Пообещав как можно скорее прояснить этот момент, я сосредоточился на лице Дара и ужаснулся. В глазах эльфа не наблюдалось ни капли осмысленности - зрачки сужены, как у наркомана под кайфом, физиономия перекошена мукой, а рот приоткрыт в беззвучном крике. Похоже, посылка дошла до адресата. Вот только радости от удачного завершения спонтанного эксперимента по передаче памяти я не ощутил. Напротив, в душе нарастала тревога. Прошло с десяток секунд, а Ушастик продолжал изображать статую, что было плохим знаком.
Почему он не приходит в себя? Ведь мне хватило нескольких мгновений, чтобы 'переварить' аналогичный кусочек воспоминаний. Неужели я переборщил с эмоциями в момент отправки? Дебил! Грешил на Дара, а сам каков? И чем я только думал! Не имея даже начальных представлений о ментальных техниках, на одних инстинктах полез в чужую голову. А если я ему мозги выжег? По позвоночнику пробежал предательский холодок, а сердце пропустило удар. Нет, только не это! Я же не хотел навредить Ушастику! Да, пускай он самовлюбленный, эгоистичный, горделивый придурок со сложным характером, но я не могу его потерять! Брат, пожалуйста, очнись!
Легкое похлопывание по щекам результата не принесло. Тогда я схватил эльфа за плечи и встряхнул, как тряпичную куклу. Этот метод оказался более действенным, Ушастик со стуком захлопнул челюсть, судорожно всхлипнул и ошалело уставился на меня. Дождавшись, пока Дарит соберет извилины в кучу, я отпустил его и украдкой выдохнул. Судя по чужим чувствам, хлынувшим в меня, с разумом эльфа все было в полном порядке. Чего не скажешь о моем. Надо же - несколько минут назад желал избить названного брата до полусмерти, а сейчас готов от радости за него в пляс пуститься. Где ты, моя крыша? Вернись, я все прощу!
Пару секунд Дар молча на меня таращился, крайне удачно пародируя страдающего запором лемура, но потом вспомнил, что владеет речью:
- Как у тебя получилось...
- Понравился страх Мурки? - жестко оборвал его я. - Или это была уверенность? Извини, никак не могу определиться. Лично мне до сих пор кажется, что данное чувство называется болью. Но это всего лишь мое скромное мнение, считаться с которым вовсе не обязательно!
В отличие от предыдущих, данная словесная оплеуха достигла цели. Физиономия Ушастика претерпела значительные изменения, став удивительно похожей на морду обиженного мопса, а в ворохе чужих эмоций появился испуг и острое чувство вины. Вот так номер! Да, я догадывался, что Дар - жираф конкретный, но только сейчас у меня появилась возможность реально оценить длину его шеи. Ну, что сказать... внушает!
- Ник, я не знал, что так получится! Матерью клянусь, я не хотел мучить Мурку! Я был абсолютно уверен в том, что метка не причинит ей вреда. Так утверждал мой наставник, а до сих пор у меня не находилось повода сомневаться в правдивости его слов.
Эльф не врал, это было ясно, как божий день. И понятно, почему раньше Дар упрямо отрицал свою вину - он даже не догадывался, что именно довелось пережить Мурке во время процедуры. Как и я, собственно. Но если мимо меня этот момент проскочил по причине пребывания в глубокой отключке, то братишка упустил его исключительно по невнимательности. Ручаюсь, если он хоть одним глазком поглядел бы на большую кошку, то наверняка смог бы заметить, что с ней далеко не все в порядке. Однако Дара в тот момент больше интересовали обнаженные прелести Лисенка, а рыжая, соответственно, все внимание уделяла эльфу. Лолита недоделанная!
Как говорится, это было бы смешно, если бы не было так грустно. И крайнего не отыскать - все хороши. Само собой, началось все с Ушастика с его излишней самоуверенностью и убежденностью в непогрешимости инструкций Академии, но та же Вика вполне могла вспомнить о специфике толмачей и не полениться разъяснить Мурке подноготную ситуации, те же котята вполне могли сообразить, что следует сообщить хозяевам о плачевном состоянии их матери. С себя я тоже ответственности не снимаю - облажался по полной программе. Причем так и не ясно, что послужило причиной, повышенная температура или повышенное доверие к ближним.
- Ну же, не молчи, Ник! - в голосе Дара появились жалостливые нотки. - Ударь меня, если хочешь, обругай, только не молчи!
Дельная мысль. Я и без подсказок со стороны понимал, что теперь, когда эльф наконец-то осознал масштаб своего косяка, самое время его дожимать. Ткнуть носом в ошибки, заставить принести извинения, стребовать обещание не повторять подобных глупостей. Но ни сил, ни желания продолжать скандал у меня не было. Я чувствовал себя выжатым лимоном, в душе разливалась апатия, а усталое сознание настоятельно требовало оставить его в покое. Оно и понятно - столько сильных, разных, а иногда и диаметрально противоположных эмоций за такой короткий срок не каждая психика выдержит.
Не дождавшись от меня ответа, Ушастик бухнулся на колени перед мариланой. Внутри меня вяло шевельнулось удивление. Чтобы индивид, взращенный в обществе, культивирующем комплекс высшей расы, вот так легко поставил полуразумное животное на одну ступень с собой... В Проклятых землях явно сдохло что-то крупное.
- Извини, что так вышло, - произнес Ушастик, заискивающе глядя на кошку. - Нужно было заранее все тебе рассказать, но я побоялся допустить ошибку, которая могла дорого обойтись Нику. Я не желал делать тебе больно. Я просто не знал, что твоя метка ущербна, и даже не думал...
На этом извинения были грубо прерваны. Мурка, доселе с выражением явного отвращения на морде рассматривающая коленопреклоненного эльфа, подняла лапу и отвесила тому затрещину. Неслабую такую - Дара как ветром сдуло. Получив толику его ощущений, я поморщился и почесал макушку, всецело одобряя действия подруги. Вы только поглядите, каков наглец! Заварил кашу, а теперь вместо того, чтобы раскаяться и признать свою вину, оправдывается как школьник. 'Не знал, не думал...' Тьфу, смотреть противно! Он бы еще глазки а-ля котенок из 'Шрека' состроил и принялся канючить: 'Ну я же не специально!'.
Сознания, получив вторую за день плюху в тыковку, Дар не лишился, что меня не впечатлило. Я давно выяснил, что эльфы живучестью не уступают тараканам. Помотав головой, Ушастик с трудом поднялся и снова встал на колени перед мариланой. Молча, покорно опустив голову, уже не пытаясь смягчить свою участь нелепыми отговорками и всем видом выражая готовность смиренно принять любое наказание. Хм, неужели один подзатыльник вправил ему мозги? Как любил говаривать Станиславский, не верю!
К слову, остальные в воспитательный процесс не вмешивались. Котята догадались, что до смертоубийства дело в любом случае не дойдет, и ограничились наблюдением, а Лисенок с подозрительно блестевшими глазами была заблаговременно нейтрализована крепкими объятиями предусмотрительной Вики и сейчас с мольбой смотрела на марилану. Последняя, в отличие от меня, не слыхавшая о великом театрале, колебалась и лечебную процедуру, оказавшуюся столь эффективной, повторять не спешила. С полминуты кошка пыталась найти ответ на вопрос, поднятый еще Шекспиром - бить или не бить, затем приблизила морду к длинному уху эльфа и коротко рыкнула.
- Никогда больше! - прозвучал ее голос у меня в сознании.
Меня поразило то, насколько быстро подруга сменила гнев на милость, но возражать я не стал и озвучил слова Мурки для Ушастика. В эмоциях Дара, представляющих собой гремучую смесь стыда, раскаяния и какой-то обреченности, появилось облегчение и толика надежды. Подняв голову и заглянув марилане в глаза, эльф твердо сказал:
- Клянусь Матерью, подобного не повторится!
Да уж, серьезное заявление. И это я не иронизирую. Если на Земле выражение 'Мамой клянусь!' равноценно аргументам типа 'Вот те крест!' или 'За базар отвечаю!' и по весу практически неотличимо от ноля, то здесь, учитывая особенности религии ушастиков, обещание Дара говорит о максимально твердом и искреннем намерении его выполнить.
- Ну что, попробуем поверить, понять и пр-ростить? - поинтересовался я у Мурки. - Или назначим испытательный срок?
