- Да, Валерия Петровна, конечно, - закивал головой немолодой мужчина в халате, не желавшем застегиваться в районе талии. -Сейчас распоряжусь.
- Ну так поспешите распорядиться! - гневно рыкнула начмед
Опасливо попятившись, мужчина развернулся и бегом, если
можно назвать бегом перестановку коротких ножек, кинулся в обратную сторону. Остальная процессия продолжила движение.
В палате, куда перевели Катю, незанятой оставалась одна кровать - самая неудобная, прямо у входа. Между тем Алиса расположилась на козырном месте - у окна.
Тумбочек было на одну меньше, чем кроватей.
- Простите, не поделитесь со мной местом в тумбочке? - обратилась новенькая к соседке.
- Не могу, - покачала головой та, не отрывая глаз от зачитанной книжки в мягком переплете, которая уже разваливалась на части в ее руках. - Нету полки внутри. Спросите, может, кто другой потеснится, - посоветовала она и, подхватив вывалившиеся страницы, в сердцах добавила: - Блин, да кто их так сшивает?! Руки бы поотрывала!
- Извините, может кто-нибудь выделить мне полку в тумбочке? - чуть громче поинтересовалась Катя. - У меня немного вещей, - и в ожидании ответа обвела взглядом палату.
Никто не откликнулся. Все усиленно делали вид что не услышали вопроса. Алиса, отвернувшись к окну, якобы спала, девушка рядом с ней строчила СМС, женщина в годах что-то жевала, четко следуя поговорке «Пока ем, я глух и нем». Еще одна, не придумав ничего лучшего, быстро покинула палату.
- Понятно, - усмехнулась Проскурина и задвинула пакеты под кровать.
- Кто тут у нас из гинекологии? Орешко, Проскурина, Хильке-нич, Селезнева, Все здесь? - уточнила появившаяся медсестра, -По коридорам не гулять и не выходить из отделения. Проскурина, сейчас капельницу будем ставить.
- Можно на минуточку в холл спуститься? - умоляюще попросила Катя. - Меня подруга ждет, ее сегодня выписали...
- Я же сказала: из отделения ни шагу, - перебила медсестра. -Карантин в больнице. Выписали - пусть домой отправляется. Начальством приказано: никаких хождений! Никак вам не объяснишь. А с нас потом премию снимут, пусть и с гулькин нос, - укоризненно добавила она. - Нарушителей больничного режима будем выписывать, - пригрозила напоследок медсестра и скрылась за дверью.
- Напугали! - буркнула женщина с книжкой в руках. - Пусть лучше выписывают, а то устроили беременным испытание на выносливость: то заморозят, то бегать с вещами заставят и при этом еще виноватыми норовят сделать. Так не то что сохранить, прямо на коридоре выкинуть можно! Надо жалобу писать, - отложила она в сторону растрепанную книгу и спросила у Кати: - Вы тоже на сохранении? Подпишете?
- А что жалоба изменит? - оторвалась от телефона молодая женщина. - Одной больше, одной меньше. Мне, к примеру, их больничный сто лет не нужен - я в декретном. Почти полгода ждала, пока мама возьмет отпуск и за детьми присмотрит, а я в больницу лягу. Дождалась! Извините, нет возможности для операции! Пришлось ругаться, чтобы эту возможность нашли, а не выписали!
- А что у вас? - заинтересовалась Катина соседка.
В этот момент снова открылась дверь, молоденькая медсестра вкатила две стойки для капельниц. На одной из них горлышками вниз висели три бутылки с лекарством, другая была пуста.
- Проскурнова кто?
- Проскурина, - поправила ее Катя.
- Извините. Ложитесь, пожалуйста, - милым голоском попросила сестричка. -Селезнева?
Алиса нехотя пошевелилась. Догадавшись, кто такая Селезнева, девушка подтащила стойку с бутылками к окну, попыталась протолкнуть ее между спинкой и подоконником, но не получилось.
- Странно, раньше проходила, - озадачилась она.
- Так еще одну кровать добавили, - перестав жевать, напомнила ей пожилая женщина. - И так в палате дышать нечем!
- Вам предлагали перейти в другую, - робко заметила медсестра.
- Еще чего! Дура я переселяться? - хмыкнула та в ответ. - Я в этом отделении по два раза в год лежу и знаю, где лучше, а где хуже.
- Извините, повернитесь, пожалуйста, - обойдя кровать с другой стороны, медсестра тронула Алису за плечо.
- Вежливая, - с удивлением прокомментировала соседка Кати, после того как девушка покинула палату
- Это пока молодая - вежливая. Поработает пару лет - станет как все, - усмехнулась завсегдатай отделения. - Насмотрелась я на них. А ты зря к окну легла, - повернула она голову в сторону Алисы. - Дует там. Это я окна расклеила.
- Зачем? В палате нежарко, - подняла голову девушка с телефоном.
- Зато дышать есть чем.
- Так сами и ложитесь к окну, если вам воздуха не хватает, - возмущенно посоветовала девушка.
- А ты меня не учи, не доросла еще, - с вызовом отчеканила женщина. - Там воспаление легких можно подхватить.
- Вот интересная логика: вам простужаться нельзя, а кому-то другому можно? - не выдержала Катя.
- А мне до других дела нету.
Похоже, подкрепившись, старушка заскучала и искала повод для конфликта с соседками. Снова открылась дверь. В палате с бутылками в руках появилась другая медсестра, постарше первой.
- Проскурина, - прочитала она надписи на бутылках.
- Я здесь, - подала голос Катя и, сняв очки, заползла под одеяло, освободив от одежды руку для капельницы.
Опустив бутылки в крепления, медсестра взглянула на внутреннюю поверхность локтя больной и замерла: живого места в районе сгиба нет! Синюшность, припухлость, запекшиеся следы... Мамина наследственность - и сама кожа, и подкожная ткань активно реагировали на любую мелкую травму. О синяках, неожиданно проступавших в том или ином месте, и говорить не приходилось. А ведь она порой и вспомнить не могла, где и как ударилась.
- Мазью рассасывающей пользуетесь? - с сочувствием спросила медсестра.
Катя кивнула. Увы, ее гематомы сильнее мази.
- Покажите левую руку.
- Там еще хуже. Вчера ставили.
Глянув на вены другой руки, медсестра только вздохнула.
- Понятно... Потерпите, я постараюсь небольно. Расслабьтесь и не смотрите.
Катя послушно отвернула голову. Игла практически безболезненно проткнула кожу и вошла в вену.
- У вас золотые руки, - улыбнулась Катя. - Спасибо!
- Спасибо в карман не положишь, - встряла настроенная на конфликт женщина. - Александровна - еще та мастерица. Все карманы, небось, шоколадками забиты.
