Саламандра пришла в себя на мягкой кровати. Плотно задернутые гардины не давали рассмотреть обстановку.
В комнате пахло мятой и смутно знакомым парфюмом. Малица никак не могла вспомнить, кому он принадлежал, но она точно встречала его прежде.
Из соседнего помещения раздавались приглушенные голоса.
Голова болела. Очень хотелось пить. Малица заворочалась, попыталась встать и с ужасом поняла, что не может.
Скрипнула дверь, и узкая полоска света легла на блестящие от воска доски, обозначив край ворсистого ковра. На пороге возник женский силуэт.
— Она очнулась, — обернувшись, крикнула кому-то незнакомка.
Лица ее саламандра не могла рассмотреть: сказался контраст света и тени. Глазам требовалось привыкнуть к новым условиям.
Женщина зажгла магический шар на минимальную мощность и пристально глянула на Малицу. Та ответила тем же.
Симпатичная. Даже красивая. Осанка как у королевы. Рыжие волосы мягкими локонами падают на плечи. Карие глаза, чуть вздернутый нос. Пухлые, хорошо очерченные губы. Веснушек нет, хотя, возможно, женщина их вывела. Возраст не определить, с равным успехом незнакомке могло быть и восемнадцать, и тридцать пять. «Значит, не человек, — пронеслось в мозгу Малицы. — У людей всегда все на лице написано».
Женщина поставила на прикроватный столик таз, смочила в нем полотенце и приложила ко лбу саламандры.
— Где я? — это следовало спросить сразу, но не вышло.
— В Академии, — появившись в дверях, вместо незнакомки ответил ректор и попросил: — Алиса, оставь нас.
Рыжеволосая недоверчиво глянула на Малицу и с сомнением спросила:
— Ты уверен?
— Абсолютно, — улыбнулся лорд.
— Сам понимаешь, слухи, — не унималась Алиса, нервно наматывая локон на палец. — Не отмоешься.
— В таком случае отмываться придется и тебе, — усмехнулся лорд и пояснил: — Мы вдвоем остались в комнате с несовершеннолетней адепткой.
Женщина нахмурилась. Ей явно не понравился ход мыслей ректора.
— Никто ничего не подумает, ступай смело, — поспешил успокоить лорд ти Онеш. — И… — Он помедлил, но все же сказал: — Твое появление здесь в такой час наносит не меньший урон моей репутации.
— Как знаешь, — пожала плечами рыжеволосая и вышла.
Малица во все глаза смотрела на ректора. Тот в свою очередь изучал ее. Потом отмер, подошел к кровати и осведомился о самочувствии. Сесть не сел, дверь тоже не закрыл: видимо, для того чтобы Алиса все слышала.
— Так где я? — повторила саламандра.
Она вертела головой, разглядывая комнату. Вернее, спальню. И постепенно приходило осознание, чья именно это спальня. Вряд ли кто-то еще поставил бы такую кровать — массивный сплав дерева и железа с затейливым кованым орнаментом. Для полноты картины не хватало только полога.
Шкаф тоже старинный, с вставками из более светлых пород дерева. Комод попроще, явно достался от предшественника на высоком посту.
Каминная полка яшмовая. На ней мерно тикают часы в виде гончей.
Дверь в ванную комнату плотно закрыта. Наверняка есть и вторая, на балкон, но она спрятана за гардинами.
Малица перевела взгляд на постель. Саламандру уложили поверх покрывала, на декоративные подушки. Они явно тут не лежали, их принесли из гостиной. Покрывало дорогое, тканое, шелковое и приятное. На таком лежать и лежать…
— Полагаю, ответ вы знаете, — прочитал ее мысли лорд, взял стул и, поставив у кровати, сел.
— Почему не в лазарет? — нахмурилась саламандра.
Действительно, зачем к себе домой?
Поборов слабость, Малица рывком села, обхватив колени. На всякий случай глянула на нижнюю рубашку: не задралась ли? Платье, увы, подходило теперь только для танцев в третьесортной таверне.
— Ложитесь, Ирадос, — устало произнес ректор. — Девичья честь меня не интересует. Вот наложенное на вас проклятие — очень даже. Полагаете, его умеют снимать целители?
— Так вы?..
Малице стало стыдно. Хотя после лорда шан Теона что угодно в голову взбредет, когда останешься наедине с мужчиной.
— Спас вашу жизнь, — без лишней скромности подтвердил ректор и потянулся к саламандре.
Заметив, что она дернулась, раздраженно поинтересовался:
— Осматривать мне вас на расстоянии?
И то верно.
Малица легла удобнее, натянула на лоб компресс и расслабилась.
Ректор пересел на кровать и поводил ладонью над телом саламандры. Она тут же ощутила приятное тепло, даже зажмурилась. Затем лорд склонился над Малицей и скользнул пальцами от темени до кончиков пальцев ног. Он едва касался девушки, не давая ни малейшего повода обвинить себя в непристойности.
Затаив дыхание, Малица наблюдала за тем, как из тела поднимаются темные струйки дыма и впитываются в ладони ректора.
Дурнота отступила. Слабость тоже прошла.
— Все, — отряхнул руки лорд. — Повезло вам, Ирадос, очень повезло. Без моего щита замертво бы упали.
Зеленые глаза прошлись по лицу Малицы. Та невольно смутилась и отвернулась. Стало жутко неловко оттого, что она лежит на ректорской постели, а он так рядом, чуть ли не нависает над ней. Склонился и пристально смотрит. Глаза в полутьме мерцают — одновременно завораживающе и страшно. Кажется, еще немного, и саламандра ощутит холодок рубашки, тепло кожи.
Слишком близко, слишком неуютно, чтобы спокойно лежать. И магический шар этот создает особую обстановку.
Малица заерзала и перекатилась на бок, чтобы избавиться от стеснения. Юбка задралась, обнажив голени. Сообразив, что ректор видит чулки, а то и подвязки, саламандра вспыхнула и поспешила натянуть юбку по самые пятки.
И кровать эта… Отчего не отнес в лазарет? Там ведь тоже можно проклятие снять.
— Что с вами, Ирадос? — Ректор наконец выпрямился, и Малица вздохнула спокойно. — Вы так напряглись.
— Ничего. — Саламандра не стала признаваться в собственных мыслях.
А перед глазами встала картина: лорд наклоняется, сюртук щекочет грудь. Сейчас на ректоре только рубашка, но воображению все равно. Ткань тяжелая, края пол острые и чуть царапают сквозь платье.
Зеленые глаза все так же мерцают и переливаются в темноте.
Дыхание замирает, а затем учащается от волнения, руки потеют, когда ректор склоняется еще ниже и его дыхание щекочет кожу. Оно теплое, и от него почему-то мурашки по телу.
Малица нервно облизала губы, заметалась… и поняла, что это только привиделось.
Стыдно, безумно стыдно!
Но интересно, как целуются демоны? С чисто научной точки зрения. Если изучать какую-то расу, то обстоятельно.
Малица села и обхватила руками подушку. Она одновременно верила и не доверяла ректору.
— А, вы меня в домогательствах обвиняете? — догадался лорд. Лицо исказила скучающая гримаса. — Как тривиально, Ирадос! Сначала старшие, потом младшие курсы. Может, вы объясните, отчего у адепток такая любовь к преподавательскому составу? Хотя вы у нас по демонам.
— Я по вам не сохну! — вспыхнула Малица.
Этого еще не хватало, что он о себе возомнил! Не она сюда легла, лорд сам положил, а вот с какими целями, неизвестно.
Откинув подушку, саламандра соскользнула на пол.
— Я пойду. Доброй ночи, милорд.
— Куда — пойду? — Лорд даже не пошевелился.
— В лазарет или общежитие. Не здесь же ночевать!
— Именно здесь, — огорошил ректор. — Если не забыли, ночью по Академии бродят гончие.
— Вы могли бы проводить, — от страха обнаглела Малица.
Нет, лорд — мужик симпатичный, опять-таки демон, может, даже хвост покажет, но саламандра не готова… Да что там, совсем не хочет! Еще и при Алисе.
Малица сделала робкий шажок к двери, затем другой. Ректор не двигался, просто наблюдал за ней. И вот, когда нервы натянулись до предела, а саламандра подумывала сорваться на бег, соизволил ответить:
— Мог бы, а потом что? Поставить караул у вашей двери, чтобы лорд шан Теон не убил?
Малица совсем забыла о вампире. Он ведь сбежал и говорил о кровной связи, такое не забывается.
