- Ну, ты и свинья, - подал свой голос Соколов. - Тебе обязательно надо было ей грубить? - грозно посмотрел на меня Соколов.
- Мы пришли сюда по делу, а не заигрывать с секретаршами, - в тон ему ответил я.
- Проходите, - не дала ответить Соколову секретарь.
Мы - оба хмурые и злые - зашли в кабинет. Ректор посмотрел на нас и предложил присесть. Воспользовавшись предложением, мы присели и, молча, стали ждать, что нам скажет мужчина. Он внимательно смотрел на нас, и меня начало уже нервировать затянувшиеся молчания.
- Для чего вы нас звали? - решил первым нарушить тишину.
- Как я понимаю, дружбы между вами не возникло, - как факт проговорил он. Мы с Соколовым переглянулись, не понимая, к чему он сейчас это сказал.
- А должна была возникнуть? - поинтересовался Соколов.
- Ну, по идее, должна, - хмыкнул ректор.
- Может, мы уже к делу перейдем? Зачем вызывали? - продолжил я. Меня уже все стало напрягать. Глаза слипаются, тело хочет тупо развалиться на кровати и поспать. А он сидит тут, балаган разводит.
- Ну, к делу, так к делу, - ректор открыл ящик своего стола и протянул нам два листка. Мы их взяли и прочитали, что там было написано. - Мне звонил наш общий знакомый, - замолчал он, уставившись на нас. Я понял про кого общего знакомого он говорил - Доктор. - Он просил передать вам это, - показал он глазами на наши листки в руках. - Вам все понятно?
- Вполне, - ответил за нас двоих Соколов.
- Тогда, не смею вас больше задерживать, - мы уже подошли к двери, как нас окликнул ректор. - Не забудьте сжечь эту информацию
Ничего не ответив, мы вышли из кабинета. Так же молча, покинули институт. Я остановился, достал зажигалку и сжег бумагу. Потом прикурил и задумчиво посмотрел на Соколова. То, что ему это все не нравиться видно на лицо. Но, он же знал, что скоро нам сообщат день, адрес и время первого боя. Парень не выдержал и разъяренно пнул мусорное ведро. Оно перевернулось, и весь мусор оказался на земле. Я продолжал, молча, курить и наблюдать за злым Соколовым.
- Черт! - досадливо воскликнул он, присаживаясь на корточки.
- Не понимаю, ты чего нервничаешь? Будто не в курсе, что скоро это бы произошло, - спокойно проговорил я.
- Я вижу, ты рад, - криво усмехнулся он, смотря на меня. - Тебе же все это нравиться, да? - я молчал. - Нравиться, - кивая, сам себе ответил он. - Только вот скажи, что ты будешь делать дальше? Как будешь жить, когда тебе придется завязать со всем этим?
- Не твое дело, - я затушил сигарету и отправился домой.
Пока ехал к дому, в автобусе меня два раза вырубало. Нет, пора заканчивать с этими гулянками. А то эти бои я продую со свистом ветра.
Добравшись до квартиры, только и смог, что стянуть с себя верхнюю одежду и обувь, завалился на кровать. Не знаю, сколько я проспал, но проснулся от легкого прикосновения к своей щеке. Сонно приоткрыв глаза, увидел перед собой личико сестры.
- Привет, - хрипловато прошептал я.
- Ты не разделся, - укоризненно нахмурила она бровки.
В этом она вся такая: чистоплотная и очень самостоятельная для своих восьми лет. Ее характер напоминает мне мамин. Олли вообще очень похожа на нее. Я перевернулся на спину и потянул сестру к себе под бок. Она, как обычно, положила голову мне на грудь и обняла своей маленькой ручкой мою талию.
- Давно вернулась со школы? - спросил ее, крепко прижимая к себе.
- Нет, совсем не давно, - я улыбнулся на ответ сестры.
- Папа дома?
- Ага, он на кухне готовит кушать, - даа, знаю я его готовку. Сто пудов макароны и сосиски. В нашей семье это уже стандартный ужин, после смерти мамы.
Я еще немного полежал с сестренкой, посмотрел на время, понял, что скоро надо будет собираться на тренировку. Нехотя выпустил из объятий сестру, поднялся с кровати. Олли выбежала из комнаты со словами: “Крис, проснулся!” Я усмехнулся и последовал за ней на кухню. Отец стоял возле плиты, помешивая макароны. Открыв холодильник, достал бутылку сока. Сделав пару глотков, поздоровался с отцом.
- Ужинать будешь? - поздоровавшись со мной, спросил он, все так же стоя ко мне спиной.
- Буду, - согласился я. Достал из холодильника все те же сосиски и закинул их в кипящую воду в кастрюле.
Все происходило как обычно, я помогал с ужином, сестра очень старательно нарезала хлеб под наблюдением отца. И все так же, пока мы кушали, стояла тишина, от которой хотелось выть. Теперь в нашей семье нет обычных и непринужденных разговоров, все происходило быстро и машинально. Олли, как всегда, самая первая выбегала из кухни, говоря, что ей надо делать уроки. Мы с отцом доедали, не сказав друг другу ни слова.
- Крис, ты мне поможешь с математикой? - выглянула из-за угла коридора сестра.
- Я сегодня не могу, - она расстроенно опустила голову и скрылась из виду.
- Опять уходишь? - плохо скрывая недовольство, спросил отец.
Я поднялся, и, ставя в раковину грязную посуду, ответил: “Да”. Так как больше вопросов не возникло, пошел в комнату. Переодевшись в спортивную одежду и в кроссовки, закидал в сумку необходимые вещи, вышел из комнаты. В коридоре меня поджидал отец.
- Может, на выходных ты сможешь уделить внимание своей сестре? - тихо, но как-то рассерженно поинтересовался он.
- Может быть, - не стал ничего обещать.
Пока ехал до спортивного клуба, вопрос отца не выходил из головы. Да, в последнее время я, можно сказать, не появляюсь дома. А если и прихожу, то либо после очередной гулянки в хлам пьяный, либо после тяжелых боев. Я знаю, что Олли скучает по мне, она не раз говорила об этом, и надо действительно забить на тусовки и уделить ей хоть эти выходные. Потому что дальше мне будет некогда, усердные тренировки будут забирать все силы и все мое время. От размышлений меня вывел без эмоциональный женский голос, объявляя мою остановку. Подхватив с пола сумку, выскочил из транспорта.
В клубе уже вовсю дубасил боксерскую грушу Соколов. Я прошел мимо него в раздевалку, по пути поприветствовал знакомых ребят. И сам, переодевшись, вернулся в зал. Начал разминать тело. Вдруг со спины меня обхватили рукой за горло и, сделав подножку, повалили на спину. Упав на мат, я посмотрел снизу вверх на довольного Соколова.
- Хреновая реакция, - осведомил меня он.
Я поднялся на ноги, тот сразу встал в боевую стойку, ожидая ответного удара. И он последовал незамедлительно. Мы дрались с полной отдачей, как на настоящем бою. Пот тек по лицу, попадая в глаза, во рту был привкус крови, и все это было привычно и знакомо. Боли я уже давно не чувствую, на столько привык к ней. Она стала моим вторым “я”. Я сделал последний бросок через грудь, прихватив его шею удушающим приемом, Соколов постучал по мату рукой, и я отпустил его. Мы оба быстро и тяжело дышали, смотря друг на друга. Парень поднялся на ноги и, сплюнув на мат, проговорил:
- Хороший прием, - одобрил он, протянув мне руку. - Не тупи, если мы постараемся, то будем отличной командой, - пошел он на мировую. Я смотрел на его руку, не зная, жать ее или нет? И все-таки смалодушничал, ответил на рукопожатие.
- Все, парни! - прокричал тренер. - На сегодня пора закругляться.
Приняв душ, быстро собрался и покинул клуб. На улице уже была глубокая ночь. Медленно втянул себя свежий воздух, достал из кармана пачку сигарет.
- Ты бы завязывал с курением, - раздался голос Соколова за спиной.
- Ты волнуешься за мое здоровье, мамочка? - с сарказмом спросил его.
- Мне плевать на тебя. Главное для меня - это победа. А этим, - он показал головой на пачку сигарет в моих руках. - Ты меня подведешь,…да и себя тоже, - закончил он говорить. - Тебя подбросить до дома? - вдруг предложил парень.
- Слушай, наше примирение касается только тренировок и боев. Дальше я сам по себе, ты сам по себе, - раздраженно объяснил я.
- Ты всегда такая задница? Или только для меня так стараешься? - с улыбкой проговорил он.
- Отвали.
Я прикурил и пошел ближе к дороге, чтобы поймать такси. Дома меня встретила темнота и сонная тишина. Стараясь не шуметь, прошел к себе в комнату. Раздевшись, с блаженством разлегся на кровати. Тело ныло, мышцы были напряжены, но это мне доставляло какое-то нездоровое наслаждение. Укрывшись одеялом, я закрыл глаза, стараясь поскорее уснуть. Но спать мне не давали серо-светлые глаза и полные очень эротичные губы Миланы. Завтра надо будет подкатить к ней в институте, так сказать, познакомиться поближе.
