Он приезжал каждый день. Привозил готовую еду из ресторана и почти насильно заставлял есть. Мы почти не разговаривали. Молча включал телевизор, находил развлекательные программы или ставил комедии. Его поведение было естественным, он вел себя будто мы дружили лет сто.
- Не пропаду я, Дима. Оклемаюсь и снова вперед пойду.
- Уверена?
- Думаешь не понимаю зачем приезжаешь? Боишься, что с собой что-то сделаю?
- Никогда не забуду в каком состоянии тебя нашел и всю жизнь буду винить себя за то, что не предотвратил случившегося.
- В этом нет твоей вины. А насчет меня не переживай. Я никогда не причиню себе вредa.
- Ты когда-нибудь простишь его?
Горько усмехаюсь. Простить?
- Он придет к тебе, Вероника, не сомневайся и будет молить о прощении.
- Мне все равно.
- Сегодня он узнал правду. Теперь у него есть все доказательства того, что ты не причастна к этой грязной истории.
- А моего слова ему было недостаточно?
Дима молчит, ему нечего сказать. А что тут добавишь?
- Это была Мария. Это она сливала информацию Бродскому, - сказал Дима спустя минуту. - IP адрес, с которого взламывали систему, не могли установить из-за одной очень продвинутой программки. Мария является очень хорошим программистом. Как оказалось, - ухмыляется. - Она сама разработала этот софт и установила на свой рабочий компьютер. Для нее не составило труда и получить всю необходимую информацию взламывая систему. Гладышеву, вместе с IT-шниками из Лондона, понадобились почти две недели, чтобы понять в чем дело. Огнев в ярости из-за того, что безопасность его компании оказалась под ударом. Он в ярости из-за того, что впервые оказался настолько уязвим.
На тот момент ни облегчения, ни радости от услышанного я не почувствовала. Равнодушие и апатия полностью вытиснули какие-либо позитивные эмоции, которые я должна была бы испытать. Но... уже на следующее утро я по-другому начала воспринимать услышанную новость. Огнев узнал правду, моя совесть перед ним чиста, чего не скажешь о нем. Справедливость восторжествовала. Отчасти.
Шампанское ударило в голову. Теперь я с интересом следила за монологом Галкина и даже позволила себе похихикать над его шутками.
Самым тяжелым за этот вечер оказался разговор с родителями, а не осознание своего одиночества. С этим я как-то свыклась за несколько дней затворничества.
Мама сразу почувствовала неладное, укоряла себя за то, что не настояла на моем прилете к ним, допрашивала о моем здоровье и самочувствии. Мне понадобилось пол часа, чтобы убедить ее, что со мной все в полном порядке. Из последних сил сдержалась не разреветься и не рассказать о случившемся. До безумия хотела почувствовать ее поддержку, теплоту рук и в сотый раз жалела что не полетела к ним.
Звонок в дверь отвлекает на мгновенье. Наверное ошиблись дверью, думаю, и снова утыкаюсь в экран телевизора. Спустя пол минуты снова раздается звонок, откидываю в сторону теплый плед и медленно плетусь к двери. Открываю ее, не глядя в глазок, забывая об элементарной осторожности.
К горлу подкатывает тошнота, когда натыкаюсь на тяжелый взгляд серых глаз. Огнев, одетый в простые черные джинсы и коричневую кожанную куртку, выглядит уставшим и похудевшим. Внутри, против моей воли, поднимается то самое чувство, которое я испытывала каждый раз когда он уставший, откидывался в кресле и прикрывал глаза, пытаясь на несколько минут отдохнуть от дел. Подавляю желание пройтись нежно рукой по колючей щеке заросшей щетиной. Корю себя за слабость в ногах от одного взгляда на мужчину, который когда-то дарил ласку и нежность; корю себя за желание прижаться к сильному телу и просить избавления от боли, которую он сам мне и причинил.
В глубине души знала что наша встреча неизбежна и, наверное, именно поэтому не испытала удивления от его прихода.
Не знаю как долго мы стояли и молча смотрели друг на друга. Нас разделял порог - черта перешагнув которую последуют перемены. Сейчас все встанет на свои места, сейчас мы выскажем друг другу все что наболело.
Огнев переступает порог и тихо закрывает за собой дверь. Не говоря ни слова, я разворачиваюсь и направляюсь в гостиную, сажусь на диван подбирая под себя ноги. Слышу приближающийся шаги, чувствую его присутствие, когда он входит вслед за мной. Смотрит молча. Прямой взгляд будто пытается проникнуть в душу. Вижу что он немного озадачен моим поведением, наверняка думал что наткнется на неприступную стену нежелания что-либо с ним обсуждать. Проявляю большую гуманность, давая ему шанс все высказать и получить свое прощение. Ведь за этим он пришел. Не так ли?
Его взгляд останавливается на полупустой бутылке шампанского на журнальном столике и лекарствах которые кучей валялись на полу у дивана. Он берет пульт от телевизора из моих рук и выключает его. Спокойно перевожу взгляд на его лицо.
- Не стоит употреблять алкоголь вместе с лекарствами, - говорит тихо и садится передо мной на корточки.
Слышу его запах. Хочу уткнутся в его шею и вдохнуть в последний раз некогда самый любимый и родной.
- Ты здесь, чтобы проявить заботу?
"Тебе не к лицу сарказм, Вероника" ответил бы он при других обстоятельствах.
- Ты знаешь причину моего прихода.
- Чувствуешь свою вину?
Вижу отражение собственной боли в его глазах.
- Чувствую себя недостойным тебя.
- Как же ты прав, Огнев, - говорю устало. - Ты не достоин даже дышать со мной одним воздухом.
- Прости меня. Прости за всю боль и страдания, которые тебе причинил.
Он разжимает мои кулаки вцепившиеся в плед. Утыкается лицом в мои раскрытые ладони. Вижу перед собой его макушку с редкими нитями седых волос.
- Я тебя прощаю.
Не могу вынести его близости, вырываю руки и встаю с дивана.
- Я тебя прощаю, Саша, - говорю громче. - А теперь уходи.
Он встает с колен во весь рост, делая шаг ко мне. Вытягиваю вперед руки:
- Не подходи. Не трогай меня. Я не хочу, чтобы ты ко мне прикасался. Я этого не вынесу. Просто уйди и никогда больше не приходи. Свое прощение ты получил, теперь можешь возвращаться к своей прежней жизни.
- Мне этого мало.
- Чего ты хочешь? - вымучено шепчу.
- Хочу чтобы ты вернулась.
Мотаю головой:
- Я от тебя не уходила, это ты вышвырнул меня как собаку из своей жизни.
- И каждую минуту корю себя за это.
- Я любила тебя.
- Я знаю. Я чувствовал это каждый раз находясь рядом с тобой. Я чувствовал твою любовь в каждом взгляде, в каждом твоем прикосновении и улыбке. Дай мне шанс все исправить.
- Все слишком запущено. Я никогда не забуду презрение в глазах мужчины которому доверяла безоглядно, никогда не забуду жестокость с которой ты намерено унижал и причинял боль, я навсегда запомню момент осознания своей боязни и незащищенности перед тобой.
Его лицо искажает гримаса боли. Он проводит рукой по волосам, прикрывая глаза.
- Я заставлю тебя забыть обо всем. Я сделаю все возможное и невозможное, чтобы улыбка никогда не сходила с твоего лица. Я посвящу свою жизнь, чтобы сделать тебя самой счастливой женщиной на земле.
Затыкаю уши руками и мотаю головой:
- Замолчи. Я не хочу тебя слышать.
- Я люблю тебя, малыш.
- Любишь? - Чувствую подкатывающий приступ истерики. - Ты меня любишь?! Ответь мне, Огнев! Это ты так проявлял свою любовь тогда в кабинете? O какой любви ты говоришь? Ты себя вообще слышишь?! Любящий человек не способен на подобное! Ты любишь только себя и свой бизнес!
- Вероника...,- он снова делает шаг ко мне.
- Не подходи, черт возьми! Держись от меня подальше. Я не шучу, - перевожу дыхание и спокойно продолжаю: - Просто уйди. Ладно? Это не пустые слова, Саша, я действительно не хочу тебя видеть и, тем более, иметь с тобой что-либо общее. Я тебя прощаю и отпускаю. Каждый из нас пойдет своей дорогой, но вместе мы уже никогда не будем. Я просто не смогу быть с тобой, понимаешь?
Голос переходит на шепот, я с трудом сдерживаю слезы.
