И ведь если подумать глобально, то возникшая ситуация непростая. Тут замешана не просто политика и власть. Тут вмешивается и будущее всего их рода, будущее империи и возможно даже престолонаследия. Ведь если Император одобрит союз молодых, то это значит, что их наследник-первенец будет входить в первую тройку кандидатов на престол до тех пор, пока у Императора не появится своего собственного сына. Мало нам будет проблем с введением в Свет человека? А уж с появлением у них сына так и вовсе можно ожидать враждебности от подавляющего большинства кланов.
Леита, кровушка родная… Как же судьба посмеялась над нашим родом… Ничего теперь не изменить, чувства возникшие к этому человеку… человеку… нет, не изменить, не выжечь и не забудет она никогда о нем, не сможет. А уж с учетом их долгожительства. Нет, не хочу, чтобы она всю жизнь промучилась без своей второй половины. Это даже хуже намного, чем жить без руки или ноги, как жили в древности их предки, когда медицина не знала, что такое регенераторы. И даже если её с мужем изгонят, то я как любящая мать не оставлю её без поддержки. Помогу всем, чем смогу, и уверена, что и муж поможет, и отец. А уж с такими ресурсами и связями молодые не пропадут. Это не подлежит сомнению.
Рахута, цветок души моей… Как же теперь я и тебя отпущу? Если Леиту оправдывает проклятие рода, называемым некоторыми Родовым Даром, то связь дочери и внучки –насмешка и издевательство Вселенной над нами. Мало ли мы натерпелись в последнюю сотню лет? Скорее всего – это знак. Но вот к чему он?
И все же я рада, что судьба подарила счастье моим девочкам. Любить и быть любымыми. И если этот человечишка окажется недостойным двух цветков моей души, то не позавидует ему никто с такой тещей как я. Воспитаю из него сама достойную личность, даже против его воли! И никто мне не сможет помешать в этом. А уж скрыться он не сможет. Муж не просто так занимает свой пост. Он всегда найдет беглеца.
– Родная, от тебя опять исходит полный букет разнообразных эмоций. А сейчас даже наша охрана на входе содрогается от твоей кровожадности. Неужели тебе так не понравился наш зятек? – раздался ехидный голос Конуэла. – Не завидую я ему при вашей встрече. Если я и хотел посчитать его косточки на нашем испытании, то теперь я начинаю опасаться, чтобы он до него дожил. Что беспокоит тебя?
– Все как и всегда, император, имперские Роды, девочки и их судьба, – произнесла Ариадна, и со вздохом продолжила, – Человек, дети ночи, наше будущее и наша судьба. Я чувствую, родной, что все это сильно изменит нашу жизнь, и переживаю. И сильно беспокоюсь за счастье наших девочек.
****
– Капитан, через час выходим из прыжка.
– Все как обычно: щиты, сканирование и связь с диспетчерами. И оповести наших гостей, сколько времени нам понадобится после выхода из прыжка, чтобы добраться до станции. Пусть готовятся.
Через минуту после этого короткого разговора адмирал, руководящий операцией, владел полной информацией.
– Раз вы все напросились вниз, то понимая сложности нашего перелета, его длительности и накала ваших переживаний, вам не было отказано. НО! обращаю внимание всех, что подчинение и послушание должно быть полным и неукоснительным. Не мне вам рассказывать обо всех рисках и опасностях. Здесь Фронтир. Здесь территория людей. Помните отношение Содружества к Империи. Тем более, что вы основное уже и так знаете, мы всё обсудили на семейном собрании перед вылетом. Поэтому сначала делаете, что сказано, а уже только потом задаете вопросы или возмущаетесь. Кто не согласен, может снять с меня лишнее беспокойство и остаться на корабле. Вопросы есть? – инструктировал свое семейство Конуэл Трекурат, адмирал особого космического флотского подразделения и глава службы внутренней безопасности империи Аграф.
– Хорошо, что все понимают серьезность ситуации, – продолжил он минуту спустя, – поэтому скоро выскочим в нужном нам секторе и отправимся на станцию, в наше представительство. Там будем дожидаться связи с дочками и их сопровождающим. Через моих спецов заранее были забронированы номера в гостевом комплексе, поэтому сразу по прибытии направляемся туда и размещаемся. Я заодно проверю охрану со своими людьми и осмотрю прилегающие территории. Лучше лишний раз перестраховаться… Что ты там мнешься в углу, Лаэрт? Как юная аграфка на первом свидании! Раз одел боевой бронекостюм, то иди сюда. Будешь моим адъютантом. А если что-то не понравится, то останешься охранять оставшихся вместе с Лекартом.
– Есть приступить к обязанностям личного адъютанта, – намеренно показушно гаркнул Лаэрт младший, вытянувшись замедленно, с ленцой в струнку.
Неподалеку находящиеся старшие офицеры, которые наблюдали семейный инструктаж Трекуратов и последнюю сценку, заухмылялись, стараясь при этом не попасться на глаза главе службы внутренней безопасности империи: кто-то тихонечко покашлял, кто-то зачесался, некоторые отвернувшись делали вид, что общаются между собой или еще с кем-то по нейросети. Они хорошо знали, что за такой подхалимаж и наигранность адмирал жестко ведет свои расчеты. И особо смелые устроили даже очередной тотализатор – через какое время наступит расплата молодому бойцу и в каком виде.
К сожалению, среди предполагаемых вариантов не оказалось достаточно близких к случившемуся. Поэтому позже организаторам пришлось вернуть все ставки. Забыли или не учли старые вояки, что виновник пока что не находится в составе вооруженных сил или в прямом подчинении у адмирала. Да, молодой; да, имеет военное образование. Но редкий вид – стажер, студент – среди закаленных элитных бойцов, который надо еще воспитывать, а не жестоко наказывать. Поэтому и гонял дед своего внука по всему кораблю то одно принести, то другое, то передать «сверхсекретные» сообщения личному составу, заставлял лично проверять состояние спасательных капсул на корабле, согласно какому-то древнему ритуалу или что-то типа того.
После проведения семейного инструктажа, Конуэл Трекурат созвал своих доверенных офицеров для отдельного инструктажа. Хоть многое и было решено за время длительного перелета, лишний раз напомнить об ответственности и серьезности целей их полета не мешало никому.
– Действуем как обсуждали ранее. Первый отряд с двумя магами выгружается и осматривается. По их сигналу выходят остальные. Быстро перемещаемся в нужный сектор и размещаемся в гостевом комплексе. Планы базы, технических тоннелей и помещений у вас имеются. Плюс выдал только командирам трех подразделений подробную и переработанную схему нашего сектора – аграфского посольства и торговых представительств – на которой указаны все технические и оборонные устройства, а также все коды доступа к ним. Это на крайний случай!
Строго осмотрел своих офицеров, и продолжил накачку.
– Далее, как только доберемся на место, делимся на два отряда. Первый, внутренний – будет дежурить и охранять гостиничные номера под руководством Лекарта. Второй, внешний, возглавлю я – проверим охрану, усилим наиболее уязвимые посты и точки, вводим своих людей в диспетчерскую охраны. Наших особо ценных специалистов ментооператоров оберегаем до последнего бойца. Те, у кого имеется соответствующий допуск, знают об этой необходимости. Остальным принять на веру. В случае любых неожиданностей вызывать подкрепление с крейсеров. И самим выдвигаться в полном составе в их сторону. Если вопросов нет, то расходимся по местам. Через полчаса выходим из прыжка, и еще часа через два будем на месте.
Через два с половиной часа тяжелый крейсер аграфов произвел стыковку и шлюзование с военно-патрульной базой Содружества «Рон-7». Еще через сорок минут на уровне, который был полностью занят аграфским посольством, торговыми представительствами и небольшим станционным гарнизоном охранной службы, произвели посадку несколько многоместных пассажирских транспортников.
За все время с момента прибытия на станцию никто из Трекуратов не проронил ни слова. Ощущалось какое-то непонятное напряжение всеми. Каждый из семейства был занят своими мыслями и делами. Мужчины – обеспечением безопасности, женщины – ожидали встречи с девочками и переживали за них.
