Но она тоже была Высшей. И если меня «Фуаран» сделал магом вне категорий случайно, то над собой Арина явно работала долго и упорно. Она отвела мой «пресс» взмахом ладони, за ее спиной будто взорвались цветущие орхидеи, а из беседки вылетела балясина. Ох, не зря Фан решил не встречаться в музее!
Я стоял, чуть пригнувшись, и ждал, что последует дальше.
Как ни странно, это была не совсем атака. Арина воспользовалась «тройным ключом» – но такой силы, что вся моя ментальная защита треснула и подалась.
– Пойми меня! – крикнула Арина.
Я ее действительно понимал. Я чувствовал ее боль от содеянного когда-то. Ненависть к собственной самоуверенности и собственной трусости. Нежелание сражаться со мной – и готовность биться до конца.
Но все дело было в том, что я не собирался отдавать ей пророчество, не обдумав этот вопрос как следует.
– Пойми и ты! – отпарировал я, бросая «тройной ключ» в ответ.
Это было самое нелепое сражение в моей жизни. Мы стояли друг напротив друга, переполненные Силой, с дрожащими на кончиках пальцев смертоносными заклинаниями – и не испытывали друг к другу никакой ненависти, понимая друг друга до самых глубин души…
А потом воздух вокруг наполнился хлопками, и из открывшихся порталов стали вываливаться Иные.
Фан призвал Инквизицию.
Арина оценила ситуацию моментально. Порыв огненного ветра ударил во все стороны, скорее отвлекая внимание, чем в реальной попытке задержать Инквизиторов. Потом я увидел улыбающуюся Арину, стоящую посреди огненного кольца в не по размеру больших мужских брюках и пиджаке. Томительно медленно, как мне показалось, хотя вряд ли это заняло больше секунды, Арина правой рукой выхватила из кармана пиджака бумажник – мой бумажник! – раскрыла, ей на ладонь выпрыгнула флэшка… и Арина исчезла. Бумажник мгновение висел в воздухе, будто в мультике, а потом упал.
Минойскую Сферу, вероятно, Арина все это время сжимала в левой руке.
Я опустил глаза, осматривая себя.
Да… на Арине эта длинная юбка и лазурная блузка смотрелись лучше, чем на мне. К тому же мне ее одежда была явно мала и трещала по швам.
– Стоять! – рявкнул один из Инквизиторов, когда я наклонился за своим бумажником.
– Господин Антон Городецкий противоборствовал преступнице и ни в чем не виновен, – быстро сказал Фан. – К нему не должно быть претензий!
То ли Фан пользовался непререкаемым авторитетом, то ли Инквизиторы слишком мечтали поймать Арину – они исчезли в открывшихся порталах один за другим, все пятеро или шестеро.
– Бесполезно, – сжимая бумажник в руке, сказал я. – Минойскую Сферу не проследить. Там будет целое дерево фальшивых следов, ветвящееся до бесконечности.
– Они обязаны попытаться, – вежливо сказал Фан. – Это их работа. Вам помочь с одеждой?
– Справлюсь, – поморщился я. – Наложу видимость, а в гостинице у меня есть запасная.
– Очень элегантное заклинание, – продолжил Фан. – Не представляю только, с какой целью оно было создано.
– Арина – такая затейница… – Я сел и плеснул себе чая. – Вот старая карга… все-таки обманула…
– Но оставила вам документы и деньги.
– Что есть, то есть, – признал я. – У нее всегда был стиль. Но флэшка…
– Полагаю, у вас есть копия.
Я покосился на Фана. Спросил:
– А это что-то изменит? Вы же настаивали, что пророчество надо уничтожить…
Фан развел руками. Накачанный им щит, из-за которого тайванец казался слегка тусклым, выцветшим, медленно растворялся в Сумраке.
– И что вы теперь будете делать? – спросил он.
– Не знаю, – ответил я. – Наверное, допью чай, вернусь в гостиницу и переоденусь. А потом отправляюсь домой.
Часть третья
СМУТНЫЕ ДЕЯНИЯ
Пролог
Антон Городецкий смотрел телевизор.
Он не относился к числу тех, кто принципиально не имеет телевизора или с гордостью заявляет при случае, что не включал его уже несколько лет. Честно говоря, он даже его иногда смотрел – почти каждый день новости, а пару раз в год даже какой-нибудь фильм, если, конечно, случайно натыкался на него в эфире.
Но сейчас он смотрел телевизор вдумчиво и целенаправленно. И то, что он переходил с канала на канал каждые пять секунд, вовсе не свидетельствовало о его невнимательности.
Щелк…
– Подсудимый, зачем вы пришли к потерпевшему?
– Ну… я… выпить с ним хотел… А он…
Щелк…
– …приговор суда – тринадцать лет лишения свободы с отбыванием в колонии строгого режима. Защита уже заявила, что подает на апелляцию, и вина подсудимого ничем не…
Щелк…
– …обнаружил дворник, который и сообщил в полицию. Несмотря на все усилия врачей…
Щелк…
– …потерял ориентацию и не вышел на орбиту. Но специалисты особо подчеркивают, что спутник был застрахован…
Щелк…
– …средний размер пенсий возрастет на одиннадцать процентов и составит пять тысяч девятьсот семьдесят четыре рубля…
Щелк…
– …и эти ужасные годы, десятилетия несвободы и тирании не сломили художника, он продолжал творить и дерзко выставлял свои работы наперекор коммунистическому режиму…
Щелк…
– …передовые технологии. По словам ученых, использование их при производстве нанотехнологического цемента позволяет значительно улучшить качество…
Щелк…
– …было выкуплено пять лет назад и с тех пор никакой ремонт не производился. Запасные выходы были заделаны, и когда начался пожар…
Щелк…
– …предложено рассмотреть вопрос об изъятии детей из семьи, поскольку уровень доходов родителей не позволяет им обеспечить должный уход…
Щелк…
– Вот что я тебе скажу, командир, начнем отступать – заградотряды расстреляют, а сдадимся – хоть какой-то шанс…
Щелк…
– …самая большая в Европе! И это бесспорное доказательство верности проводимой политики…
Щелк…
– Устрицы в этом ресторане лучшие в Москве, но вино действительно дороговато – дешевле пяти-шести тысяч ничего приличного найти не удалось…
Городецкий выключил телевизор, хотя в запасе еще оставался десяток каналов. Потер переносицу.
Те, кто говорит, что телевизор смотреть не стоит, – дураки. Просто это надо делать раз в три-четыре месяца. Тогда глаз не замыливается.
Но конечно, если смотреть с интервалом в три-четыре года – то это еще показательнее.
Он подошел к окну, посмотрел на низкое серое небо, нависающее над городом. Потом медленно повел ладонью вдоль холодного стекла.
Облака разметало, и в небе открылся просвет – крошечный глаз ясного темно-синего неба. Где-то за пеленой облаков садилось солнце.
Антон опустил руки в карманы. Достал горошины наушников, вставил в уши. Щелкнул кнопкой плейера. Выпал «Пикник».
