Как обычно, он говорит то, что думает, оставляя меня без права ответить уклончиво своими прямыми вопросами.
- Да, наверное, хотела бы, - вздохнула я, - хотела бы, но не могу.
- Тогда научись принимать это и избавься от чувства вины.
- Это не так-то просто, когда серьёзно осознаёшь, какие могут быть последствия.
- Предоставь это мне, - просто сказал он.
- Что ты сможешь сделать, если папа узнает? Как ты объяснишь всё это? – с отчаянием подняла на него глаза.
Я лежала у него на плече, и пальцами выводила невидимые рисунки на груди, в районе сердца. Оно билось ровно и спокойно, когда моё, напротив, колотилось как сумасшедшее.
- Твоё недоверие просто выводит из себя, Диана. Как бы ты не ненавидела своего отца, но ты точная его копия – хочешь знать и контролировать всё, но так не бывает. Случаются ситуации, когда ты заранее не можешь предугадать, чем всё закончится, и сколько бы ты не готовилась к тому, как будешь реагировать и что предпринимать, в итоге всё останется тщетным – не будет так, как ты спланировала. Это жизнь, не загадывай наперёд, если не хочешь потом сожалеть.
- Именно этого я и хочу избежать. Сожаления. Потому что, однажды, я уже не смогла сделать так, как хотела, и послушалась отца, а теперь поздно что-то менять.
- У этой ситуации есть и другая сторона, - тихо сказал он, - мы никогда бы не встретились.
- Папа сказал, что прогадал с Амиром, когда был ты, - смущённо улыбнулась я, - решил, что нужно было отдавать меня замуж за тебя.
- Я бы никогда на это не согласился, - серьёзно ответил он.
Его слова больно задели меня и я встала.
- Тебе пора уходить. Ты не можешь оставаться здесь надолго, - сменила я тон на равнодушный.
- Я имел в виду… - начал он, но я перебила.
- Не важно, я поняла.
- Нет, не поняла, - снова потянулся он ко мне, и в этот раз усадил к себе на колени.
Я попыталась встать, но он удержал меня обоими руками.
- Я хотел сказать, - продолжил он, - что не согласился бы на это, потому что не позволил бы кому-то диктовать, как мне жить. Я не хотел бы, чтобы ты смотрела на меня как на Амира – с чувством вины вперемешку с отвращением. Мне больше нравится, когда ты смотришь на меня так, как сейчас. И нравится, когда ты закрываешь глаза от наслаждения и таешь как снежинка, когда я делаю вот так, - он наклонился и поцеловал меня в шею.
Не будь я сейчас у него на коленях, мои ноги бы меня не удержали. Я и вправду таяла, когда он целовал меня. Но я не позволила чувствам затуманить разум.
- То есть, не будь я замужем за Амиром, ты даже и не посмотрел бы в мою сторону? Это было для тебя делом чести – узнать, сможешь ли ты отбить жену у мажорного папенькиного сынка? Но жизнь, это не спортивное соревнование, Тимур, а я – не трофей.
- Любите вы – женщины, накручивать то, чего нет. Разве я говорил тебе когда-нибудь или показывал на деле, что отношусь к тебе как к призу? Будь это так, я бы уже потерял к тебе интерес, ведь по твоей логике, я уже получил то, что хотел.
- Я не знаю, что и думать.
- Может, я люблю тебя? – шутливо сказал он, но выглядел при этом серьёзно.
Моё сердце пропустило удар.
- Ты, должно быть, шутишь, - тихо засмеялась я, - ты почти не знаешь меня, а всё наше общение обычно проходило в спальне.
- Мне не с чем сравнивать, - признался он.
- Ты никогда не любил?
- Нет, - покачал он головой, - никогда.
- Это печально… А родители?
- Я почти не знал их. Они погибли через год после моего рождения в аварии, меня воспитывала бабушка, но и она умерла, когда мне было четырнадцать.
- Ты рос в детском доме?
- Да. Давай закроем тему, я не люблю вспоминать это время, но, в любом случае, оно сделало меня тем, кто я сейчас. Не совсем хорошим человеком, но что есть, - пожал он плечами.
- Ты не плохой, Тимур. Ты хороший человек, с которым случилось слишком много плохого. Моя бабушка говорила, что люди не бывают только плохими и только хорошими, но главное то, как ты поступаешь. Это всё определяет.
- В этом есть смысл, но я делал слишком много плохого, - и после небольшой паузы добавил: - И продолжаю делать. Возможно, это может разрушить всё, что у нас есть.
- Я не хочу знать этого, - прошептала я, и притянула его к себе, целуя.
Он ответил сразу, прижимая меня к себе ещё ближе, и я почувствовала, как он возбуждён. Этот парень заводится с пол оборота, усмехнулась я про себя. Диван – не самое удобное место для занятий любовью, но определённые трудности добавляют остроты.
На некоторое время меня перестало волновать то, что я нахожусь в квартире своего законного мужа и, по сути, привожу сюда своего любовника, как бы грубо это не звучало.
Прямо сейчас мне был нужен только он. Я чувствовала, как счастье переполняет меня, и что больше ничего не было нужно. Мы найдём способ продлить это чувство, и если он действительно любит меня, мы можем всё изменить. Я наберусь смелости, и расскажу ему про ребёнка, а потом поговорю с папой. Пора взглянуть своим страхам в глаза.
Когда Тимур ушёл, я пошла в свою комнату и уснула, и впервые за долгое время, мне приснилась моя бабуля.
Глава 13.
Бабуля умерла, когда мне было шесть лет, но до этого времени я очень часто бывала у неё в гостях. Бабуля говорила, что любит меня чуть больше, чем других моих братьев и сестёр, но это был наш секрет, потому что она не хотела, чтобы остальные её внуки обижались. Я была активным непоседливым ребёнком. Больше всего, я любила приключения. На тот момент, я считала приключением всё, что делалось втайне от родителей – прыжки по лужам, игры с непослушными соседскими мальчишками, лазанье по деревьям в вишнёвой роще, которая находилась позади бабушкиного дома. Единственным человеком, знавшим о моём «бунтарстве» была бабуля. Она и сама любила приключения, но была уже старой и сильно болела, поэтому вечерами она читала мне книжки о первооткрывателях, пиратах, мушкетёрах и воинах. Бабушка в шутку называла меня Принцессой Дианой. Моими кумирами были Жанна Д`арк, Александр Македонский и многие другие выдающиеся исторические личности. Я мечтала, что однажды и в моей жизни случиться самое большое и невероятное приключение, я практически жила этими мечтами, до тех пор, пока однажды за мной в школу не приехал отец и не разбил их. Он никогда раньше не забирал меня со школы, обычно это делала няня. До конца учебного дня оставался ещё один урок, но он отпросил меня у завуча.
- Сегодня, ты должна быть сильной, Диана, - сказал он почти сочувствующим голосом, когда я села в его машину.
- Что случилось, папа? – насторожилась я.
- Ты ведь знаешь, что бабушка очень сильно болеет?
На тот момент, она уже почти несколько месяцев не вставала с кровати. Мне она говорила, что стала слишком старой, чтобы ходить, но она не была старой. У моей одноклассницы была бабушка, гораздо старше моей, но она приходила за ней в школу и они вместе пешком шли домой.
- Мне нужно присмотреть за ней? – спросила я папу.
- Нет. Она просто хочет поговорить с тобой.
- Хорошо, - недоумённо проговорила я.
Когда мы подъехали к дому бабушки, я увидела, что у ворот стоит много машин. В последнее время, к бабушке стали часто приходить её дети. Войдя в дом, я удивилась тишине, ведь людей было так много. В гостиной стояли мои дяди, и тихо что-то обсуждали, а тёти всхлипывали и вытирали платочками глаза. Мои двоюродные братья и сёстры молча сидели на диване, а те, что помладше игрались на ковре. Когда мы вошли, все обратили на нас внимание, но никто не заговорил.
- Бабушка в своей комнате, - тихо сказал папа.
Я пошла в указанном направлении, и, открыв дверь, почувствовала запах лекарств. Бабушка лежала на своей кровати и к её рукам были присоединены различные трубочки. Над ней стояла медсестра и что-то записывала. Возле кровати на стуле сидела мама и тихо плакала. Увидев меня, она попыталась улыбнуться, но улыбка вышла кривой.
