— И откуда такие выводы, гном? — насмешливо поинтересовалась Мика.
Мне тоже стало любопытно узнать ответ, поэтому вопросительно посмотрела на паренька, стоявшего между Меритом с Доргом. А дядя с улыбкой потрепал племянника по темным грязным вихрам.
— А вот, — молодой гном жестом указал на необычное нагромождение камней прямо на берегу, — каменка стоит. Это наши соплеменники так делают, чтобы мыться или лихоманку лечить.
В первый момент мне показалось, что это просто кто-то камни свалил в кучу, но подойдя поближе, рассмотрела сооружение из камней и глины в форме груши высотой в рост гнома. Эльфу было бы здесь низковато, да и тесно: мы все же гораздо выше и шире гномов в плечах.
— И как это происходит? — поинтересовалась Мика, скептически рассматривая каменку, обходя вокруг.
Севас бросил короткий взгляд на родственника, поймал его одобряющую улыбку и пояснил нам:
— Внутри есть место, где разводят огонь, камень нагревается и становится тепло, можно мыться в любую погоду. В речке купаешься, а потом в каменке отогреваешься — очень удобно.
— А может тогда и нам здесь помыться можно? — с жалобными, просящими нотками в голосе обратилась я к Мериту.
После побега прошло два дня, но пока старый гном упорно гнал нас похлеще злобных арути, почти не давая продыху. Он нахмурил лоб, углубляя морщинки, почесал затылок, вновь окинул взглядом окружающий лес и почти развалившуюся хибару и только потом ответил:
— Ладно, давайте передохнем здесь. Место больно удобное, да и помыться, действительно, не помешает. А то нас скоро любой зверь или охотник за версту учует.
Мы дружно обрадовались словам старого гнома. Само собой вышло, что он с первых дней плена стал нашим старшим, впрочем — немудрено, ведь у него жизненного опыта сколько, да еще опытный путешественник, большую часть жизни проведший в дороге, в отличие от нас. Даже своевольная Мика беспрекословно выполняла его приказы.
— Хел, а можно мне тыкву съесть, а то кушать хочется очень? — ко мне подбежал Хем с круглым оранжевым овощем в руках, неведомо как оказавшемся у него, или перезимовал удачно, или обронил кто.
Мальчик неожиданно споткнулся, упал и расстроено смотрел, как тыква разваливается на куски, выпав из его маленьких ручонок. До меня долетел тонкий вкусный аромат этого полезного плода. Хем подобрал кусочек и, не дождавшись моего ответа, принялся жадно есть, смешно выгрызая мякоть.
— Мало того, что неуклюжий и слабый, так еще и травоядный, — презрительно фыркнула Мика.
Во мне поднялась злость на оборотницу за обидные слова. Демоненок же, не обращая на нее внимания, сосредоточенно и с аппетитом лопал тыкву, а вот я стерпеть не смогла:
— Что ты вообще о нем знаешь, Мика? Все время только и делаешь, что шипишь на него и обижаешь. Ему шесть лет — малыш совсем. А столько вынес за свою короткую жизнь, и видел пока лишь предательство да нелюбовь окружающих. Им не занимались, не тренировали как положено, но только за эти дни мальчик значительно прибавил в выносливости. Он слаб, потому что вел такой образ жизни, который навязали родственники и, несмотря на это, терпит невзгоды лучше некоторых взрослых, учится у жизни, на ходу становится сильнее, быстрее…
— Если бы не ты… — попыталась прервать меня Мика.
— Если бы не она, и ты бы сейчас лежала на том отвале мертвая! — оборвал ее Мерит, — Хем маленький, а чем ты можешь оправдать свои выходки? Недавно сама сказала, что глупость и дурость стали причиной твоего пленения, и я убеждаюсь, что это правда.
Услышав гневную отповедь Мерита, та захлопнула рот, опустила голову и пошла к воде. Старый гном повернулся, бросив взгляд на демоненка, который во время перебранки подошел ко мне с куском тыквы и теперь, удобно привалившись спиной, увлеченно догрызал оранжевую мякоть.
— Не думай о ней плохо, Хел, испокон веков оборотни враждуют с демонами. Понимаешь, она сама вряд ли сможет объяснить, почему не любит Хема — это память предков. Тем более, вы связаны твоей кровью. Мы предупреждали, что так будет. Инстинкты оборотня срабатывают — ты теперь ее собственность, а на тебя посягает чужак, и не важно, что маленький. Для ваших рас возраст не помеха, ты слишком молода еще, и он скоро подрастет, а кровного родства у вас нет…
Я положила руки на плечи Хема и, сильнее прижав к себе, выдохнула:
— Да он мне как младший брат… или как сын даже.
— Это еще хуже! — пожав плечами, заявил Дорг.
Опешив, уставилась на гномов, недоуменно переводя взгляд с одного на другого.
— Почему?
— У демонов-мужчин слишком сильны только два чувства: к матери и избранной. Все остальные легко меняются в угоду их эго и желаниям, — ответил Дорг.
— Ну и что в этом плохого? — удивленно переспросила я.
— А ты сама еще не догадалась? Ему всего шесть лет, но он уже плохо переносит других возле тебя, ревнует Мику… Я могу и ошибаться, конечно, — не так уж и хорошо знаком с этой расой, но опыт подсказывает, что дальше будет хуже. У демонов есть кодекс чести, и он единственный управляет их жизнью. Моральных принципов фактически нет. Когда Хем подрастет, поймешь, о чем я говорю, так что советую как можно быстрее вернуть мальца соплеменникам и забыть. И бежать от них как можно дальше, чтобы не вспоминали: ни добрым, ни плохим словом.
— А демоницы? — переваривая подробности из жизни демонов, отнюдь не из справочника, поинтересовалась я.
Дорг ухмыльнулся и ответил:
— Да все тоже самое — исключительная привязанность к отцу и избранному мужчине. Хотя опять же, насколько я слышал, избранных может быть и двое, а теперь представим, как мужчинам демонам приходится уживаться в такой тесной компании с подобными собственническими замашками… Короче, смертность в таких парах колоссальная.
Севас слушал дядю с таким же открытым ртом как и я. Заметив это, Мерит не выдержал и расхохотался:
— Ну чисто дети малые!
— Опять сказки, а я-то думал, что вы правду говорите, — обиженно нахмурился парень.
Дорг пожал плечами и меланхолично заметил:
— Племяш, не забывай — в каждой сказке доля правды скрыта. А в данном случае мне шутить нет резону. Хельвина попала, так попала с этим мальцом.
— Так это действительно правда, Дорг? — тоже засомневалась я.
Мерит еще пуще захохотал, похлопывая себя по ляжкам. Даже Мика, заинтересовавшись причиной веселья, подошла, забыв о своих обидах.
— Девочка, как же ты своего парнишку воспитывать будешь, если сама ребенок еще? И в сказки не веришь, и словам порядочного гнома — тоже? Уж поверь Доргу, сделай милость, — попросил Мерит, успокаиваясь.
Я смутилась, погладила Хема по голове, и в этот момент он сам потянулся за моей ладонью лбом. В последние дни у мальчика покраснели эти шишки на лбу, начали шелушиться и по-видимому — сильно чесаться. Он аж млел, когда я гладила его по лбу, чесался о мое плечо, если мы отдыхали на привале или в плену у арути. И сам все время тер лоб руками, расчесывая шишки до крови.
— Ага, рога полезли — взрослеет, — ехидно прошипела Мика, с раздражением поглядывая на Хема.
— Мика! — предупреждающе прорычала я.
Девушка подняла на меня виноватые глаза и, извиняясь, пожала плечиками.
— Так, ну что, мы с Севасом готовим каменку, Дорг — костер и спальное место, а вам, девочки, придется поохотиться. Справитесь? — поспешил с распределением обязанностей наш старший.
Учитывая тот факт, что кроме Хема все умеют охотиться (не зря же меня Ниса учила пропитание в лесу добывать), а Мика — оборотень, вопрос был скорее риторическим, ну или из вежливости.
Мы согласно кивнули и разошлись. Хем устал, и поэтому я попросила Дорга научить демоненка, правильно разводить костер и готовить ночлег, чтобы он по лесу за мной не ходил.
Подхватив самодельный лук, направилась в лес за Микой.
— Прости меня, Хел, я понимаю, что Хем тебе дорог, но ничего не могу с собой поделать. Мой зверь его не выносит, более того, считает врагом — слишком опасным, чтобы держать его так близко.
