Демон, которого хочется подразнить, и, затаившись, ждать, пока он придет по твою душу. И накажет. И за это платье, и за выпитый алкоголь…
Я привыкла к тому, что меня наказывают. И как бы это ни было больно, только так я могу почувствовать себя нужной. Живой.
Томас готовит сэндвичи на кухне –– когда он приходит, у нас с ним «вечер дружеских объятий». Как по расписанию, и всегда одно и тоже. Он готовит бутерброды с ветчиной, включает комедию, и обнимает меня за плечи. Не пристает, просто обнимает. И если раньше я испытывала что-то приятное и теплое, когда он это делал, то сегодня я превращаюсь в лед в его руках.
Я ничего не чувствую. Анестезия на все тело. От Джареда Саадата.
На мгновение, мне даже становится страшно: а что, если я никогда больше не испытаю каких-либо чувств? После того, что я ощутила всего на мгновение, другие эмоции кажутся пресными и обычными, и это пугает меня.
Я как наркоман, познавший особую дозу кайфа, и прекрасно осознающий, насколько может стать губительной следующая доза.
{Это было ошибкой.}
Поэтому я смотрю фильм только с одной мыслью: только бы Джаред тоже считал это ошибкой, и больше никогда ко мне не пристал. Нам нужно просто держаться друг от друга подальше и все будет хорошо. Я уверена.
Когда Томас уходит, я так и не ложусь спать, а сажусь за стол. Рука с карандашом сама скользит по листу, и уже через час я вижу на бумаге эскиз портрета Джареда. Особое внимание я уделила губам.
Четкому изгибу, который даже с портрета обещает исполнить все мои самые тайные, запретные и порочные желания.
–– Ошибка, Мэл. Помни об этом, –– не выдерживая, злюсь сама на себя, и засовываю лист в сумку. Падаю на кровать, расправив руки, и просто закрываю глаза.
Сердце все никак не угомонится, а внизу живота все ноет… Я засыпаю, испытывая уколы болезненно-сладких мук, моля вселенную о том, чтобы это прекратилось. Навсегда.
***
–– Мэл, а ты же в Йеле училась? –– через три дня после вечеринки в «Облаках» мы с Беатрис снова обедаем вместе. Честно говоря, аппетита у меня нет, потому что «новая подруга» просто пожирает меня взглядом, полным презрения и подозрений. Она смотрит на меня так, словно я ем из ее тарелки.
Я не понимаю, почему. Из-за Джареда?!
{Так она может успокоиться.}
Потому что на следующее утро, после нашего безумства у машины, когда я проснулась с распухшими губами и с легким синяком на скуле от его сжатых пальцев, я испытала такой стыд, что тут же заблокировала каждую мысль о Джареде.
Это было не так трудно. Я просто как можно чаще вспоминала его самодовольное лицо из прошлого, которое надолго врезалось мне в память.
О том, что делала в душе, думая о нем, я почти забыла… я была пьяна, не контролировала свои действия. Этого больше не повторится, и уж тем более я больше не сяду в машину к ее драгоценному принцу Адаму.
{Так что успокойся, Беатрис. Забирай своего шейха. Можешь и дальше смотреть на него, как на Божество, а я умываю руки…}
Но вся моя напускная уверенность исчезала, когда я видела Джареда в коридорах офиса. Он даже иногда удостаивал меня легким и нейтральным кивком, но я больше не пыталась прочитать по глазам его мысли. Моя голова автоматически опускалась вниз, а щеки заливались румянцем. Я боялась, что по одному моему взгляду он прочтет и узнает, что я делала после нашего поцелуя. Что я испытала за считанные секунды, проведенные в его сильных руках. Боже, мне просто не нужно на него смотреть. И все будет хорошо.
Все и так было хорошо, за исключением того, что после таких вот коротких встреч в коридоре мне приходилось сводить под столом ноги, унимая ломоту внизу живота.
–– Да, а что? –– нейтральным тоном интересуюсь я.
–– Да нет, ничего. Как и Адам. Далеко пойдешь, –– фальшиво улыбается Беатрис, и я понимаю, что что-то не так. Мур, кажется, уже жалеет, что взяла меня под свое крыло, и я раздражаю ее своим присутствием. Скорее бы вернулась Сэм.
–– И, кстати, да, я сама поработала над твоим стилем, но тебе не кажется, что это чересчур? –– она имеет в виду мое новое персиковое платье простого кроя –– оно обтягивает миниатюрную фигуру, привлекает внимание к изгибам. При этом руки закрыты и колени тоже –– я выгляжу довольно скромно, как и всегда. –– Все-таки на работу лучше отдавать предпочтение деловым костюмам, –– Беа смахивает пылинки со своего пиджака кремового цвета.
–– Знаешь, Беатрис, я благодарна тебе за уроки стиля, но дело не только в них. Я сама выбрала это платье, и оно мне нравится. Теперь, когда у меня есть деньги, я хочу хоть иногда себя радовать. Мне всегда этого не хватало.
–– Чего?
–– Не знаю, как объяснить. Я чувствовала себя красивой иногда, но один очень строгий человек убеждал меня в обратном. Каждый раз, когда злился.
–– Брат? Отец?
–– Отчим, –– образ Эдварда предстал у меня перед глазами. Я, несмотря на всю боль, что он мне причинил, по-своему я любила его. –– Не хочу об этом говорить.
Если бы не отец, я бы, наверное, вообще не смогла сейчас общаться с мужчинами. Отчим держал меня на аркане и был моим «кнутом», а родной отец –– «пряником». Конечно я благодарна родителям, ведь в строгом воспитании есть свои плюсы: я порядочная, «не шлюха» –– как выражался отчим, а хорошая девушка.
Но проблема в том, что когда слишком долго себе что-то запрещаешь, потом этого хочется еще больше. И, кажется, вот сейчас мне захотелось…
Очень сильно захотелось.
Но хотеть Джареда — это то же самое, что хотеть быть «одной из многих». Мне не нужно досье на него, чтобы знать, что каждую ночь он трахает новую телку.
А как иначе? К жене не готов, невесты нет, девушки тоже. Каким бы белым и пушистым он не прикидывался, Джаред намерен использовать меня и забыть на утро.
Как же мне помнить обо всем этом в его присутствии? Сложный вопрос.
–– Хорошо, не будем, –– прервала затянувшееся молчание Беатрис, и показала мне фотографию на телефоне. –– Кстати, вчера купила новое платье на сегодняшний благотворительный вечер.
–– Какой еще вечер? Мне тоже нужно очередное новое платье?
–– Нет, –– Беатрис кинула на меня взгляд исподлобья, но я в ответ лишь мило улыбнулась. –– Ты не приглашена. Прости, Мелания. Вечер очень закрытый.
–– Красивое платье, –– на экране я увидела Беатрис в роскошном красном платье модели «русалка», с очень глубоким декольте. Без бретелек. {Какой такой благотворительностью она собирается заниматься на вечере?!} –– ехидно пронеслось в голове.
–– Да, Адам любит, когда [{его}] ассистентка в красном, –– самодовольно подметила она, делая акцент на слове [{«его».}]
{Вот оно что. Ты не [«его»,] ясно?} –– мне пришлось прикусить щеку изнутри, чтобы не заявить это вслух.
{Так Мэл, спокойно. Тебе плевать.}
–– Так что за вечер? –– я сделал вид, что пропустила ее слова мимо ушей.
–– Ох, инициатива Адама. Он каждый месяц занимается благотворительностью, выделяет средства. В прошлом месяце миллион долларов ушло на спасение редких животных. В этот раз это будет вечер, с шоу-программой и музыкантами, где за вход будет взыматься благотворительный сбор. И ничего не пойдет к нам в карман. Все вырученные средства отдадим нуждающимся детям.
Я сжала вилку в своей руке, обдумывая слова Беатрис. Если она сказала правду, то можно добавить очередную порцию света в нимб над головой Джареда.
Он молодец. Думаю, Беатрис незачем врать, я, кажется, сама слышала от Николаса что-то про этот вечер. Мне было только приятно, что именно я, отчасти, заставила Джареда измениться. Кто знает, не напиши я заявление, кем бы он сейчас был.
Кажется, Беа только что освободила мое сердце от последнего тонкого слоя льда. Я оттаяла.
Джаред Саадат стал для меня совершенно другим человеком. Будто я никогда не знала его раньше.
