Описал он и своих подчиненных. Сержант Бутов был спокойным и рассудительный командиром, хотя тоже любящий погулять на праздниках, отдаваясь этому всей широтой русской души. По словам Аделя был он на своем месте, то есть как командир разведчиков вполне подходил.
Младший сержант Луговой, хитрован, несмотря на фамилию, был чистокровным евреем. Поэтому в умении найти спрятанное и особенно в вылазках ему не было равных. Хороший игрок в карты.
Остальные пограничники, были опытными парнями. Только один из них, Мироев был салагой-первогодком, но уже участвовал в одном задержании. В общем, парни мне достались умелые и уверенные.
Пройдя мимо минометчиков, протирающих мины от смазки под приглядом Смелова. Я взбежал на взгорок и посмотрел на небольшой столб пыли. Разведчики старались ехать по обочине чтобы не оставлять следов и поднимать меньше пыли. Как только машина остановилась рядом и Бутов покинул кабину, я сразу же взмахом руки велел ей следовать к концу оврага, где ее уже ждал Адель.
— Товарищ лейтенант, немцы свернули лагерь и выдвинулись в нашу сторону.
— Количество ночных потерь и количество немцев в колонне, — велел я, раскрывая боевой журнал батареи, готовясь записывать информацию.
— На месте сгоревшего лагеря осталось восемнадцать сгоревших или повреждённых грузовиков. Два орудия, одна зенитка, и два танка. Все они имеют разные степени повреждений, один танк сгорел, и видимо не могут продолжить движение.
— Потери немцев в людях? — спросил я, закончив записывать уничтоженную нами технику.
— Пятьдесят семь крестов насчитали. Всю березовую рощу вырубили гады, чуть у нас по головам не ходили.
— Раненых много?
— Четыре машины загрузили, и под охраной двух танков и одного бронетранспортера отправили в тыл. Примерно человек шестьдесят увезли.
— Это хорошо, нам меньше сил достанется. Длина колонны, и количество сил немцев?
— Колонна у них растянулась на два километра, половина идет пешими, техники то нет.
— На два километра? — я задумчиво стал покусывать карандаш, рассматривая дорогу.
Сам овраг по которому пробегала дорога был длиной в шестьсот метров, вся колонна просто не умещалась в овраге. Я уже об этом подумал, поэтому заминировал половину низины, склон, и часть дороги со стороны двигающихся к нам немцев. То есть когда колонна спуститься, передовые порядки преодолеют заминированный участок и начнут подъем, а когда арьергард дойдет до заминированного участка, мы активируем сеть подрывов.
Передовым у немцев идет бронированный кулак из танков, но именного их мы боялись меньше всего. Так как если мы уничтожим сперва их, то с пехотой мы уже не справимся. Именно поэтому основная задача заминированной дороги уничтожение пехоты. А с танками мы справимся, для этого есть замаскированные орудия на прямой наводке. Тем более после всех потерь танков осталось всего восемь, да два бронетранспортера. Один кстати был в зенитной комплектации. Вкусная цель для трофея, но вряд ли мы его сможем взять. Место и время не то.
— Да, на два, — в подтверждении сержант кивнул головой.
— Как движутся?
— Первыми танки, все восемь. С ними бронетранспортеры с солдатами, потом пехота на грузовиках, зенитки, пушки и полторы роты пёхом.
— Передовой дозор?
— Три мотоцикла и бронетранспортер.
— Хорошо, скорость движения?
— Будут тут через полчаса, — мысленно прикинув, сообщил сержант.
— Отлично, пока свободны.
Пока сержант бежал на противоположную сторону низины, где скрылась машина Индуашвили, я спуститься вниз и по обочине прошел до конца оврага, пристально рассматривая дорогу, пытаясь найти что-нибудь, чтобы бросалось в глаза. Но саперы хорошо замаскировали шашки, так что на первый взгляд все было нормально. Даже только что проехавшая тут машина навела маскировку, как бы поясняя немцам, что все чисто. Вот только если немцам придёт в голову остановиться и заглянуть в брошенные Т-34 и Т-26, то могут возникнуть проблемы, там мы провода не особо прятали.
Заминировать брошенные танки с полными боекомплектами первой пришла не мне, а одному из саперов, он сообщил, что одной шашки хватит, чтобы рвануть обе машины. Жаль, что поражающих элементов у нас не было, а то прикопали бы их поверх шашек. Но думаю мощности хватит и так.
Бутов не ошибся, через полчаса в низину скатились мотоциклисты и бронетранспортер передового дозора. В километре впереди стоит замаскированная зенитка Индуашвили, под командованием Аделя, ждут, чтобы после начала боя, уничтожить дозор.
После них, отстав на пятьсот метров, следовала колонна немцев. Испуская сизые дымы, следовали запыленные танки с чахлыми ветками маскировки на бронях.
Следом несколько бронетранспортеров, потом грузовики, зенитки, грузовики с пушками, и наконец, показалась пехота.
Как только танки и бронетранспортеры прошли, а конец пехотной колонны продвинулся к тому месту, где у нас закончился тротил и снаряды, я крутнул ручку подрывной машинки инициируя заряд. Это прозвучало сигналом, потому как дорога вспучилась разбрасывая обломки машин и куски тел. Оба танка, разлетелись огненными обломками, оставшееся в них топливо от взрыва разбрызгало поджигая все что было рядом, мы это не планировали, но раз уж получилось…. После инициации зарядов сразу заработало десяток пулеметов стрелков Богданова, затявкали очередями зенитки и захлопали оба миномета.
Глядя на немецкий грузовик, который взорвавшийся стопятидесятидвухмиллиметровый снаряд подбросил метров на двадцать вместе с прицепленной к нему зениткой, я пробормотал:
— Кажется со взрывчаткой мы переборщили, — посмотрев на то что осталось от техники убедился в своих словах. Нам повезло, что мы находились в ста пятидесяти метров от уничтожаемой колонны, укрытые складками местности, но и так нас изрядно тряхнуло и оглушило.
Подхватив рядом стоявшую винтовку я в отличие от стрелков бьющих по кузовам уцелевших машин, стал стрелять по канистрам бронетранспортеров и танков, закрепленных на броне. Благо зажигательных патронов у нас было пару ящиков.
Из-за длины колонны мы не могли закладывать мощные фугасы, поэтому решили делать это каждые десять метров по три шашки и одному снаряду. Все равно взрывной волной достанет. И действительно где более-менее уцелели машины, из-под брезента никто показываться не спешил. Более того кроме головной техники, и едва ли уцелевших пяти десятков пехоты что шли сзади, сопротивления не было. Но по технике били зенитки, уничтожая ее одну за другой, а по выжившим пехотинцам в конце колонны сразу четыре пулемета, включая станковый МГ.
Сопротивления все-таки как такового не было, скорее желание выжить и вырваться из этой мясорубки. Вот один из Т-IV, столкнув с дороги горящую «двойку», рванул наверх, но получив в корму очередь из бронебойных болванок застыл распластав гусеницу. Буквально через секунду по нему еще ударило несколько зениток, превратив в факел.
Ефрейтор Ганс Отто Байер, шедший с обоими своими подчиненными в конце колонны, возблагодарил богов что командир батальона отказавшегося госпитализироваться контуженного ефрейтора поставил сюда. Поэтому когда половина батальона скрылась в невидимой низине, и вдруг дыбом встал земля, разбрызгивая в сторону то, что ранее было солдатами Вермахта, ефрейтор привычно ухнул в толстую пыль перемешанную колесами и сапогами прошедшего здесь батальона и шустро откатился в сторону, не обращая внимания на звон в голове. Контузия после взрывов дала о себе знать, но к счастью к потере сознания это не привело. Не обращая внимания, что немногие выжившие начали отстреливаться, Байер приказом поднял своих подчиненных и приказал им отходить.
У него была для этого веская причина, он узнал звук скорострельных зенитных орудий, что добивали сейчас остатки батальона.
— Фриц, шевелись быстрее! — крикнул он ползущему впереди на коленях подносчику. Обочина была тут неглубокая, но если двигаться на карачках, пули свистящие сзади и над ними не достанут.
