Но вся эта ситуация определенно вселяет надежду. В конце концов, все происходит в соответствии с давно составленным мной, пусть до оскомины банальным, но все же идеальным планом. И плевать на то, что в мечтах охотник спасал меня для разнообразия не только в лесу, но еще и в магазинах, аптеках, на складах и заправках, находил прямо посреди дороги вместо Боба и подбирал на подходе, то есть очень эротичном подползании, к тюремной ограде.
Хотя, на самом деле, мне гораздо больше нравится вариант с тем, что именно я, Марисабель, при встрече должна спасти находящегося в опасности Дэрила, по примеру Мишонн, только еще более красиво и ловко снеся голову сразу десятку ходячих. Но, увы, Нинка, которая у нас эксперт в отношениях с мужчинами, потому что уже встречалась с целыми двумя парнями, твердо заявила, что так травмировать нежное диксоновское самолюбие нельзя. Спасти его можно будет и в другой раз, а при знакомстве он должен сам проявить себя героем. Вот прямо как сейчас!
Дэрил снова что-то спрашивает уже более громким голосом, нервно тыкая в мою сторону своим арбалетом, и я издаю сдавленный писк. Он чего, вообще ненормальный? А вдруг сейчас что-то не так сделает, и стрела полетит прямо в мой лоб? Нельзя так рисковать. Моей-то жизнью!
- Чё? – жалобно переспрашиваю я, наконец, слыша уже не вопрос, а что-то больше похожее на рычание от совсем недовольного мной охотника.
Ну, ничего, любовь часто начинается с ненависти. Я мысленно утешаю себя какой-то ерундой, только чтобы не смотреть в сторону валяющейся совсем рядом тошнотворной твари и не думать о том, что моего английского в школе и институте оказалось слишком мало для понимания неразборчивой речи местных жителей. И почему в мечтах о страстной любви такие мелочи мне даже в голову не приходили? И что мне теперь делать? Ведь особого доверия у Диксонов я почему-то совсем не вызываю.
====== 2. Не все знакомства одинаково приятны ======
В своих мечтах я нередко спасалась Дэрилом сразу от десятка ходячих и мило лепетала слова благодарности на чистом английском языке. Он в глубине души восхищался моей красотой, умом и умением завалить целую толпу тварей до его прихода и срывающимся от волнения голосом приглашал меня пойти с ним. «Да хоть на край света!» – мысленно обещала я ему, ломаясь для виду, накручивая прядь белоснежных волос на палец, одергивая микроскопические шорты, поигрывая крутым оружием в тонких пальчиках и устало вздыхая. Мол, ладно, красавчик, так уж и быть, пойдем, посмотрим на твой рай в шалаше.
Но на самом деле все оказывается как-то не так. Мужики с недоверием косятся на мой наряд и совсем не спешат восхищенно преклонять колени с заверениями в вечной любви. Кажется, тот, который Мэрл, вообще предлагает меня… Эээ, ребята, вы чего, какой поиметь и свалить? Или он говорит накормить и забрать? Черт бы побрал его неразборчивую речь и мой неидеальный английский, который, впрочем, при погружении в естественную, очень непривлекательную среду, улучшается просто не по дням и даже не по часам, а ежесекундно.
Они ругаются, а я, завороженно взирая на полуобнаженную спину Дэрила со шрамами и татуировкой и торопливо соображая отрезок времени, в котором я вдруг очутилась, все еще надеюсь, что это лишь сон. По всему получается, что меня занесло в третий сезон, и братья сейчас как раз возвращаются в тюрьму, чтобы спустя неопределенное, а то ведь черт разберет их в этом сериале, время, вступить в войну с Губернатором. Мэрла становится снова жалко, несмотря на его похотливый взгляд в сторону моей чуть ли не единственной настоящей гордости – груди четвертого размера.
- Дэрил, – пищу я жалобно, снова начиная путаться в хитросплетениях совсем не литературного английского языка и понимая только то, что они меня считают какой-то умалишенной, с которой лучше не связываться.
Оба братца замирают, на их лицах явно читаются потуги мучительного мысленного процесса, а я вдруг вспоминаю, что Мэрл пока ни разу при мне не произнес имя Дэрила. Кажется, спалилась. А с другой стороны, может быть, получится выдать себя за великую провидицу всея зомбиапоклипсисной земли? На это же и странности можно будет списать. А что? Люди, обладающие подобным даром, всегда немного того…
- Или это что, твоя та самая чупакабра? – заканчивает какую-то изумленную и, судя по выражению лица, насмешливую, речь Мэрл.
Я отчаянно киваю, а Дэрил, кажется, готов прямо сейчас променять меня, большую, рыжую и в розовой пижаме, на любую чупакабру. Наверное, бедняга теперь тоже размышляет, не спит ли он и не попал ли в какую-то совершенно ненормальную параллельную реальность. Вот! Сколько у нас уже общего! Даже арбалет слегка опустил, и теперь, если что, стрела пронзит мне не лоб, а шею. Что оптимизма не вызывает. Убери каку, Дэрил! Убери, я ж судьба твоя! Застрелишь, век тебе счастья не видать, наблюдая за хитрыми улыбочками маньячки Кэрол и страдая от капризов алкашки Бет!
- Как тебя зовут? – каким-то чудом вполне членораздельно выговаривает эти слова Дэрил, вглядываясь в меня, вжавшуюся в ствол дерева с до сих пор поднятыми испачканными в шоколадке ладошками.
Вот сразу видно вежливого, несмотря ни на что, человека. Хорошо хоть, не задает этих их будущих дурацких вопросов о том, кого и почему я убивала. А то ведь услышав, если, конечно, я смогу подобрать нужные слова, правду о том, что я даже пауков мочить боюсь, точно могут бросить, как ненужный балласт, который, судя по виду, еще и фиг прокормишь.
- Ма… Ма… Ма… – заикаюсь я под пронзительным взглядом голубых глаз, взирающих прямо на мой разодранный прыщ на носу, понятия не имея, как назваться.
Сказать, что я Марисабель? Нет, на Марисабель я в этой пижаме точно не смахиваю. Назваться Марией? Красиво, конечно, но тоже что-то под ситуацию не походит. Наверное, стоит проверить, смогут ли они выговорить мое самое привычное имя Маша, не мне одной ведь мучиться с произношением?
-Ма… – снова пищу я и выдыхаю, наконец, злясь уже на саму себя. – Маша, блин!
- Окей, Машаблин, – дает отмашку братцу Мэрл, видимо, решив, что девушка со столь идиотским именем опасности не представляет. – Кто ты, откуда здесь взялась и что тут делаешь?
Заметив очередной его странный взгляд в сторону моей груди, я прикрываю ее сумочкой, и дую губы. Почему так смотрит на меня он, а не его гораздо более симпатичный брат?! И ведь не скажешь этому придурку, что он мне в отцы годится: даст своим протезом по башке, лишит меня самого дорогого, что у меня есть – цветка невинности, тщательно охраняемого для принца, ну, или того, кто на него, наконец, позарится, и бросит в лесу на потеху ходячим.
- Ай эм э стьюдент, зе ландан из зе кэпитал оф… – машинально бормочу я единственное, что запомнилось мне из учебника английского, и тихо всхлипываю, отыскав в памяти самые важные слова всех времени и народов. – Хэлп ми!
Дэрил с Мэрлом снова переглядываются, к чему-то вдруг прислушиваются, а я медленно пячусь от лежащего совсем рядом, определенно давно уже мертвого существа, который своим запахом отравил, кажется, всю поляну: и как Диксоны не слышат? Хотя, сделав шаг в их направлении, я ощущаю, что и сами они пахнут не намного лучше. Мэрл что-то там говорит и вдруг резким движением единственной целой руки дергает мою сумку, вытряхивая ее над землей и вынуждая меня упасть на колени перед своим богатством.
По траве рассыпается косметика, средства гигиены, зеркальце, дневник, пара ручек, кусок шоколадки, несколько леденцов, жвачка, салфетки, моток пряжи с двумя огромными спицами, книжка, недопитая вчера минералка, газовый баллончик, расческа, ключи, кошелек, документы и один презерватив, вызывавший бурное оживление у Мэрла. Кто бы сомневался. Он нахально осматривает мои вещи, с разочарованием отбрасывая все в сторону, а я пыхчу от обиды, собирая все обратно.
- Положь на место! – кусаю губы при виде того, как этот гад касается грязными пальцами моей дорогущей туши, и перехожу на более понятный ему язык. – Факин ступид бич оф сан!
