Вот только Кэрол, пробормотав что-то о том, что я просто спасаю ее и всех остальных своим согласием помочь, сворачивает совсем не в сторону кухни. Мой желудок возмущенно бурчит, и я, прикладывая к животу руку, кошусь по сторонам, надеясь, что никто не услышал. Но никто не обращает на меня внимания, зачем-то разбежавшись вдруг по своим камерам. Интересно, что же мне придется делать? Во всяком случае, можно быть уверенной в одном: это что-то уж точно будет проще копания могилы.
- Вот, – указывает мне Кэрол на какую-то бадью, полную воды, и груду вещей, брошенных рядом на полу душевой. – Спасибо еще раз, ты очень поможешь. Воду я нагрела, она теплая.
- Ага, – ошарашенно кошусь я на брусок мыла и жалобно хлопаю глазами, когда Глен, ободряюще улыбнувшись мне, добавляет пару футболок к вещам.
Хитрая Кэрол, спихнувшая на меня самую сложную работу, сваливает к себе на кухню, отвечая на мой поспешный вопрос об обеде, направленный уже ей в спину, что кушать мы будем через час. Она уточняет время на своих часах, а вот у меня такого богатства нет. И как мне высчитывать этот самый час, чтобы явиться в срок, а не позже всех, снова доедая то, что останется от этих троглодитов? Вереница людей проходит мимо душевой и все добавляют какие-то вещи, то есть мне работу, впрочем, не забывая поблагодарить. Рик делится своей рубашкой, смотря куда-то сквозь меня, поглощенный в свои мысли, а Дэрил прицельно отправляет на вершину кучи грязной одежды два комка – то есть пару своих носков.
Я подцепляю их ногтями и торопливо швыряю в воду, жмурясь и почти ожидая какой-нибудь химической реакции. Но ничего не происходит. Надо же, а ведь судя по запаху это было что-то очень взрывоопасное. Он их год носил, не снимая и дожидаясь меня, что ли?
- О феминизме тут и не слыхали, – бормочу я по-русски в безразличную спину Дэрила, явно не задумывающегося о том, каким неблагодарным и непростым трудом мне сейчас придется заниматься, пока они там прохлаждаются, делая вид, что решают судьбы мира.
- Учись делать что-то другое, – хмыкает услышавшая знакомое слово Мишонн, делясь со мной своей майкой, и, покачивая бедрами, удаляется куда-то.
Наверное, собирается где-то там пресс качать и все такое. А Мэрл перед ней будет извиняться. И с Хершелом Библию обсуждать. А Кэрол, зараза, так вообще к Дэрилу побежит с попыткой закадрить! Я ловлю себя на том, что топлю в бадье с водой всю кучу одежды, попеременно представляя на ее месте лица всех возможных соперниц, которых тут целых три! Мэгги, я надеюсь, можно не считать.
Наверное, нужно и правда задуматься о том, чтобы улучшить свои физические навыки, а то так на всю свою, скорее всего, не очень длинную в этом мире жизнь и останусь девочкой для самой тяжелой и грязной женской работы. Мне становится жалко себя, а перед глазами вертятся картинки о том, как я с рассвета до полуночи ползаю по тюрьме, натирая полы, стираю чужие трусы, как сейчас, стараясь не задумываться, где чьи, и не испытывая никакого пиетета перед возможным нахождением здесь белья Дэрила, и перебираю крупу под строгим взглядом злой мачехи Кэрол. Старшая ее дочка Мишонн будет насмешливо ставить мне подножки своей катаной, а младшая Бет висеть на шее сексуального охотника, показывая мне факи и напевая что-то издевательское.
И совсем не подозревают они о том, что я вовсе не Золушка, хоть и обладаю всеми положенными для нее качествами и претендую на руку, сердце, арбалет и прочие жизненно важные органы их главного принца – Дэрила. Я фея! Добрая, в смысле! Та, что спасет их от злого Губернатора и прочих напастей, если, конечно, придумает как. А, чтобы лучше думалось, что нужно? Правильно: отдых, ласка и шоколада побольше!
Но и учиться мне тоже определенно нужно. А вдруг у меня талант мочить ходячих прямо в глаз спицей, то есть ножом? А может быть, я и стреляю очень хорошо? Чем черт не шутит, я же не пробовала ни разу, все время откладывая уроки стрельбы на будущее и даже не догадываясь, что подобное мне очень бы пригодилось. А если я еще и из арбалета смогу научиться стрелять… То есть Дэрил меня научит, придерживая мои руки, обнимая меня сзади, обжигая мою шею горячим прерывистым дыханием, словно невзначай касаясь обветренными губами мочки уха, вжимаясь в мое тело и показывая всю силу своего желания…
- Машаблин! – раздается рядом голос Карла, подозрительно глядящего на коленопреклонную меня, с руками по локоть в прохладной уже, мыльной воде, полной одежды и, наверное, с дурацкой улыбкой на губах.
- Что? Обед? – тут же распахиваю я глаза, пытаясь сообразить, как бы побыстрей ополоснуть вещи в соседнем тазе, развесить их и успеть к столу.
- Уже пообедали, – разбивает все мои надежды мальчишка и горестно вздыхает. – Бет сказала прийти помочь тебе. Ты долго. Развесить там или что.
Надеясь, что правильно понимаю все слова Карла, я часто киваю и торопливо полощу одежду в чистой воде. Из последних сил выжимаю каждую вещь, по одной передавая неожиданному помощнику, не забывающему странно коситься на меня. Уныло поглядывая на свои красные, поцарапанные, с обломанными ногтями, дрожащие от усталости руки, я малодушно думаю о том, что могилу копать, оказывается, было не так уж и сложно. Может быть, попросить у Дэрила стиральную машинку? Или хотя бы порошок, наверное, с ним проще будет? Я, между прочим, вообще никогда вручную ничего, кроме совсем уж дорогого белья и колготок, не стирала!
- Что? – не выдерживая, рявкаю на сопящего мальчишку.
- Ты из Вудбери сбежала? – спрашивает он прямо – явно мечтал раньше стать копом, как и его отец.
- Нет, – хмыкаю я, вдруг понимая, что с ребенком мне тут общаться проще всего: вот где во мне просыпается уверенная в себе и ничего не боящаяся Марисабель.
- А откуда? – не сдается пацан и прищуривается недоверчиво.
- Из России, – выдаю я ему чью-то рубашку и, уже не думая о своем внешнем виде, ополаскиваю раскрасневшееся лицо водой из ковшика.
Не обращая внимания на зависшего в попытке вспомнить уроки географии, если такое вообще есть в их школах, Карла, спешу на кухню. Там меня ждет Бет, тихо напевая что-то младенцу и кивая мне на миску все с той же невкусной кашей: меню здесь разнообразием не балует. Ну, хорошо хоть обо мне не забыли и что-то оставили. Я улыбаюсь девушке, уходящей с ребенком в блок, и торопливо ем, даже не ощущая вкуса. Плевать на все, это варево хоть как-то уменьшает боль в сосущем желудке. А едва теплый и до безобразия слабый, совсем не сладкий чай делает жизнь не такой ужасной. Протягиваю ноги и блаженно откидываюсь на спинку стула, наслаждаясь спокойствием и ничегонеделанием. Как же мало нужно человеку для счастья, оказывается! Хотя еще конфета совсем бы не помешала! А лучше пять!
Раздающиеся где-то рядом шаги и голоса заставляют меня торопливо встать, допивая чай одним глотком и выскакивая из кухни. Нет уж, больше никакой помощи! Я и так на сегодня норму выполнила, и еду свою точно заработала: как завтрак, так и обед. Ну а ужин можно будет считать моральной компенсацией. Ну, или наградой за самую большую мою помощь. Которую я окажу им в дальнейшем, сочинив подходящую речь для Рика о том, что ждет его и группу в будущем. Времени осталось мало, но я, если честно, совсем не знаю, что и как говорить. Ведь, боюсь, шансов у меня немного будет. И если с первого раза не получится убедить всех, что я не выдумываю, потом никто и слушать не станет. Может быть, потренироваться на ком-то сначала?
К примеру, на Мэрле. Ведь его надо спасать в первую очередь. Во-первых, в благодарность за то, что он все же тоже меня спас, а не бросил. Во-вторых, из жалости к Дэрилу. В-третьих, потому что старший Диксон тоже очень даже ничего такой мужик. И, в-четвертых, чем больше тут будет мужчин, тем меньше у меня соперниц. Все ведь просто: отдаем Кэрол Мэрлу, Мишонн – Рику, ну или наоборот, мне не принципиально, ждем Зака, который замутит с Бет, и перед каждой намечающейся вылазкой роняем ему на ногу что-то тяжелое, чтобы не уехал и не умер там. Вуаля! Дэрил Диксон весь мой!
