что он читал в Книге Ллора о Чародейках в целом. Они имели отдаленное отношение к
ведьмам по происхождению, каждая была рождена с родовой способностью, которую
они считали все равно, что своей душой.
Их вид был одним из самых слабых среди всех бессмертных, по крайней мере, в
вопросах физической силы и исцеления, — так что они покрывали свои тела металлами с
целью защиты и украшения, и особенно часто использовали для этого золото.
У них не было когтей, вместо них, они носили металлические. Под масками они
скрывали свои лица от врагов.
И в то же время они были веселыми, пьющими вино, теми, кто поклонялся золоту,
и боялись магов, живя в постоянном страхе потерять свою силу, уступив е? другому.
Какой силой обладала Беттина? Почему она не использовала ее против него, когда
он был на грани того, чтобы впиться в ее шею клыками?
С помощью этих трех книг, он установил три неоспоримых факта.
Его физическая потребность не просто изнуряющая, она опасна.
Хотя ее родословная и была отчасти демонической, она была великой и достойной.
Маленькая чародейка постоянно будет в опасности, а значит,
постоянно будет
нуждаться в нем.
Но были вещи, которых не отыщешь в книгах, и у Треана было больше вопросов,
чем
ответов
относительно его Невесты. Он задавался вопросом о
том,
что она
за
личность, какой ее любимый цвет. Какое у нее хобби? Что заставляет ее смеяться?
Он рассмотрел, что знает о ней.
Она смело — хотя это и неправильно — жертвовала собой ради любимого
мужчины. Она была чувственной и интересовалась сексом; его Невеста не отличалась
врожденной холодностью. И все же он снова вспомнил ту
застенчивую улыбку, что
мелькнула на ее губах, прежде чем она обнажила свои груди. Она не была дерзкой по
природе, но когда ее охватывала страсть, девушка становилась великолепной
распутницей.
Судя по ее коллекции книг, она была зациклена на своем ремесле.
Треан был
помешан на оружии, как и любой Дакиец, вероятно даже сильнее. Окинув взглядом все
свое оружие, выставленное в позолоченных чехлах, он подумал:
Она создает оружие; я владею им.
Он бросил взгляд на рану на своей руке. Ах, но одним она тоже владеет.
«Не могло ли это послужить почвой для того, чтобы нам найти взаимопонимание?»
Проколы исчезали, он обнаружил, что почему-то не хочет этого. Да, он не погрузил
клыков в ее плоть, но она оставила ему свой собственный укус. Когда он вспомнил
кровь, стекающую по его ладони и вспышку гордости в ее глазах, то по какой-то причине
снова возбудился.
Перевел взгляд с приглашения... к своим книгам... снова к приглашению...
Холодная сталь прижалась к шее Треана.
Должно быть, Виктор. Он задался вопросом, что если бы кузен, в конце концов,
нанес последний удар?
Они пытались убить друг друга сотни лет.
— Ты позволил мне застать тебя врасплох? — выдохнул Виктор. — Что так сильно
завладело твоими мыслями?
— Не полностью завладело.
Треану удалось извлечь свой нож из ножен, и теперь лезвие прижималось к
мошонке Виктора.
Виктор рассмеялся на ухо Треану:
— Я могу временно потерять свои яйца, старик, но ты потеряешь свою жизнь.
— Я был кастрирован когда-то. Регенерация была такой, что ты, возможно,
позавидуешь моей участи, — сказал он, проклиная свою беспечность. Сегодняшняя ночь
стала для Треана ночью откровений: он впервые позволил Виктору застать себя
врасплох, впервые оставил цель в живых, ну и еще его кровное связывание... да и
женщина впервые отвергла его.
Виктор поколебался, затем отступил.
— Было бы неинтересно покончить с тобой без боя.
Он ничего не любил так, как сражаться. Неудивительно... ведь он был последним
отпрыском Дома Войны, гневом королевства.
— Обнажи свой меч, кузен.
Устало выдохнув, Треан вложил нож в ножны и обнажил свой меч. Это оружие
было единственным из всего, что принадлежало ему, о котором он действительно
заботился. Его отец вручил его ему и дал наставление:
— Будь примером, сын.
Не обращая внимания на острую боль в поврежденной руке, Треан переместился,
чтобы встать лицом к лицу с Виктором. Хотя по характеру они
были полностью
противоположны друг другу — один холодный и методичный, а другой воинственный и
опрометчивый — на вид они были так похожи, что могли бы быть братьями.
Виктор сузил на Треане свои зеленые глаза.
— Ты еще более задумчив, чем обычно. Проблемы с твоей целью? «Ты даже не представляешь», — подумал Треан, нанося первый удар.
Виктор отразил его, и лязг стали эхом разнесся по просторной библиотеке.
— Это был тот новый демон, не так ли? — спросил Виктор, нападая. Треан изящно
избежал его меча. Столетия почти постоянных сражений между ними сделали обоих
превосходными фехтовальщиками. — Каспион Охотник, любимчик женщин? «Всех женщин. Даже моей».
