— Хорошо, пап, — щебечет сзади хитрая лиса и толкает меня в сторону столовой, располагающейся справа от лестницы, — подожди меня здесь, я быстро вещественное доказательство спрячу и вернусь, — ткнув пальцем на сумку, наследница сего богатства, выстукивая каблуками по полу, отправляется к ступеням.
Окей, подожду здесь. Вхожу в просторную столовую с овальным столом посередине и шестью стульями. На идеально белой скатерти уже выставлены четыре столовых прибора. Взгляд падает на нарезку из бастурмы и хамона. Во рту мгновенно собирается слюна. Бургер, съеденный в обед, давно переварился, и теперь мои вкусовые рецепторы сходят с ума, глядя на это гастрономическое великолепие. Долго не думая, подцепляю тонкий слайс бастурмы и отправляю в рот. О, Боже… Всегда мечтала попробовать что-то кроме варенки и сервелата.
Жую быстро, даже не успевая разобрать вкуса и уже тянусь за хамоном, когда слева раздается тихое покашливание, а потом в столовую входит миловидная женщина средних лет в фартуке чище только что выпавшего снега.
— Здравствуйте, — замираю с протянутой рукой над тарелкой и проглатываю кусок мяса.
— Добрый вечер. Вы должно быть Марина? Дмитрий Олегович говорил, что вы к нам присоединитесь.
Никак не реагируя на мое наглое воровство продуктов, женщина тепло улыбается.
— Да, спасибо.
— Если хотите, могу вам еще подрезать? Сегодня закупила свежайшее вяленое мясо.
В щеки бросается краска, но я тут же киваю. Разве можно отказаться от подобного предложения?
— Буду вам очень благод..
Мою благодарственную речь прерывает громкий хлопок входной дверью. Мы с Валентиной синхронно вздрагиваем и оборачиваемся. Причину шума обнаружить не сложно. Я вся подбираюсь, стоит увидеть, как в нашу сторону тяжелой походкой направляется Матвей.
Светлые джинсы, наполовину расстегнутая рубашка, как будто только что сексом занимался и не соизволил до конца одеться.
— Здравствуйте, Матвей Дмитриевич, ужин почти готов, — ставит в известность прислуга и, получив в ответ короткий кивок с барского плеча, быстро возвращается на кухню.
Кажется, он замечает меня только сейчас. Сначала голубые глаза проходятся по мне без интереса, начиная путешествовать снизу вверх, и только когда доходят до лица, замирают. На лице с короткой щетиной мелькает неприкрытое удивление, сменяющееся циничной ухмылкой.
— Ри? Охуеть.
Теперь его взгляд проделывает весь путь обратно, но только на этот раз гораздо медленнее и изучающе.
— Что тебя так удивляет, Матвей? — складываю руки на груди, потому что чувствую, как соски начинает покалывать от его замершего в этой области взгляда.
— За добавкой пришла? — двинувшись вперед, хам останавливается прямо напротив меня и демонстративно облизывает губы. — Настолько понравилось, что сама меня нашла? Впечатляет.
Не удержавшись, смеюсь в надменную физиономию.
— Много чести. Я здесь не из-за тебя, расслабься.
Широкая бровь удивленно изгибается.
— А из-за кого же?
— Из-за твоей сестры.
— Ланы?
— А у тебя есть другая сестра?
Выражение лица Матвея в долю секунды меняется с расслабленного на жестокое и таящее угрозу.
— Что тебе нужно от нее?
Голос звенит металлом. Не знаю почему, но я внутренне вся сжимаюсь. Впервые вижу в нем такую перемену. Даже когда он дрался, не переставал улыбаться, а сейчас как будто внутри что-то переключили.
— Ничего. Она мне предложила пожить у вас, и я согласилась. Мы дружим, — вздергиваю подбородок.
— Дружите? Ты и Лана? — презрение в голосе даёт хлесткую неосязаемую пощечину.
— Да, какие-то проблемы?
— Что может быть общего у моей сестры и тебя?
Последнее слово выделяет так, чтобы не осталось сомнений в том, что для него я — второй сорт. Ну конечно, еще бы. Ведь подобная одежда на мне впервые, а он уже успел собрать за предыдущие встречи собственное мнение. Но мне плевать, что он там думает.
— Если не ошибаюсь, еще вчера ты сам пытался найти в моих трусах что-то интересное, — едко напоминаю о его провальных попытках поиметь меня. — Так что тебя удивляет в том, что и другим людям я могу нравиться?
Лицо обжигает острой болью, когда ублюдок вдруг больно хватает меня за скулы и сжимает, рывком дергая к себе.
— Оставь свой острый язык на потом, Ри. Я спрашиваю, что ты делаешь в моем доме и откуда знаешь мою сестру?
— Отпусти меня, — шиплю, сжимая массивное запястье и вздрагиваю, когда Матвей вдруг рявкает:
— Вера, выйди.
Ох, черт, здесь еще и прислуга была. Когда только успела вернуться?
Звук удаляющихся быстрых шагов стихает. Сволочь дергает меня за лицо и цедит сквозь зубы, обдавая горячим дыханием кожу. Запах сигарет проникает в легкие, а сумасшедшие глаза светят как рентгеновские лучи, выискивая ответ на вопрос.
— Отвечай!
— Отпусти ее, Матвей!
Лана внезапно привлекает к себе внимание, заставляя этого дикаря обернуться к ней, но меня не отпустить. Не будь её здесь, я бы уже воспользовалась своим верным другом ножом, на этот раз не обойдясь мелкой царапиной.
— Лана, как давно ты общаешься с Ри? И что вас связывает? Советую отвечать честно, — чеканит ледяным голосом ненормальный.
Да что это с ним вообще?
Девчонка переводит испуганный взгляд с меня на брата и почти бегом подскакивает прямо к нам.
— Мы дружим, Матвей. Уже несколько месяцев.
— Дружите?
— Да! Отпусти ее, я все расскажу.
Опалив меня устрашающим взглядом, Матвей, наконец, разжимает пальцы, позволяя сделать нормальный глоток воздуха.
— Придурок, — шиплю, быстро растирая щеки, чтобы не осталось синяков.
— Рот закрой! — летит приказ, а потом точно такой же в сторону Ланы. — Я слушаю. Каким, блядь, образом ты связана с Ри? И почему она в нашем доме?
— Рина поживет у нас немного, — несмело отвечает девчонка, тушуясь под напором сумасшедшего братца.
Боже, он реально её третирует. Цветущая девушка, знакомая мне вот уже несколько месяцев, прямо на глазах превращается в пожухлый лист. За что он с ней так?
— С чего вдруг ей у нас жить? Ты хоть знаешь кто это, Лана? Это грид-герл с трека.
— Я знаю.
— Знаешь? Тогда мне еще интереснее, что же тебя может связывать с местной шлюхой?
Ладонь сама взлетает и отвешивает подонку звонкую пощечину. Ярость шипит, пузырями лопаясь под кожей.
— Ты ничего не забыл, Матвей? Тебе-то как раз я не дала.
Не знаю, чего я ждала от такого психа как этот, но точно не того, что он вдруг схватит мою руку, больно её выкрутит и уложит лицом на стол, сваливая при этом один из бокалов прямо в тарелку с овощами.
— Я сказал рот закрыть, что непонятного? — тяжелое тело накрывает меня сверху и вдавливает в столешницу. — С тобой я разберусь потом. А сейчас, Лана, я даю последний шанс на объяснения. Иначе эта девка вылетит отсюда прямо в твоих брендовых вещичках. Да, не удивляйся, я узнал твои любимые джинсы.
Глава 15
Матвей
— Марине негде жить, — бросив в Ри взгляд полный сомнения, оправдывается мелкая.
Меня бесит, когда она общается хер знает с кем, полагая, что все вокруг на свете вдруг чудесным образом становятся её друзьями после пары дней общения. Малолетняя дура совсем не умеет разбираться в людях. Пару раз я видел сестру с университетскими блядями, потом в компании, привыкшей баловаться наркотой. Всякий раз подобная дружба заканчивается тем, что я выволакиваю мисс наивность и тупость за шкирку домой, а она вопит о том, что не даю ни с кем общаться.
Вот и сейчас. Кто такая эта Ри, блядь? Откуда она вообще взялась в наших краях? Одно знаю точно, девка хоть и пытается казаться недоступной, всем своим поведением показывает, что на самом деле из себя представляет. Мне вкусно с ней играть в выбранную игру “нагни и трахни”, но игра остается игрой. Мнимая дружба с мелкой меня не устраивает.
— И что? Ты решила побыть матерью Терезой и приволокла сбежавшую из дома сучку?
