пришлось открыть и встретится взглядом с зелеными омутами ярости.
- Ничего не хочешь мне сказать? - он сидел напротив, в одном из двух имеющихся кресел, и нервно постукивал пальцами.
Я невольно улыбнулась.
- Тебя не было почти месяц, за это время дел накопилось много, так что сказать есть что.
