— Не обижайтесь, поручик. «Германизация», «украинизация», «полонизация» хороша для туземцев, живущих где-то далеко. Обыватель, читая газеты, обязан восхищаться солдатами, наконец-то научившими дикарей пользоваться зубной щеткой. А что, правда, что вы считали белорусов в Войске Польском солдатами второго сорта?
— То наша проблема! — поручик выдал вековой убийственный аргумент.
— От можа до можа? Как эти? — Ненашев щелкнул каблуками, поднял правую руку вверх с распрямленной ладонью под выверенным углом в сорок пять градусов. Сокрушенно посмотрел и пробормотал «Mit Adolf Hitler in ein neues Europa!»[430] Затем брезгливо стряхнул, иронично посмотрел на поручика.
— Что вы себе позволяете?
— Да нет, все гадаю, почему вас там нет.
Поручик сжал губы, вспоминая, как по Варшаве ходили длинные колонны люди с плакатами Морской колониальной лиги «Почему нас там нет?», требуя доли в африканских колониях у Англии, Франции и Португалии[431]. Как им хотелось дешевого сырья и слуг с далекого континента.
А Саша наугад открыл ящик с выстрелом и помрачнел.
Следственная группа, в которую входил майор Панов, загрузившись в БТР, выехала на место происшествия. Подрыв группы инженерной разведки. Пять «двухсотых», двух из которых пришлось собирать почти в ведро.
Результат работы «бомбы» из 152-мм осколочно-фугасного снаряда. Взрыватель искали долго, пока не нашли на дереве кусок полиэтилена вместе с остатками электроники. Заряд находился в луже, а обычная пластиковая бутылка обеспечивала герметичность подрывного механизма, не мешая прохождению радиоволн.
Вот такой боеприпас рассматривал Максим.
— Пан Александр, представьте, что будет, если такая штука взорвется на спиртозаводе в Бресте?
— Решились на диверсию против Советов?
— Зачем другим оккупантам пить вашу водку?
— Неужели узнали дату?
— Даже время. Двадцать второго, три пятнадцать по берлинскому времени.
— Три часа пятнадцать минут? — Новицкого поразила не дата, а точность, вплоть до минуты.
— Что вас удивляет? Хотите пари?
Поляк просветлел и улыбнулся, вот оно!
Событие, которое униженная Речь Посполитая ждет почти два года. Две главные силы зла сойдутся в смертельной битве, истребят друг друга, а они потом…
— Еще одна новость, — «Арнимов» демонстративно зевнул. — В час ночи ОГПУ отправит последний эшелон в Сибирь. Конвой тридцать человек[432].
— Но там почти нет поляков! — возразил пан Александр, понимая, к чему клонит Ненашев.
— Да, в вагонах будут еще евреи, белорусы. Все, кто признан неблагонадежным. В случае успеха о вас, как об истинных освободителях от ига большевизма будут говорить примерно год.
— Почему год?
— Сначала немцы, исполнят вашу голубую мечту: отомстят евреям за поддержку большевиков. Постепенно убьют всех: мужчины, женщины, дети. Зачем вам жалеть жидов? Потом начнется «ассимиляция» белорусов и «украинизация» поляков. Все будут слишком заняты и сердиты друг на друга.
Саша знал, что на самом деле не так. Хуже. Это потом демократический президент Польши заявит, что больше нельзя, как страус прятать голову в песок. Там под тонким слоем пыли бетонный пол.
Чуть ушла сильная власть, так начали на местах решать национальный вопрос «патриоты» с дубьем. Да так, что даже у евреев вырывался невольный, но искренней вопль облегчения, когда застучал на дороге кованый сапог немецкого солдата[433]. Тогда их уже нельзя будет запросто убивать на улицах.
А что? В местечке Едвабне Белостокской области объединенный общей идеей коллектив граждан европейской национальности инициативно скинулся на керосин и сам загнал жидов в сарай. Они даже пальцем не позволили никому тронуть своих евреев. Немцы все равно их убьют, так не пропадать же добру.
Славные, милые и добрые соседи.
Национализм, впавший в крайность. Все, что живет рядом, выглядит и говорит иначе, следует искоренить, желательно без пролития крови. Крики не в счет. Убивать «иных» приятно и выгодно – остаются вещи, освобождаются дома и квартиры.
Максим поморщился, вспоминая Баку.
Видела бы та скотина с пятном, одевшая на социализм «человеческое лицо» настоящее народное «волеизъявление». Как много дала перестройка армянскому и азербайджанскому народу. Под гнетом царизма, сталинской диктатуры и в удушливом застое они не могли и мечтать об освободительной борьбе друг против друга[434].
«Дьявол!», — задышал носом Новицкий.
— Держите крепче, а то взорвется, — буркнул капитан, сунув в руки поляка снаряд.
Пан Александр согнулся. Комплекция и возраст дали о себе знать. Да и неудобно долго держать в руках груз весом в сорок с лишним килограмм. Он круглый, сколький от масла и без ручек. Максим тут же подхватил чушку обратно.
— Не удержали? Не удержите и ситуацию. Сообщу еще одну плохую новость. Немцы не врут, что вернут собственность владельцам. Но когда все заработает и наладятся поставки вермахту, их попросят, отправив в концлагерь.
— Вам это сказал тот пожилой немец? — перебил его Новицкий.
— Да какая разница, — Ненашев вздохнул.
Пойдет так дальше, станет барон в истории «настоящим» антифашистом. Но почетную должность героя «прибалтийского» сопротивления уже заработал честно.
— А вы знаете человека, предупредившего жителей, что их деревню большевики могут сжечь?
Капитан пожал плечами. Знать метеосводку в воскресенье двадцать второго июня его обязанность, как артиллериста. А остальное… Скажем так, минимизация ущерба – он же тут Максим. Но получается, что информаторы у пана поручика неплохие.
— Почему? Неужели вы не боитесь?
— Я работаю над вашей репутацией!
И что? Из множества зол, выбрать одно, меньшее. Так какое оно меньшее?
Советским партизанам нет, и не будет здесь массовой поддержки в сорок первом году. И во множестве мест Западной Белоруссии.
Пусть лучше какая-то власть, чем кровавая вакханалия. Любой заслон от тех, кто пер в Полесье с Западной Украины. Впрочем, Армия Крайова давно начала беспокоиться и принимать меры. Фашистов встретят милые граждане Второй Речи Посполитой с хорошим знанием немецкого языка и займут большинство мест в оккупационной администрации.
Многих в 43-м постреляет гестапо, вскрыв польское подполье, нельзя притворяться вечно.
Максим помолчал, потом глухо и спокойно выдал:
— Знаете, пан поручик, в криминальной полиции Варшавы служат две очаровательные немецкие барышни. Милые существа, мухи не обидят. Так вот, когда на улицах убивают их соотечественников, они, наугад, из картотеки достают и тасуют картонки, кто станет заложником и умрет[435]. Забавно?
— Прекратите, Арнимов! — задохнулся от ярости Новицкий.
— Что, не верите? Назвать имя? И чего вы взъярились, девочки никого не убили, а как могут, так и развлекаются в скучном офисе. Кстати, одна из них, просто дьявол в постели. Может, познакомить?
«Сатана там правит бал», задумчиво просвистел Панов. Да, явно не укладывался его Ненашев в штамп привычного попаданца. Как змей-искуситель… Угу, но помни, Панов, каждому Ахиллесу – свою пятку.
Поручик, услышав знакомую мелодию, ненадолго ушел в молчаливую паузу, а потом глухо спросил:
— Помните, вы называли фамилию Гапке?
— Конечно.
— Он теперь мертв, — зло выдохнул Новицкий.
Ненашев спокойно посмотрел в ответ и протянул ему руку. Другом ему поляк не стал, но колеса в голове поручика хотя бы заскрипели.
Глава двадцать первая или «гамбит Кукуева» (17 июня 1941 года, вторник)
Вернувшись из города, Суворов возмущенно выдал комбату новость: местные перестали принимать советские деньги. Однако сшить новую шинель Владимиру согласились быстро и без предоплаты. Забирайте, молодой человек, прекрасную вещь! Десять дней, которые потрясут ваш гардероб!
430
С Адольфом Гитлером в новой Европе
431
"О своём желании принять участие в переделе колоний Польша заявила в 1936 году. Этнические польские земли составляли примерно 10 процентов от территории Германской империи, на этом основании Польша требовала себе примерно одну десятую германских колониальных владений, соглашаясь на Того и Камерун. От Португалии она требовала передать ей Мозамбик (это странная история, я не знаю, чем это требование мотивировалось). В переговорах с Францией речь шла об опеке над северной частью Мадагаскара, куда польское правительство хотело переселить евреев. Франция в принципе не возражала, на острове побывала специальная комиссия, признавшая его пригодным для обитания, но дальше дело не пошло. Предложение насчёт Камеруна и Того Лига Наций рассматривать не стала, Британия обсуждать колониальные проблемы отказалась. Полная неудача по всем фронтам…
А тем временем в Польше вовсю рекламировалась морская и колониальная тематика. Этим занималась Морская колониальная лига, в которой состояло около миллиона человек. Проходили демонстрации и парады, выпускалась разная пропагандистская продукция вроде открыток с тропическими видами и надписью: "Почему нас там нет?" http://fon-eichwald.livejournal.com/15314.html
432
В период 19–21 июня из Брест-Литовской области отправлено шесть эшелонов (№ 35–340) выбран один № 339 станция назначения Барнаул (1158 человек)
433
См. документальное расследование Ян Томаш Гросс "Соседи".
434
Шебаршин Леонид Владимирович
435
См. З. Найтцель, Х. Вельцер "
