— Так я твой Супермен? — спросил он с усмешкой.
— Продолжай убеждать себя в этом, — я сунула руку в корзину и достала виноград вместе с несколькими крекерами и предложила ему. Тео наклонился и схватил зубами виноградину с грозди в моей руке. Я услышала одну из моих любимых реплик в фильме и начала повторять ее по памяти. Закрыв глаза, притянула колени к груди, убедившись, что подвернула платье под ноги, и улыбнулась.
— «Они без конца спорили и редко соглашались друг с другом. Они вечно ссорились и терзали друг друга каждый день. Но, несмотря на все различия, их объединяло главное — они с ума сходили друг по другу».
Я хихикнула себе под нос, глядя на экран.
— Сколько раз ты видела этот фильм?
— Смотрю его как минимум раз в месяц со своими соседями по квартире. Я, вероятно, знаю его наизусть, но именно эта реплика самая любимая у меня и Марка.
— Марк? Один из твоих соседей парень?
Я взглянула на него, когда услышала нотку ревности.
— Да.
Он взял еще виноград.
— Насколько вы близки?
— Я познакомилась с ним, когда вышла из исправительной колонии. Он двоюродный брат моей соседки Клео. Марк сбежал со своей частью наследства. Вот как я смогла освоиться, а позже начать работать. Так что, отвечая на твой вопрос, мы близки настолько, насколько только возможно, — мои слова не заставили его почувствовать себя лучше. Он не отводил взгляда от экрана. — Марк, как старший брат, и сейчас он вернулся к своим свиданиям с парнями, так что ты не должен ревновать.
— Я не ревную, — солгал Тео.
— Говорит мужчина, который привязал меня к кровати за поцелуй с другим мужчиной.
— Говорит женщина, которой понравилось это так сильно, что она умоляла о большем, — медленно он перевел взгляд на меня.
— Ага, — усмехнулась я, и он тоже, — кроме того, если кому и стоит ревновать, так это мне. В конце концов, ты все же работаешь со своей бывшей невестой.
— Мне было любопытно, когда же ты заведешь об этом разговор.
— А мне не следовало?
— В любом случае, мне все равно. Если хочешь знать, я расскажу тебе.
Я задумалась об этом на мгновение.
— Ты слишком задумалась об этом, — прошептал он, улыбаясь. Дотянувшись до бутылки, Тео снова наполнил мой бокал. — Я был помолвлен с Вайолет два года назад. Мы встречались, она забеременела. Я думал, мы могли стать семьей. Потом в один прекрасный день она сказала, что сделала аборт, потому что ей предложили танцевать в Париже.
— Ничего себе…
— Что еще хуже, она рассказала мне об этом в письме. И так и не вернула кольцо, даже после того, как спустя несколько месяцев вышла замуж за другого. Они пробыли вместе всего лишь год. Я помню, как благодарил Бога, что не отдал ей кольцо своей матери, поскольку оно было слишком простым, — он вообще не выглядел обеспокоенным, будто рассказывал чью-то историю, а не свою собственную.
— Но она вернулась.
— Ходили слухи, что она завела роман с директором балетной трупы в Париже, поэтому позже она и подписала вновь контракт с Darcy Entertainment.
— И ты вот так просто позволил ей?
Он посмотрел на меня в замешательстве.
— Нам нужна была танцовщица. Хотя ты все же поставила Вайолет в неловкое положение, когда затмила ее на репетиции.
— Я не хотела, и ты лучше, чем я. Я могу держать обиду годами. На самом деле…
Нет, Фелисити. Я не разговаривала о своем прошлом ни с кем, но все же испытывала желание рассказать ему. Я как будто наяву слышала голос Клео, умоляющей не делать этого.
— На самом деле? — он ждал, что я продолжу.
Глубоко вздохнув, я снова повернулась к экрану.
— Я не разговаривала со своим отцом почти десять лет. Именно мама учила меня танцевать и играть на фортепиано. Мы сидели бок о бок и играли. Так много людей хотело, чтобы я играла для них на концертах и соревнованиях. Я получала множество приглашений. Но меня это не заботило. Я лишь хотела показать маме, что могу быть такой же, как она. Когда мне было восемь лет, она умерла. Три дня спустя отец привел домой другую женщину и ее двух дочерей. Они выглядели точно так же, как папа, и были лишь на несколько лет младше меня. Мне он ничего не объяснил. Надо отдать ей должное, женщина никогда ко мне плохо не относилась, но я ненавидела ее и ненавидела отца. После того, как попала в беду, я не оглядывалась назад. Моя жизнь… я — ходячая неприятность, Тео. Бывают дни, когда чувствую, будто внутри меня пустота. Словно я — черная дыра. И люди, о которых забочусь, которые оказываются чересчур близко ко мне, затягиваются в нее и погибают. Никто не желает сломленную девушку. Когда ты ребенок, люди подбадривают тебя, но когда ты подросток или взрослый, они говорят: «Почему ты все еще не чувствуешь себя лучше? Что не так с тобой?» Хотелось бы мне знать ответ на этот вопрос.
Он ничего не сказал, и я была благодарна ему. Оставшуюся часть фильма мы смотрели в тишине.
Теперь я понял, почему она такая сдержанная и почему больше не играет. И я в какой-то степени успокоился от того факта, что моя первоначальная мысль оказалась верной: она точно такая же, как я. Мы отвергнуты нашими отцами и до глубины души скучаем по матерям.
Я задался вопросом, по этой ли причине меня так тянет к ней. Возможно, я что-то увидел в ней. А возможно, я ищу то, чего нет. В любом случае, я просто хочу ее такой, какая она есть.
— Ты всегда хотел заниматься этим?
— Чем?
— Быть Теодором Дарси, генеральным директором Darcy Entertainment?
Никто никогда не задавал мне такой вопрос, поэтому я даже не задумывался об этом.
— Не знаю, хотел ли я когда-нибудь становится непосредственно генеральным директором. Знаю, что хотел заниматься этим. Меня не волновало и до сих пор не волнует, в какой индустрии — музыка это, танец или фильм. Darcy Entertainment раньше была маленькой независимой киностудией под руководством моего дедушки. Затем мой отец, Артур, расширил сферу деятельности. Уолт заботился лишь о танце. Арти всегда больше интересовали компьютерные технологии. Так что все это легло на мои плечи, и я действительно наслаждаюсь тем, чем занимаюсь.
— Признаю, Эрнест, — захихикала она, качая головой, — я была ужасна, но ты был великолепен. Я почти забыла, что это ты.
Она думает, что была ужасна?
— Как ты умудряешься совершенно недооценивать себя и в то же время ошеломлять меня?
— Ты был ошеломлен? Когда?
Я не мог даже начать перечислять случаи и к счастью, мне не пришлось. Начался ливень, заливая все и всех вокруг. Пока люди хватали свои вещи и бежали к автомобилям, Фелисити встала и широко раскинула руки в стороны, позволяя дождю намочить свою одежду.
— Ребята, вы не настоящие поклонники!— закричала она, не в силах сдержать смех.
— Почему они не настоящие поклонники? — спросил я, подойдя к ней и став таким же мокрым, как и она.
Она указала на экран.
— Когда еще в жизни тебе выпадет шанс целоваться перед, пожалуй, самым романтичным фильмом этого поколения? Кто позволяет этому просто пронестись мимо?
— Не вижу, что ты целуешься… — прежде чем я договорил, она запрыгнула на меня, обернув ноги вокруг моей талии, и поцеловала.
Этот поцелуй не был похож на наши обычные поцелуи, те, которые были прелюдией, перед тем как мы снимали одежду. Он не был заполнен похотью. Вместо этого мы целовали друг друга так, будто будем довольствоваться только этим всю оставшуюся жизнь.
Я даже забыл, что идет дождь.
Я оставила сообщение для Клео и Марка.
— Привет, ребята, не знаю, который у вас там час, но я иду спасть прямо сейчас. И расскажу вам все о своем дне завтра.
Причесав волосы, я поправила грудь в своей кружевной ночной комбинации, вошла в спальню и обнаружила Тео, спящим на кровати. Я прижала руку ко рту, чтобы не рассмеяться. Он снял рубашку и брюки, оставив только боксеры и носки.
